Агония Иванова - Проощание с детством

— Ночью? — Ленка совсем не была ревнивой, но вопрос этот почему-то задала.

— Привезли слишком много товара, и мы его разгружали до двух, — умело плел Кеша. Ленка довольно кивнула, потому что поверила этой глупой лжи. Они еще немного погуляли, Кеша успел выкурить две сигареты, а Ленка одну тонкую, другие она не признавала, считая, что эти смотрятся куда более женственно.

— Холодно, — в конце-концов пожаловалась девушка, кутаясь в свою ярко-розовую курточку из блестящей ткани. Кеша хотел накинуть не ее плечи свою ветровку, но она помотала головой.

— Ну, ты чего, — насмешливо сказала она, — пойдем лучше куда-нибудь погреемся.

Кеша, конечно же, согласился, хотя денег у него было кот наплакал. Выражение казалось ему глупым и забавным, но в тоже время что-то было в нем печальное. Кеше вспомнилось далекое-далекое время, когда родители были живы и у них жила ворчливая старая персидская кошка с каким-то книжным именем, которое для нее придумала мама. Она была очень образованной и начитанной. За годы ее образ стерся у Кеши из памяти, и сейчас она казалась ему похожей на Ларису. Может быть, поэтому он не мог относиться к ней никак иначе, чем как к другу, но беспокоился о ней?

Они с Ленкой уселись за свободный столик у окна в отдаленной части заведения, где было тихо и приятно играла какая-то зарубежная музыка, постепенно просочившаяся в радиоприемники, привыкшие в основном к отечественному исполнителю. Ленке музыка нравилась, она стала вслушиваться в слова и пытаться что-то разобрать, английский она знала не плохо, когда-то в школе имела по нему твердую, заслуженную пять. Сейчас она была на втором курсе медицинского училища.

— Ты что будешь? — спросил Кеша.

Девушка беззаботно передернула плечами.

— Что-нибудь горячее, — распорядилась она. Он коротко поцеловал ее в щеку, стесняясь большего при людях, которыми было набито помещение, и ушел к кассе. Потом они пили горячий шоколад из пластиковых стаканчиков. Ленка обнимала свой пальцами и смотрела в чашку, отчего казалась очень милой.

— Извините, вам поднос еще нужен? — звук знакомого голоса разрушил иллюзию счастья, в которую Кеша уже было поверил. У него было такое чувство, словно кто-то взял горячий шоколад и вылил ему на голову или за шиворот.

— Лариса? — изумленно пробормотал он. Девушка в униформе забегаловки очень смутилась и отступила на шаг назад, сжимая мокрую тряпку, которой до этого протирала столы, как оружие. Беспокойство Кеши заставило насторожиться и Лену, взгляд ее, обращенный к Ларисе стал каким-то злобным и скользким.

— Вы знакомы? — поинтересовалась она.

— Да, — Кеша заторможено кивнул, — это моя одноклассница.

— А, — Лена кивнула и сделала то, за что Кеша потом очень долго ненавидел ее в глубине души. Она протянула Ларисе ладонь и лучезарно улыбнулась, — очень приятно. А я Лена, девушка Кеши.

Как же ему хотелось провалиться под землю! Но нужно было сидеть с глупым лицом, делая вид, что он тоже рад их знакомству и встрече. По виду Ларисы, она тоже подумывала, как бы исчезнуть. И вдруг Кеша опомнился.

— Слушай, — сказал он, — мне нужно с тобой поговорить.

Лена стала с невозмутимым видом мешать пластиковой ложечкой сахар в своем напитке. Он уже начал остывать и вовсе не казался таким аппетитным.

— О чем же это? — подняла тонкие брови Лариса и они скрылись под густой темно-русой челкой. Она безумно смущалась того, что работала здесь, своей формы, смущалась того, что чувствовала себя какой-то золушкой, какой-то бедной родственницей, пока ее «принц» распивает горячий шоколад с другой. Которую, должно быть, любит.

— Почему ты не появляешься в школе… у тебя что-то случилось? — нерешительно начал парень.

— Давай выйдем, — попросила Лариса. Пока на нее смотрела Лена, она чувствовала себя, как на расстреле.

Капли дождя залетали под козырек у крыльца и оттого воздух там был свежий как в горах или на море. Кеше поначалу не хотелось даже доставать сигареты, но он все-таки закурил. Он чувствовал себя куда более уверенно, когда его руки были чем-то заняты.

— Что происходит, Лариса? — упавшим грустным голосом спросил он.

— Ничего, — пожала плечами девушка и вдруг попросила у него сигарету, — просто мне нужно работать. Я сейчас не могу приходить в школу, утром я дежурю в музее у бабушки… — она прикусила губы, чтобы не заплакать.

— Что-то с ней? — догадался Кеша.

— Инсульт, — совсем без эмоций бросила Лариса, но в ее больших серых глазах читалась такая вселенская скорбь, что становилось легко понятно, как тяжело ей держать себя в руках, — половина тела парализована. Ей нужна операция. А мне… твой совет. Я хочу посоветоваться с тобой, — голос ее прозвучал как-то зло и насмешливо. Кеша насторожился.

— Мои соболезнования… чем я могу помочь? — проговорил он и поперхнулся дымом. Как будто кто-то сжимал ему горло невидимой рукой.

— Ты мне помочь не можешь, но может один человек, — как-то загадочно продолжала девушка, она вертела в пальцах сигарету, все не решаясь вдохнуть дым или попросту не умела, — у него есть деньги. Столько, сколько нужно. Но для этого мне нужно лечь с ним в постель…

— Лариса… — прошептал Кеша. Повисла пауза, он не знал, что сказать. Внутри поднялась волна негодования, как она может продать себя, она, она… Она же не решиться! Только не она. Марина или Оля, да та же Ленка могли бы так поступить, но… Или, напротив? Едва ли самопожертвование было поступком, на который они были способны.

— Но ты же не любишь его… — упавшим голосом заметил парень. Лариса разозлилась, швырнула сигарету на асфальт и наступила на нее ногой.

— А откуда тебе знать!? — поинтересовалась она.

— Рита сказала, что ты… прости. Черт, — он запнулся и отвел взгляд.

— Что ты мне нравишься? — закончила за него мысль девушка, — когда ты с этой Ритой спал? А твоя девушка знает об этом? Послушай… — Лариса немного остыла, сложила руки на груди, а потом обняла себя за плечи, как будто ей было холодно, и она сама пыталась себя согреть, — это уже не имеет никакого значения. Все это не имеет. Забудь об этом разговоре. Я все равно уже приняла решение.

Прежде, чем он успел что-то ответить, она ушла, сильно хлопнув дверью. Он не мог пойти за ней, что-то мешало ему, и этим чем-то была не Лена. Сейчас ему было абсолютно плевать на нее и на то, что она подумает. Хотелось убежать под дождь, исчезнуть, раствориться в его мутной пелене, сгинуть. Потому что он ничем не сможет помочь Ларисе, чтобы он к ней не чувствовал. Потому что все глупо, бессмысленно, бестолково. Безвыходно.

Ветер был слишком сильным и один из его шквальных порывов переломил старый зонтик так, словно сделан был он из бумаги. Теперь Лариса стояла и держала в руках его останки, которые не могли спасти ее от лившего стеной дождя. Капли сползали по ее лицу, смешиваясь со слезами. А ей вдруг стало так светло и радостно, как в детстве. Она бросила зонт в урну у автобусной остановки и раскинула руки, а прохожие смотрели на нее так, будто она сошла с ума, и пятились в разные стороны.