Эльмира Нетесова - Судьбы в капкане

— Зачем?

— Чтобы признали, зауважали бы в тебе человека.

— Мне это по барабану. Кто они есть? — скорчил презрительную гримасу и услышал глухой рык сторожевика. Оглянулся. Пес, не мигая, смотрел в кусты. Там, в сумерках разглядел мелькнувшие тени, почуял запах волчьей стаи, поднявшейся в горы из ущелья. Волки окружали отару, оставив для нее единственный путь — глубокое, темное ущелье с крутыми, обрывистыми боками гор.

Вот и второй сторожевик рычит, клацает зубами. И он приметил волчью стаю. И у него на загривке встала шерсть дыбом.

— Слышь, волки окружают наших овец! — вскочил Мишка.

— Где? Откуда взял волков?

— Собаки подсказывают. Слышишь, рычат, — зарядил парень ружье и, прислушавшись, вглядевшись, пальнул в кусты.

Тут уж и Аслан увидел нескольких волков, рванувших из кустов к уже темному распадку. Звери поняли, что поспешили, и решили дождаться полной темноты, когда люди и овцы успокоятся, а собаки уснут у костра, свернувшись в клубки. Вот тогда, зайдя с подветренной стороны, можно без шума и риска порвать горло паре овец, утащить их в распадок и до самого утра есть мясо, грызть кости, пить кровь и благодарить глухую ночь за черную завесу, первую помощницу в звериной охоте.

Волки уже много раз подходили к этой отаре. Пусть не всегда, но все ж удавалось им порвать овцу и уволочь в распадок. Они помнили, что пастух здесь не умел быстро и долго бегать, а стрелял и того хуже. Человек быстро терял силы, потому что в отличие от других был очень грузным и рыхлым. Его не любили и не слушались даже псы. Он был новичком, чужим в горах и волки это почуяли сразу. Едва загорелась на небе первая звезда, стая снова окружила отару, но уже с другой стороны, где огонь костра не доставал кустов. Но, едва они вышли к отаре, на них набросились псы. Они защищали овец остервенело, клыками и когтями, лапами и мощными ударами грудью. Волки уже много раз встречались с пастушьими псами, но они не были такими рослыми, сильными, их шерсть не была столь густой и длинной. Сквозь нее мудрено достать собачье горло или бок. Сбить такого пса слишком сложно, они вдвое крупнее волков. Раньше стая не сталкивалась с ними. Собаки лежали у костра. А сегодня, что с ними случилось?

Мишка первым понял, что произошло, и на бегу выстрелил вверх. Несколько волков выскочили из драки, убежали, скрывшись под покровом ночи. Но…другие оказались голоднее и решили не уступать псам. Молодая волчица уже схватила за горло огромного кобеля, придавившего ее спиной к земле. Нет, он не собирался разносить зверюгу в клочья, хотел отпугнуть, прогнать навсегда от своей отары, но волчица оказалась коварной и прокусила горло псу. Тот взвизгнул. И тут же рослая, лохматая сука полосонула бок волчицы клыком, распорола и впилась ей в глотку всей пастью. Волчица взвыла в последний раз. Помочь ей было некому. Вторую волчицу уже разорвали в клочья две собачьи суки и теперь облизывая окровавленные морды наблюдали за схваткой кобеля и вожака волчьей стаи. Кобель уже разорвал плечо волка. Тот прокусил псу ухо. Другое не достал, старым стал, сточились, ослабли клыки. Но кобель не отстанет. У него еще много сил. Он будет долго нагонять волчью стаю. Скольких он погубит этой ночью? Конечно, можно резко развернуться и убежать от своры. Но, тогда его разорвут свои волки. Слабому вожаку нет места в стае. Это хорошо помнили и знали все звери.

Вожак стаи был опытным и следил за каждым движением кобеля. Он очень опасался, что тот налетит ураганом, собьет мощной грудью и, распоров бок или пузо, пометит его своей собачьей мочой, оставив на вожаке свое позорное клеймо. Этого волк боялся. Он понемногу отступал, заманивая кобеля подальше от своры, где не только он, а и стая помогла бы разделаться с кобелем. Но две лохматые суки быстро поняли задумку волка и напали на вожака с боков. Тот понял, эти суки не распознали в нем самца. А ведь раньше сколько собак уводил он из села в горы. Там их разносила в клочья волчья стая. А теперь ему придется рассчитаться за все. И он не ошибся.

Где-то далеко-далеко внизу, на самом дне распадка спряталась волчья стая. Скольких она потеряла сегодня? Но ничего! По весне из логов выйдут волчата и вырастут сильными, злыми, коварными. Они отомстят за вожака, слышит морозящий душу волчий вой. Его зовет волчица, обещая любовь. А может, это он сам взвыл напоследок, простился со стаей навсегда.

Мишка прибежал припоздало. Стая сбежала. Свора подошла к костру. Псы легли на короткий отдых.

Аслан с Мишкой пили чай, общались:

— Пойми, братан, конечно силой тебя никто не держит в горах. Отец может нанять пастухов или договориться с племянниками. Но знай, как только сбежишь, здесь в селе тебя никто не будет считать человеком и мужиком. И не только в этом селении. Пастухи друг друга знают. Не только в горах, а и в городе уваженья не будет. Путевую бабу за себя не уломаешь. Здесь легко свое имя потерять, вот только получить и отчистить его удастся ли…

— Что ж мне теперь до смерти в этих горах мориться? Без захода в город, без отдыха? Краше было б на зоне канать. Кто придумал овец? И зачем их столько нужно людям?

— Погоди, скоро узнаешь, когда получишь в руки первую заработанную копейку. С тех пор у тебя не будет лишних вопросов, а жизнь перестанет казаться наказанием…

Мишка еще долго разговаривал с Асланом. Рассказал, как сам в детстве пас овец, свыкался с горами, сколько перенес и пережил.

— Ты в те годы жил с отцом, с родней. Тебе дали возможность учиться, жить без забот. А я всякую копейку зарабатывал трудом. Ведь в горы пошел, когда квартирантки появились, они присматривали мать. Ну а я зарабатывал на хлеб и знал, что мне нужно вернуться домой живым, ради матери, понимал, что кроме меня она никому не нужна и помрет в одиночестве, случись мне не вернуться. Ведь вот ты годами ее не навещал, не вспоминал о ней. А мамка и по тебе плакала ночами и молилась… Я это слышал. Легко лишь упрекать, что не помогла, когда отбывал на зоне срок. Но как она сама, беспомощная, тебе поможет? А я не хотел тебе высылать. Ведь в зону ты попадал по своей дури. Воровал, грабил, не от голода, а с куража.

— Жлоб ты, падла, а не братан! А теперь еще и козел! Сушишь мне мозги. Вместе с паханом приморили в горах, чтоб двинуться отсюда не мог, ремонт придумали. Иль решили, что мне теперь негде примориться? Хрен вам всем! Хватит мне лопухи мыть, как вам кисло дышалось! Ты в городе канал притом, а я на шконке! — вскипел Аслан.

— Я тебя на шконку не толкал!

— Придурок! Все твои горы и беды не стоят и дня ходки в Архангельск. Я и там выжил, и вышел на волю живым.

— Чего ж здесь расквасился?

— Без навара нет понта тут дышать!

— Не беги вперед ветра. Скоро другое залопочешь.