Никколо Амманити - Я заберу тебя с собой

— Триста? — Флора подскочила на месте. — Неправда! Триста? Поклянись!

Грациано кивнул:

— Богом клянусь. Кубок у меня дома.

Флора захихикала. И остановиться больше не могла.

«Да что на меня нашло?»

Она смеялась как последняя дурочка. Один бокальчик виски — и она уже напилась? Она знала, что плохо переносит алкоголь, но она и выпила-то всего ничего. Она напивалась только пару раз в жизни. Один раз вишневой наливки, которую подарила мать ученика, а другой — когда с одноклассниками ездила в пиццерию и перебрала пива. Домой явилась страшно довольная. Но сейчас она была пьяна как никогда.

Но история с пик-апом такая забавная. Ей захотелось кое о чем спросить его. «Это не совсем прилично, не надо спрашивать. А, какая разница, — подумала она, — спрошу».

— А как зарабатывают баллы?

Грациано улыбнулся:

— Нужно вступить в интимные отношения.

— Сделать все?

— Именно.

— Все-все?

«Ты спятила?» — прозвучал голосок в голове.

Флора была уверена, что это голос матери.

«Что тут смешного? Ты что, не видишь, ты же совсем пьяная!»

«Не вижу. А что я такого делаю?»

«Блядуешь. Вот что ты делаешь».

«Замолчи, пожалуйста. Как ты можешь такое говорить? Мне не нравится, когда ты мне такое говоришь, а сейчас, пожалуйста, дай мне посчитать. Итак… Этот мужчина заработал триста баллов, так? Значит, он вставил свой половой член в триста женских половых органов. Если каждой он вставлял туда-обратно, я не знаю, в среднем сколько раз? Двести с каждой, плюс-минус, и сделал это шестьсот раз, нет, не шестьсот, триста. Триста на двести будет шестьсот. Нет-нет, не так, погоди. Получается больше…»

Она уже ничего не понимала.

Поток образов, световых пятен, обрывков мыслей, бессмысленных цифр и букв крутился в голове, но несмотря на это она ощущала странное веселье и даже счастье.

— Это все твое виски, — сказала она, стукнув кулаком по столу.

Поглядела на него пристально.

Внезапно у нее возникло дурацкое желание.

Спятила? Ты не можешь ему сказать! Не-е-ет, ты не можешь… Хотя можешь сказать.

Флора захотела поведать ему кое-что, кое-что очень секретное, кое-что, чего она никому не говорила и не собиралась никому рассказывать в ближайшие десять тысяч лет. И вдруг она почувствовало, как на нее давит эта тайна, и ей захотелось освободиться от нее, изрыгнуть ее прямо на него, на этого незнакомца, Мистера Триста Раз, который своим талантом пляжного соблазнителя заработал кубок Кобельеро.

Интересно, как он отреагирует?

Как отнесется? Рассмеется? Скажет, что не верит ей?

Однако ж это так. Хочешь, я тебе кое-что скажу, мой бесценный Соблазнитель? Хочешь узнать, сколько раз я делала это?

Ни одного!

Ни единого!

Ни малейшего. Однажды, давным-давно, мой дядя пытался сделать это со мной, но у этой грязной свиньи ничего не вышло.

А ты сколько раз сделал это? Десять тысяч? А я в свои тридцать два — ни разу.

Думаешь, такого не бывает? А это так.

Как знать, если бы Флора призналась Грациано в этом, возможно, наша история сложилась бы по-другому. Может, Грациано, несмотря на «Спайдермен» и примитивные свои желания, которые подчиняли его и делали жизнь просто чередой погонь за добычей, отказался бы от своей затеи и, как истинный джентльмен, встал, забрал свое резюме и ушел. Все может быть. Но Флора, от природы сдержанная и ставшая от пережитых страданий еще более скрытной, сопротивлялась, как солдат в окопе, бешеной атаке проклятых веществ, способных вывернуть душу и язык и вытянуть из тебя то, что ты в другой ситуации не произнесешь вслух никогда.

Она снова засмеялась и вместо этого сказала:

— Черт, какая же я пьяная.

Она заметила, что Грациано подвинулся к ней.

— Ты ко мне придвигаешься? — Сняв очки, она пристально поглядела на него, покачиваясь на стуле. — Я тебе хочу кое-что сказать. Только пообещай, что не обидишься.

— Не обижусь, обещаю, правда не обижусь. — Грациано приложил руку к сердцу, а потом сложил указательные пальцы.

— Тебе такая прическа не идет. Можно я тебе скажу? Она некрасивая. Не потому, что раньше было лучше. У тебя же черные волосы были? Спереди короткие и по бокам длинные? Так тебе тоже не шло. На твоем месте я бы знаешь как сделала? — Она минутку помолчала, а потом сказала: — Я бы сделала обычную стрижку. Тебе бы пошло.

— Какую обычную? — Грациано оживился. Его всегда интересовали разговоры о том, как он выглядит.

— Обычную. Я бы их подстригла и не красила, и пусть бы росли какие есть.

— Знаешь, Флора, в чем дело? У меня стали появляться седые волосы, — объяснил Грациано таким тоном, будто рассказывал страшную тайну.

Флора развела руками:

— Ну и что? В чем проблема?

— Хочешь сказать, не надо на них обращать внимания?

— Я бы не обращала.

— Может, мне сделать прическу как у Джорджа Клуни, солома и сено, как ты думаешь, а?

Флора, не выдержав, повалилась на стол и затряслась от смеха.

— Эй, тебе нехорошо? — Грациано улыбнулся, но на самом деле он был обижен.

— Это не так называется. Сено и солома — это фетучини. А волосы — соль с перцем. — Флора лежала лбом на столе и вытирала слезы.

— Ладно. Ты права. Соль с перцем.

Ну и вштырило его от «Спайдермена».

Грациано был никакой.

Не ожидал, что таблетка окажется такой мощной.

Черт бы Сома побрал, черт бы побрал.

А прикинь, каково ей, бедолаге.

Ей-то он дал две. Кажется, переборщил.

И в самом деле, учительница лежала лицом на столе и хохотала без остановки.

Пришло время вытряхиваться из дома.

Он глянул на часы: половина десятого!

— Уже так поздно. — Он встал и глубоко вдохнул, надеясь, что в голове прояснится.

— Уходишь? — спросила Флора, приподняв голову. — Правильно. Я на ногах не держусь. Странно, но я смеюсь все время. Думаю про серьезное, а мне смешно. Лучше, если ты уйдешь. Я бы на твоем месте переписала резюме и добавила еще историю про поддержание численности оленей на Сардинии. — И она опять засмеялась.

«Зато на нее подействовало», — подумал Грациано.

— Флора, а не сходить ли нам перекусить? Я тебя отвезу в ресторан тут неподалеку. Как думаешь?

Флора замотала головой:

— Нет, спасибо, я не могу.

— Почему?

— Потому что я на ногах не стою. К тому же я не могу.

— Почему?

— Я по вечерам никуда не хожу.

— Пошли, я тебя скоро привезу обратно.

— Не-е-ет, в ресторан иди один. Я не хочу есть, я лучше пойду лягу. — Флора пыталась быть серьезной, но опять расхохоталась.

— Да ну, пойдем, — канючил Грациано.

Ей, пожалуй, нравилась эта идея — пойти куда-нибудь.

Она испытывала странное беспокойство. Ей хотелось бежать куда-то, танцевать.

Здорово было бы куда-нибудь пойти. Только он опасный тип, не надо забывать, он ведь выиграл чемпионат. И запросто попробует с ней тоже.