Карл Вурцбергер - Военные рассказы

Мюллер потянулся и стал надевать куртку.

— Подожди минутку. Сейчас пойдем.

Они вышли на темную улицу.

— Что у нас сегодня по плану? — поинтересовался Мюллер, прикуривая сигарету.

— Наружная проверка.

— Скажи, что–нибудь случилось? Так много ты никогда не суетился.

— Что случилось? Ничего, а если бы что и случилось, то все равно я бы тебе ничего не сказал. Тебя это беспокоит?

— Да так, ничего, — засмеялся Мюллер.

Они шли по улице и курили.

— Я думаю, что с арестом Вилли Браунера вы явно загнули.

— Что значит загнули?

— Выходит, мне мою Эльзу тоже в восемь вечера уже нельзя выпускать на улицу, — ехидно заметил Мюллер.

— Режим в пограничной зоне существует не против Браунера и ему подобных. Кто хочет пойти в гости, пожалуйста!

— Все это как–то подозрительно. Скажи, чего ты хочешь?

— Кончай болтовню, пойдем–ка лучше дальше!

Дойдя до леса, они сели на траву. В километре от них виднелось село Райхенау, а сразу же за ним проходила граница.

Они потихоньку разговаривали. Мюллера от усталости клонило ко сну.

— Ты слышал? — Шрадер схватил его за руку. — Ложись и не шевелись!

Оба распластались на земле, вглядываясь в темноту. Шрадер полез за пистолетом.

«Кто может здесь ходить? До дороги довольно далеко». — Вытащив пистолет из кобуры, он снял его с предохранителя.

И в тот же миг заметил какое–то движение на опушке. В их сторону шел человек, и шел со стороны границы. Вот до него осталось пятнадцать метров… десять…

Шрадер включил фонарик, направил свет на фигуру человека, который моментально присел за кусты.

— Стой! Полиция! — Шрадер мигом вскочил с земли.

И в тот же миг он почувствовал сильный удар по ноге. Фонарик выпал из рук. Сжав зубы, он несколько раз выстрелил в направлении, откуда слышались быстрые удаляющиеся шаги. Выпустив весь магазин, он прислушался.

— Черт возьми, неужели из–под носа ушел?

Мюллер подбежал к нему:

— Дружище! Карл!

Шрадер вставил в пистолет новый магазин.

— Проклятие! Надо же угодить мне как раз в ногу!

Пока Шрадер лежал, держа оружие наготове, Мюллер перочинным ножом разрезал ему штанину и обнажил кровоточащую рану.

— Касательное ранение, — с облегчением пробормотал он. — Бинт у тебя есть? — Не получив ответа, он вытащил подол своей рубахи из штанов и оторвал от него большой клок. — Вот так–то. Сейчас я тебя забинтую.

— Беги в село, сообщи пограничникам и в полицию. Скажи, что видел собственными глазами, как нарушитель побежал обратно к границе. Далеко он не мог уйти. Беги!

— Ты что, с ума спятил? Он может повернуть в сторону!

— Беги, говорят тебе! И делай, что приказывают! А то упустим еще!

— Ну смотри, под твою ответственность!

Шрадер махнул рукой вслед удаляющемуся в сторону села Мюллеру.

* * *

В село Бернд Кронау вернулся под вечер. После ссоры с Хольбахом он лишь раз видел Кристу, да и то мельком. События о нарушении границы распространились в селе с быстротой молнии и стали темой разговоров номер один.

Бернд сорвал травинку и сунул ее в рот.

«Как же быть дальше с Кристой? Ждать, изображая из себя оскорбленного? Ждать, пока она все решит сама? Глупо. Я пойду и сам поговорю со стариком. Быть может, гнев его уже прошел? Но стоит ли делать это как раз сейчас?» Бернд остановился, постояв немного, махнул рукой и направился в село.

Дойдя до ресторанчика, он заглянул в окошко и увидел у стойки несколько человек. За столиком в углу сидели Порш, Мельцер и Мюллер.

Бернд решительно вошел, поздоровался со всеми. И вдруг он увидел, что домашний тиран Кристы тоже сидел здесь.

«А как он на меня посмотрел?! Купить сигарет и скрыться? О, нет! Ни в коем случае! Пусть пялит на меня глаза сколько ему заблагорассудится».

— Эй, солдат. Иди к нам, у нас как раз одно свободное место! — крикнул Бернду Мюллер.

Бернд подошел к столу.

— Добрый вечер. Я вижу, все в сборе!

— А ты хотел бы, чтобы мы днем и ночью торчали в поле? — захохотал Мюллер. — Хозяин, еще одну кружку! — Он подмигнул Браунеру, который раздумывал, то ли ему подойти к своему бригадиру, то ли прямо к стойке. — Иди к нам, Вилли! — пригласил его Мюллер. — Как поживает твоя девчонка в Родау? Иди же! — И он ловко подставил к столу еще один стул, забрав его от соседнего стола.

Браунер усмехнулся и подошел.

Мюллер рассматривал шляпу Браунера, украшенную пестрым пером.

— Эх, молодец, молодец! Купил бы ты себе новую шляпу! На кой черт тебе такое дерьмо!

Тракторист забрал шляпу из рук Мюллера.

— Лучше расскажи нам что–нибудь новенькое.

Бернд почти не слушал сидевших за столом. Он не спускал глаз с Отто Хольбаха, перед которым стоял стакан с двойной порцией водки. Сам старик смотрел прямо перед собой в стену.

«И о чем только сейчас он думает? Вид у него такой, как будто меня вовсе и не существует. Что он сделал с Кристой? И что ему вообще от меня нужно? Свое он уже отжил, а мне, выходит, и жить нельзя. Я хочу жениться на его дочери, и только! Но прежде я хочу знать, почему он захлопнул дверь своего дома у меня перед носом».

— Бросай мечтать! — Мюллер толкнул Бернда в бок. — Что, любовная тоска одолела? Чем занимается твоя крошка?

— А чем она должна заниматься?

— А со старым ворчуном ты уже договорился? — Мюллер кивнул в сторону Хольбаха.

— А зачем?

— А как же без этого?

Бернд пожал плечами:

— Придет время — договоримся…

* * *

Криста с удивлением вертела в руках карманный пистолет. Была суббота, и она решила навести в доме идеальный порядок. Закончив уборку комнат, она поднялась на чердак. Там валялось всякое тряпье и стояли два чемодана. Из щели в потолке торчала какая–то тряпка. Криста решила ее вытащить, но тряпка никак не поддавалась. Она дернула сильнее — и в руке у нее оказался какой–то металлический предмет, завернутый в тряпку. Развернув, она увидела пистолет.

«Чей этот пистолет? Кто его здесь спрятал? Но ведь хранить оружие запрещено. Неужели это пистолет отца? А чей же еще? Но зачем он ему? — Десятки вопросов одновременно теснились в голове Кристы, и ни на один из них она не могла ответить. — Его нужно немедленно унести из дома. Боже мой, а если его найдут? Отца немедленно арестуют. А может, он и не знает ничего об этом? Нужно немедленно сказать ему. Сразу после войны в доме жили переселенцы. Возможно, это они оставили пистолет на чердаке?»

В этот момент на лестнице послышались шаги отца, а затем и его голос:

— Криста! Криста! Куда ты запропастилась?

Криста побледнела, ее взгляд перескакивал с пистолета на дверь чердака.

— Я здесь! На чердаке! — наконец выдавила она из себя.

Через минуту в люке показалась голова отца. Растерянный взгляд его пробежал по чемоданам и остановился на лице дочери.