Надежда Никольская - Лечебный отпуск

– Догоняйте! – махнула рукой мама Максима, Елена.

– Максим! – вдруг позвал Володя.

Максим чуть помедлил, но потом как-то ловко встал в общий строй, оказавшись в паре с Володей.

– Наталья Павловна! – воскликнула Нина, проходя вместе со своими ребятами.

Наталья подошла к ней.

– Я уж думала, ты решила не идти! – на ходу проговорила Нина.

– Я просто долго собиралась. А ты слышала, что сочинили наши дети?

– Нет. Мне не сказали, но, думаю, что-нибудь очень критическое.

– Откуда ты знаешь?

– Возраст у них такой. Хочется все критиковать.

Объединенный отряд вышел из города. Вокруг было почти темно. Ребята притихли. До пляжа добрались очень быстро. Нашли место, где учителя со старшими мальчиками еще днем запасли дрова. Зажгли огромный костер, устроились вокруг него. Всеми овладело задумчивое настроение. Молчали даже самые болтливые.

Елена огляделась по сторонам и решительно объявила:

– Ну что ж, самое время начинать концерт! Кто первый? Я вижу человека с гитарой! Значит, сейчас мы услышим песни. – Она шагнула к Артему. – Итак, что ты нам исполнишь?

– Я только играть буду. А петь Катя.

– Внимание! – торжественно объявила Елена. – Выступают Артем и Катя. Они споют...

– Частушки, – подсказала Катя.

– Слушаем! Аплодисменты!

Артем заиграл, а Катя запела. Частушки были не так уж плохи. Конечно, Наталья с Ниной переглядывались, когда чувствовали, что собственные дети их критикуют, но настроение изменилось. Народ развеселился. В общем, выступление имело успех.

Следующим номером ребята из группы Елены показывали сценку из школьной жизни. Наталью кто-то осторожно потянул за рукав:

– Наталья Павловна, а вы бинты взяли? – Ванечка смотрел с надеждой.

– Взяла.

– Тогда пойдемте меня забинтуем.

– Хорошо.

Отходить далеко не пришлось. Уже совсем стемнело, поэтому в двух шагах от костра их приготовлений никто не видел. Наталья вспомнила, чему ее учили в далекой студенческой молодости на военной кафедре, и из Ванечки получилась неплохая мумия.

– Теперь вот что. Я подойду к Елене Николаевне, расскажу, что скоро выйдет мумия. Чтобы она была в курсе. Главное, чтобы твоя мама тебя раньше времени не хватилась.

Ванечка согласно кивнул.

Наталья приблизилась к Елене, которая смотрела за очередным выступлением:

– Лена, ты Ванечку помнишь? Моего соседа по столу?

– Ну! – Она не поворачивалась. – Аплодисменты! – громко крикнула она. – Помню. И что?

– Он мумией вырядился. Хочет выскочить и всех напугать.

Елена покачала головой и улыбнулась.

– Ладно. Что с ним сделаешь! Сейчас ребята закончат. Я скажу, что в кустах прячется что-то очень страшное. А ты его выпускай. Только так, чтобы он мимо меня прошел. Пусть порычит, руками помашет и снова скроется в темноте.

– Договорились.

Наталья вернулась к Ванечке. К ее удивлению, он проделал все, как надо. И даже скрылся в темноте раньше, чем его узнали.

Наталья поспешно размотала бинты и подвела Ванечку к Галине. Та, к счастью, была поглощена выступлением девочек, которые показывали танец живота.

– Мама! – позвал ее Ванечка.

– Я тебя чуть не потеряла! – рассеянно отозвалась Галина. – Ты мумию видел?

– Да. Я с ребятами разговаривал.

– Ну и хорошо!

Наталья облегченно вздохнула. Ей совершенно не хотелось вступать в конфликт с Галиной, а этого было не избежать, если бы тревожная мамаша обнаружила, что ее сына без разрешения обмотали бинтами.

Праздник продолжался. Когда ребята показали свои номера, Елена взяла у Артема гитару, все вместе спели несколько песен. Домой собрались только ближе к полуночи.

Вернувшись в лагерь, усталые дети, не сопротивляясь, отправились в свои кровати и мгновенно уснули. А педагоги, не сговариваясь, собрались под деревом. Кто-то принес бутылку вина, Лена взяла гитару. В общем, приятный вечер для взрослых продолжился. Не было только Маргариты Петровны. Она и с костра ушла раньше всех, встречала ребят около корпуса. А под дерево ее никто не позвал.

Разошлись по комнатам только около двух часов ночи. Ложась спать, Наталья почему-то вдруг почувствовала себя молодой и счастливой.

Утром в лагере было непривычно тихо: все, включая детей, накануне легли поздно, вставать рано ради невкусного завтрака, естественно, никому не хотелось.

Наталья лениво открыла глаза и посмотрела на часы. Было уже девять, по лагерным меркам, практически полдня прошло, то есть все ребята должны были позавтракать и шуметь во дворе, собираясь на море.

Выйдя в коридор, Наталья и там не обнаружила никакой суеты. Заглянула в палату. Разновозрастные дети даже не собирались просыпаться. А педагоги их не будили.

– А почему никто не спускается? – послышался на лестнице громкий голос Алексея Петровича. – Вы что, голодовку объявили?

Наталья поспешила его остановить, пока он не перебудил детей, но ее опередила непонятно откуда появившаяся Нина Константиновна.

– Тише! – замахала она руками. – Никакой голодовки. Просто дети угомонились за полночь, вот и спят.

– Ничего себе у вас дисциплина, – усмехнулся Алексей Петрович.

– Нормальная у нас дисциплина! А вы, наверное, бывший военный? – догадалась Нина. – Так ведь дети – не солдаты, их не построишь.

– Я – моряк военный! Кстати, солдат тоже приходится воспитывать. Мы их получаем такими… Короче, ясно.

– Ничего не ясно! – заступилась за покрасневшую Нину Наталья. – Не говоря уже о том, что у нас теперь армии разные.

– Да, – со вздохом согласился Алексей Петрович.

Наталья и Нина переглянулись. Обеим стало его жаль.

– Хотите кофе? – неожиданно предложила Нина. – А то мы с Натальей как раз собирались пить кофе.

– Кофе? – удивился военный моряк.

– Да. Мы в чашке завариваем, натуральный. Вкусно получается.

– Не откажусь, – церемонно ответил Алексей Петрович, и все трое рассмеялись.

Чайник у Нины уже вскипел, поэтому буквально через несколько минут они устроились под деревом. Алексей Петрович сделал глоток из чашки:

– Действительно вкусно! Я тоже раньше так заваривал.

Нина улыбнулась. Наталья чувствовала себя неловко, потому что ей было непонятно, о чем разговаривать с этим моряком.

– А это ваш лагерь? – спросила она, чтобы прервать общее молчание.

– Лагерь вообще-то ваш.

– Но мы же на вашей территории живем.

– Да. Вообще-то мы, когда народ начал уезжать, детский садик бывший в аренду взяли. На двадцать пять лет. Детей-то здесь все меньше и меньше, я имею в виду, постоянных жителей. А так хоть летом какая-то жизнь.

– А вы сами местный? – включилась Нина в светскую беседу.

– Нет. Я из Москвы. То есть я там родился. Но отец у меня тоже военный был, его сначала на север перевели, потом на юг. Я тоже… Сначала на север, затем на юг... А потом… Да что тут говорить...