София Каждан - Коварная сила любви

— Живи, как хочешь! — зло процедила сквозь зубы женщина, — Только имей в виду, будет плохо — воды не подам.

Огнев попросил Жеманову, чтобы она налила ему водки. Он залпом осушил бутылку и, не закусывая, направился в спальню. Сон моментально сморил его.

Проснулся мужчина от крика. Голова ходила кругом, сердце дрожало, как у зайца, а руки и ноги, были сведены судорогой. До Огнева все отчетливее и отчетливее стал доходить разговор. В мужчине он по голосу сразу же узнал массажиста Антона и любовника Нины Арнольда Северянина.

— Как это у тебя сейчас нет этой суммы денег? Ты мне сказала: что сегодня последний срок!

— Не кричи так. Огнев может проснуться и тогда нам с тобой не сдобровать.

— Не пугай меня Огневым!

— Ты можешь говорить потише… Прошу тебя…

— Деньги! Где мои деньги?! Мне сейчас нужны деньги…

— Сегодня я могу дать тебе только три тысячи. Остальные отдам на следующей неделе.

— Ха… Не считай меня дураком…Либо ты сейчас отдаешь мне все то, что мне положено, либо… Мне не привыкать.

— Не пугай меня, Арнольдик, я за неделю достану тебе эти проклятые деньги.

— Хорошо, — произнес он четко и внятно, — И не вздумай куда-нибудь от меня улизнуть. Иначе я с тобой сделаю то…

— Тише… Прошу тебя… Тише…

— Ты меня, я надеюсь, поняла…В противной случае, пойдешь следом за своими соперницами.

От услышанных слов у Огнева закружилась в голове. Он, сжав руки в кулак, стал им растирать виски. До мужчины все еще ни как не мог дойти смысл услышанных слов.

Евгений хотел подняться, но сил у него не было. Он зажмурил глаза и тяжело вздохнул. Огнев услышал шаги. Он понял, что сейчас Жеманова войдет в спальню и проверит, спит ли он. Мужчина не ошибся.

— Женечка…Женечка, — тихо позвала Нина Огнева.

Мужчина претворился спящим.

В ту ночь Евгений Петрович практически не спал, хотя и был смертельно уставшим. Он лежал с широко раскрытыми глазами, пытаясь полностью восстановить разговор Жемановой и Северянина. Одна мысль в голове сменялась другой, и он не знал, что ему делать, как поступить. Пойти в милицию и рассказать про услышанный разговор? Но слово к делу не пришьешь… Нужны доказательства…А их у Огнева не было. Да и Жеманова могла сказать, что у него от пьянки поехала крыша.

Вот тогда то к нему и пришла идея самому разобраться во всем.

Утром он поднялся с постели и, приготовив наспех завтрак, принес его в постель Жемановой.

— С добрым утром, дорогая, — сквозь силу улыбнувшись, произнес Огнев, — Мне так неловко перед тобой… Ты прости меня…

Глаза женщины заискрились от услышанных слов, а душа запела.

— Наконец-то ты оценил мои заслуги… Я хочу тебе добра.

— Я знаю, — произнес он, поцеловав её в сухие губы, — Думаю, что ты будешь не против, если мы с тобой на несколько дней махнем куда-нибудь в горы или… Куда ты хочешь, чтобы мы поехали с тобой? Сегодня же я поговорю с сестрой, и думаю, что она мне не откажет и присмотреть за малышами несколько дней.

Сборы заняли два дня. Евгений Петрович привез жену покойного друга на дачу своего дальнего родственника, которая находилась на берегу озера. В этот день Огнев, как никогда был ласков с женщиной, говорил ей, что по приезду в город, они тот час же подадут заявление в загс и узаконят свои отношения.

— Я тебя, Женечка, всю жизнь любила… Всю жизнь… Ты даже не представляешь, как это тяжело и больно… Я ведь специально вышла замуж за Антона, чтобы хоть изредка, но видеть тебя, — говорила женщина сквозь слезы.

— Сейчас мы вместе и никто нам не помешает быть счастливыми.

— Женечка… Милый мой… Ты даже не догадываешься, как я люблю тебя…

Она со слезами на глазах смотрела на любимого мужчину, и строила в мыслях свои планы относительно их будущего.

Когда на улице стемнело, Огнев предложил Жемановой пройтись к озеру. Нина сразу же согласилась. Они взошли на обрыв.

— Сейчас расскажи, как ты устраняла со своего пути соперниц? — произнес Евгений тихо, стараясь не смотреть в сторону обезумевшей от любви к нему женщине.

— Что? — испугано, проговорила она.

Он повторил свой вопрос.

— Женечка, я тебя не понимаю.

Он достал пистолет и, подбросив его, как игрушку, в третий раз повторил свой вопрос.

— Женечка, о чем ты?… Я тебя не понимаю…

— Я слышал твой разговор с Арнольдом Северяниным. Сколько ты ему пообещала денег за убийство двух женщин?

— Женя… Женечка… Я тебя не понимаю…

— Сейчас поймешь…

Он подошел вплотную к Жемановой и приставил к её лбу дуло пистолета.

— Же-ня-я-я… — испугано, произнесла она.

— У тебя нет выхода. Ты в ловушке.

Она попятилась назад, позабыв, что за её спиной обрыв. Огнев, хотел крикнуть, предупредить её об опасности, но было уже поздно. Последний шаг для Нины Жемановой оказался роковым.

Отбросив пистолет в сторону, Евгений побежал по тропинке ведущей к озеру.

Нина лежала на спине, расставив руки в сторону. Её губы что-то шептали, но что, мужчина так понять и не смог.

Скорая помощь приехала только тогда, когда стало светать. Женщину увезли в деревенскую больницу, где она оказалась восьмым пациентом в душной, пропахшей потом и гноем палате.

Спустя полтора месяца, после случившейся трагедии на берегу озера, Огнев получил письмо от Арнольда Северянина. Молодой человек писал:

«Я познакомился с Ниной у своей знакомой девять лет назад. Так сложились обстоятельства, что я пошел её провожать. Она мне стала рассказывать о Вас, что вышла замуж за Антона, только чтобы быть рядом с Вами, слышать Ваш голос, видеть, как звонко Вы смеетесь. Вы стали для неё каким-то наваждением, которое преследовало её каждую минуту. В тот же вечер мы были близки. Жеманов был в командировке, а дочь у родителей в деревне. Обделенная счастьем женщина платила мне за мою „пылкую любовь“. Смерть дочери стала с одной стороны для женщины трагедией, а с другой открывала ворота в новый мир. Ей не нужен был больной, беспомощный муж, который жил с ней все эти годы, только ради дочери, которую безумно любил. Мы занимались любовью на глазах у Жеманова. Паралитика это бесило, а его супруге „любовь“ доставляло массу удовольствий.

Когда у Вас появилась „зазноба“ Нина пришла в ужас. Она мне сказала, что хорошо заплатит, если я уберу Ольгу с её дороги. Я познакомился с ней, вошел к ней в доверие, и… В тот вечер мы пили чай. Я подлил ей снотворное, а когда она уснула, то ввел ей в вену морфий.

С Натальей Ивановной дело было полегче. Нина сказала, что она не может плавать. И вот пробил тот час, когда должна была решиться судьба ни в чем не повинной жертвы. Я знал, что Наталья на даче и приехал к ней. Мы поужинали, и я предложил ей прокатиться на лодке. Она согласилась. Я выбросил её в воду в тот момент, когда она увлеченно рассказывала о Вас».