Маурин Ли - На краю Принцесс-парка

– Марта и Конни с Чарльзом сказали то же самое.

– Тот день навсегда останется в нашей памяти. – Бет внимательно посмотрела на подругу. – Только меня всегда удивляло, почему в тот день, когда все закончилось, ты напустилась на меня.

Руби нахмурилась:

– Потому что тебя пригласил на свидание Джим Квинлан.

– Ты была настолько неравнодушна к нему?

– Именно. Сама не пойму почему – похоже, никаких ответных чувств я у него не вызывала.

– Ты никогда об этом не говорила, – с удивлением в голосе сказала Бет. – А ведь мы ничего друг от друга не скрывали.

Она сбросила туфли и подтянула под себя ноги:

– У тебя есть вино? Я слегка навеселе, и мне не хочется, чтобы это ощущение проходило.

– Есть, берегла специально для тебя. Красное или белое?

– Любое.

Вернувшись с бутылкой вина, Руби сказала:

– Я не рассказывала тебе о Джиме потому, что происшедшее меня слишком сильно расстроило. Я любила его – по крайней мере была в него влюблена, – а он едва обращал на меня внимание. А потом он пришел и пригласил тебя на свидание. Мне это не понравилось, скажу честно.

– Можешь не говорить, я все хорошо помню.

– Извини, что я тогда нагрубила тебе, – с запоздалым раскаянием проговорила Руби.

– А как поживает Джим? Я думала, он будет на свадьбе.

– Ему надо заниматься «Молт-Хаус»… После войны он стал совсем другим человеком. Марта говорит, что эта война выпустила из него весь воздух. Жена не помогает ему в пабе. Марта утверждает, что у нее романы на стороне.

– Бедный Джим! – вздохнула Бет. – Ну почему некоторые люди живут счастливо, а другие ужасно несчастны?

– Знаешь, Бет, если бы мне это было известно, я бы написала книгу и заработала миллион. Думаю, для большинства людей жизнь – это смесь счастья и несчастья.

Бет хохотнула:

– Наверное, про меня тоже можно так сказать, но только весы сильно клонятся в сторону несчастья.

– Ох, Бет, Бет… Ну чем я могу тебе помочь?

Руби подумала, как это все несправедливо: и Бет, и Джим были очень хорошими людьми, но их личная жизнь не сложилась, тогда как она сама была вполне довольна своей судьбой, хотя ее назвать хорошим человеком было сложно.

– Налей-ка мне еще вина.

– Вот бутылка, наливай сколько хочешь. Но пообещай, что не напьешься вдрызг.

– Я не даю обещаний, которые могу и не выполнить. – Бет вздохнула. – Чем ты можешь помочь, говоришь? Ничем, наверное. У меня все идет не так – с Дэниелом, с детьми, со всем.

– Как дела у Джейка?

– Да ничего. Он учится в университете штата Нью-Йорк – кажется, я уже писала тебе об этом. Я настояла, чтобы он поступил именно туда. Это разозлило Дэниела, но в Нью-Йорке чернокожие могут вести сравнительно нормальный образ жизни – в отличие от нашего Литл-Рока. Я попытаюсь уговорить Джейка остаться в Нью-Йорке, хотя безумно по нему скучаю. Он единственный человек, который не дает мне сойти с ума.

– Я никогда не думала о Джейке – и о тебе – как о чернокожих.

– Но от этого мы не стали белыми, – без выражения проговорила Бет. – Дэниел и его друзья все свое время посвящают борьбе с расовыми предрассудками. Они садятся на места для белых в автобусе и ждут, пока их вышвырнут, или заходят в отели и рестораны, зная, что их тут же оттуда выведут – часто с применением силы. Американцам наплевать на то, что Дэниел – высококлассный юрист, они смотрят только на цвет его кожи. Он постоянно возвращается домой с разбитой головой и в синяках.

– Знаешь, Бет, он достоин восхищения, – осторожно сказала Руби. Она сама желала бы посвятить подобной цели всю свою жизнь.

– Да, но он хочет, чтобы я ходила с ним, как это делают жены его друзей. Он считает, что я подвожу его, – да так оно, пожалуй, и есть. – Бет остановила на Руби молящие влажные глаза. – Но я ненавижу насилие. Я не могу видеть выражение ненависти в человеческих глазах, искаженные от ярости лица. Я предпочитаю сидеть дома, а за покупками посылаю Ребекку, нашу домработницу. Дэниел и его друзья относятся ко мне с презрением. Они считают меня трусихой – а я с этим и не спорю.

– А что остальные ребята?

У Бет и Дэниела родились две девочки и мальчик.

– Иногда у меня появляется чувство, что они не мои дети, – уныло произнесла Бет. – Мать Дэниела настраивает их против меня – я никогда ей не нравилась. У меня неправильный цвет кожи, я плохая жена для ее сына, плохая мать для ее внуков… Она воспитывает из них бойцов за права черных, а меня считает слабым, бесхребетным существом. Я боролась бы с предрассудками несколько иначе, вернее, совсем не боролась бы – просто переехала бы в место, где люди более терпимы и где мы могли бы жить мирно. Бедняга Джейк совсем запутался во всем этом – он так и не решил, на чью сторону ему встать.

– Даже не знаю, что тебе сказать… – протянула Руби.

Жизнь ее подруги была даже хуже, чем она себе представляла.

– А что тут можно сказать, Руб? – с отчаянием в голосе проговорила Бет. – Иногда мне хочется вернуться в те времена, когда были только я и Джейк. – Она улыбнулась. – Правда, мы с ним никогда не были одни: ведь была ты и твои девочки, а когда-то еще и добрый старик Артур.

Бет спала в комнате девочек. Утром, в начале десятого. Руби зашла в комнату с двумя чашками чаю в руках. Бет уже проснулась. Поставив ноги на пол, она потянулась:

– Я спала как убитая. Постель такая мягкая и удобная!

– Здесь спит Грета. Хизер предпочитает жесткий матрас.

– Ничего удивительного – она и сама всегда была жесткой дамочкой, – засмеялась Бет. – Помню, как она вечно пыталась командовать моим Джейком.

– Не говоря уже о Грете. Но с тех пор как Хизер встретила Роба, она изменилась в лучшую сторону.

– Роб молодец! Давай пить чай, Руб, – он мне сейчас очень нужен. У меня словно полк солдат во рту ночевал.

– Ты выпила много вина, – сказала Руби, усаживаясь на постель. – Хотя сегодня ты выглядишь лучше, чем вчера.

– Ты хочешь сказать, что вчера я выглядела ужасно? – сделав круглые глаза, спросила Бет.

– Нет, но сегодня у тебя более бодрое лицо. Знаешь, Бет, я рада, что ты приехала, – с чувством произнесла Руби. – Без девочек дом казался бы мне совсем пустым.

Она так и не смогла найти время на то, чтобы убрать в комнате дочерей. На стуле лежали их ночные рубашки, туалетный столик был завален косметикой, повсюду была пудра, и в комнате до сих пор пахло духами «Джун». Руби поставила чашку на пол и закрыла флакон крышкой. Наверное, Хизер была слишком возбуждена, чтобы закрыть его, – а ведь она всегда отличалась щепетильностью и аккуратностью.

– Я точно знаю, что, если бы не я, у тебя были бы другие гости, – лукаво посмотрела на подругу Бет. – Крис Райан, например.

– Он ни разу не оставался здесь на ночь.

– Я уверена, что он обязательно остался бы, будь у него такая возможность. Разве что тебя чересчур беспокоит твоя репутация…