Андрей Шляхов - Доктор Данилов в Склифе

— Это упрек или констатация факта?

— Это напоминание. Если я ради тебя иду на какие-то уступки, то и ты ради меня должен делать то же самое. Ведь мы же одна семья.

— В семье, как мне казалось, не принято предъявлять друг другу неоплаченные счета, — тихо, как будто про себя сказал Данилов.

— Что? — Дорожный шум помешал Елене расслышать фразу полностью.

— Ничего, — так же тихо ответил Данилов.

Он достал из поясного чехла мобильный и нажал одну из кнопок.

— Никита?.. Ты дома?.. Прекрасно. Мама подъедет минут через десять, помоги ей разгрузить машину.

— У тебя что, в спину вступило? — спросила Елена. — Давай в аптеку за метиндолом заедем, а то дома у нас только йод и аспирин…

— В душу мне вступило! — ответил Данилов. — Останови, пожалуйста, машину, я выйду.

— Зачем? — удивилась Елена, но послушно перестроилась в правый ряд.

— Хочу побыть один, — честно признался Данилов.

— Вова, не дури! — потребовала Елена.

— Ты меня хорошо знаешь, не остановишься – выйду на ходу, — пригрозил Данилов.

— Ну, прости меня, пожалуйста. Ляпнула, не подумав.

— Останови. — Данилов взялся за ручку двери.

— Останавливаю! — Елена испугалась, что он действительно попытается выпрыгнуть на ходу, и резко нажала на тормоз. Сзади послышались возмущенные гудки, но, на счастье, обошлось без столкновения.

— Пожалуйста! Иди и будь один! Хоть всю оставшуюся жизнь! Флаг тебе в руки! Я тоже, если хочешь знать, не прочь отдохнуть!

«Что я несу?!» – ужаснулась Елена. Слова были чьими-то чужими, вылетавшими помимо ее воли.

Исправлять что-либо было уже поздно. Хлопнула дверца, и Елена осталась одна. Она попыталась вызвонить Данилова по мобильному, но он не отвечал. Не хотел отвечать. Даже не доставал телефон – и так было ясно, кто звонит.

Взвинченные нервы побуждали Данилова двигаться все быстрее и быстрее, чуть ли не бегом. Не отдавая себе отчета, куда и зачем он едет, Данилов спустился в метро и сел в поезд в сторону центра. Решение было правильным – мерное покачивание вагона и ритмичный перестук колес оказали успокаивающее действие. К «Пролетарской» исчезла внутренняя дрожь, сердце перестало надсадно стучаться в грудную клетку, а в голове прояснилось. Затылок все еще был тяжелым, но это уже пустяки.

На «Китай-городе» Данилов вышел из вагона, намереваясь прогуляться по центру, но неожиданно для самого себя пересек перрон и сел в поезд, идущий до «Медведкова». «Доеду до «Тургеневской», что ли», — подумал он, прекрасно понимая, что и на Чистых прудах ему сегодня не гулять.

«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Сухаревская»…»

— Склиф, — вслух подумал Данилов, но выходить не стал – до начала дежурства оставалось больше четырнадцати часов. Ночевать на диагностической койке в приемном отделении? Фи, какой моветон…

Он вышел на «Алексеевской». Не с какой-то осознанной целью, а вроде как прогуляться, надоело кататься в метро. Так же без конкретной цели накупил в супермаркете пирожных и зефира с пастилой и оказался возле Ольгиного дома.

«Зайти что ли, раз уж здесь оказался?» – подумал Данилов, посмеиваясь в душе над тем, как искусно и в то же время неуклюже пытается он обмануть себя самого. Недолгое размышление привело к истинно буддийскому выводу: «Если надо – она окажется дома. Если не надо – дома ее не окажется». Положившись на волю провидения, Данилов вошел в подъезд.

— Вот уж кого не ожидала увидеть! — сказала Ольга, открывая дверь. — Да еще с провизией на неделю!

— Добрый вечер. — Данилов чувствовал себя немного неловко. — Я не помешал?

— Заходи! — пригласила Ольга. — Ты помешал только моей скуке, за что тебе отдельная благодарность.

Благодарность в виде поцелуя в щеку была выдана Данилову незамедлительно, как только он перешагнул через порог.

— По-богатому! — Ольга взяла у Данилова пакет и заглянула в него. — А я сидела и думала, что готовить на ужин? И высшие силы послали мне тебя.

— Меня не посылали, я сам пришел, — ответил Данилов, нагибаясь для того, чтобы развязать шнурки на кроссовках.

Проклятые шнурки вместо того, чтобы развязаться, дружно завязались мертвым узлом. Данилов негромко помянул их мать.

— Был трудный день? — догадалась Ольга.

— Суматошный какой-то, — коротко ответил Данилов, справляясь с первым из шнурков.

— Умница! — похвалила Ольга и ушла накрывать на стол.

— …Приличные люди должны самостоятельно исправлять причиненный ими вред, — сказала Ольга, когда почти все сладости были съедены.

— Ты намекаешь на то, что я должен вымыть посуду?

Данилову было спокойно и хорошо. Иногда (а особенно, когда на душе скребут кошки) так приятно отключиться от действительности, отгородиться от нее каким-то барьером, например стенами Ольгиной квартиры, и расслабиться. Ни о чем не думать, планов не строить, не спорить, не убеждать, не оправдываться… Наслаждаться общением и отдыхать от этого безумного мира, в котором выпало счастье родиться. Из глубин памяти всплыли слова «клетка Фарадея». Об этой клетке, изолирующей того, кто в ней находится, от электрических разрядов, рассказывал школьный учитель физики. Даже если молния ударит в такую клетку, сидящий в ней нисколько не пострадает. Полная защищенность…

— Ты что?! — Ольга округлила глаза. — До таких интимностей между нами вряд ли когда дойдет! Я всего лишь намекнула на то, что раз уж втравил меня в обжорство, то будь любезен, помоги слегка растрясти жир!

Мнимые излишки жира были продемонстрированы столь соблазнительным образом, что устоять было невозможно. Впрочем, сегодня Данилов себя не сдерживал. Назвался груздем – цепляйся на вилку!

— А потом я поиграю для тебя, — пообещала Ольга, исступленно целуя Данилова. — Это будет так здорово!

— Если у тебя останутся силы, — улыбнулся Данилов.

— Останутся. Я тебя сегодня замучаю…

До скрипки Ольга так и не добралась.

В Склиф отправились вместе – у обоих было воскресное дежурство.

— Утро-то какое! — восхитилась Ольга, когда они вышли на улицу.

Несмотря на раннее время, на скамейках возле подъезда уже сидели две пожилые женщины. На Ольгу они только неодобрительно покосились, уделив почти все свое внимание Данилову.

— Соседи уверены, что я проститутка, — сказала Ольга, когда они немного отошли от подъезда. — Живу одна, часто дома не ночую, иногда ко мне приходят в гости мужчины. О том, что я когда-то училась на врача, все давно забыли. А я не напоминаю. Так спокойнее, не будут доставать просьбами измерить давление и сделать укол. Кстати, я краем уха слышала о твоих проблемах. Чем все закончилось?

— Еще не закончилось, но скорее всего мне придется уйти.