Станислав Миронов - Virtuality

Все мы испускали газы в общественных местах.

Маленькая революция.

Следующий этап — возмущение. У всех он протекает по-разному. Но большинство реагирует агрессивно. Люди не любят, когда им лезут в душу.

Реакция людей на какие-либо темы — это глобальный источник информации. О самих людях. Если узнаешь, как они реагируют на личные вопросы, то узнаешь их характер. Реакция на интимное — самая искренняя реакция, так как она затрагивает самую глубину души. Или ещё чего-то там.

Додумайте сами.

Настоящее время.

— Ну? Ты когда-нибудь созреешь?

Кажется, она залезла мне в душу.

И я делаю ещё пару больших глотков.

Слышу гудки. Трубку не брали долго, почти минуту. И вот, долгожданный сонный голос:

— Слушаю.

Здесь и сейчас.

Вы слышите?

Даже не знаю, как ему сказать, что я по нему соскучилась.

Точно, соскучилась.

— Эм-м-м… — мычу я в трубку.

— Алло? Кто это? — спрашивает Крылов.

— Это я, Вика.

— Вика? — он делает небольшую паузу. — А-а-а, Потапова? — удивлённо протягивает доктор.

— Она самая.

— Чем обязан в столь поздний час? — в его голосе слышатся нотки радости.

А я ведь даже не знаю, чем он мне обязан.

— Мне просто одиноко, доктор. Очень одиноко.

— Понимаю, это нередко бывает. Если честно, мне тоже, — значит, я не одна такая, думается мне в этот момент, — вы что-нибудь вспомнили? — спрашивает Крылов.

— Да, кое-что вспомнила и кое-что выяснила. Завтра расскажу.

— И многое вы вспомнили?

— Нет, не сказала бы, что так уж много. Но это кое-что проясняет, особенно некоторые мои реакции на людей. В том числе и на то, когда меня называют «Милочка».

— Милочка? — я замечаю, что теперь, когда я уже разобралась в себе и в отношении к Жене, меня уже не так сильно задевает это слово. — Это интересно. А что конкретно вспомнили?

— Ну, — я думаю, как проще сформулировать моё воспоминание, — один момент из того периода, когда мне было тринадцать лет.

— И как? Вдохновляет?

— Не очень. Всё было просто ужасно.

— Ужасно? Зато теперь вы знаете, что всегда могло случиться хуже, чем есть в действительности. Это очередной повод понять, что ваша жизнь хороша.

— Да я, в общем-то, не жалуюсь, просто у меня не может уложиться в голове, как я могла быть такой.

— Такой — это какой? — интересуется Крылов.

— Ну… я была уродлива. Я за собой не ухаживала, меня никто не любил.

— А сейчас? Сейчас любят?

— Даже не знаю. Сейчас на меня все пялятся, но мне, кажется, никто не нужен. Вообще никто. Я как-то агрессивно отношусь к людям. Даже немного высокомерно.

— Высокомерность — не такой уж порок. Главное не переусердствовать. А вот от агрессии стоит избавиться. Она вам не нужна.

— Буду стараться. Думаю, вы мне в этом поможете.

— Конечно, помогу. Это моя работа. Кстати, вы так и не вспомнили, где вы живёте и кто ваши родители?

— Нет, пока не вспомнила. Кажется, мне и не хочется вспоминать. Во всяком случае, я поймала себя однажды на этой мысли.

— Это очень важный момент. Запомните это. Вы записываете подробности в ежедневник, как я вам посоветовал?

— Да, он теперь значительно пополнился подробностями.

— Будет интересно посмотреть. А что с пропиской? Вы не ездили по адресу, указанному в паспорте?

— Нет, туда я ехать тоже не хочу. Я хочу сначала всё вспомнить, а потом только уже объявиться.

— А как вы собираетесь жить всё то время, пока не помните своё прошлое?

— Думаю, выживу. У меня есть социальная карта, на ней много денег.

— Социальная карта? — Крылов делает паузу. Кажется, он немного задумался, — банковская карта, да?

— Да, на ней много денег. Во всяком случае, достаточно для того, чтобы прожить с полгодика. Мне, наверное, хватит.

— Полгода? Хм-м-м… — доктор снова задумался. — А вы не пытались узнать, откуда приходят перечисления?

— Пока нет, я обнаружила это не более часа назад.

— Наверное, надо позвонить в «Соцстрах».

— «Соцстрах»? — спрашиваю я.

— Да, именно туда. Все переводы на социальные карты приходят именно оттуда.

— А как я им это преподнесу? Скажу, мол, здравствуйте, я ваша тётя, дайте мне расклад по моему расчётному счёту? Как вы себе это представляете?

— И то верно. Вас могут принять за преступницу.

— Именно так я и подумала.

Крылов делает ещё одну паузу. Мне даже начинает казаться, что он уснул. Говорю в трубку:

— Алло?

— Да-да, Вика. Я здесь. Кажется, у меня есть идея.

— Какая?

— У меня есть кое-какие знакомые в этой конторе. Завтра, если помните, у нас вторая встреча. Вот и скажете мне номер карты. А я посмотрю, что мы сможем узнать.

— А деньги с неё никуда не уйдут?

— Мне ваши деньги не нужны. У меня своих достаточно. Ну, — он смеётся, — на хлеб с маслом хватает.

— Хорошо, Дмитрий Валентинович. А что с моей проплатой за сеансы?

— У вас предоплачено два сеанса, это обязательное условие лечения. То есть, вы оплатили первый и последний сеанс.

— И когда же я это сделала?

— Как раз перед тем, как сесть в коридоре и… и всё забыть.

— И во сколько мне это обошлось?

— Вы действительно хотите это знать?

— Да, конечно. Я же платила, я ведь имею право знать, да?

— Хорошо, — уступает Крылов. — Десять тысяч рублей за сеанс. Помножим на два сеанса, итого получается двадцать тысяч, — я чувствую, как мои брови ползут вверх.

— Да, ваши услуги и впрямь не из дешёвых.

— Кажется, вы не так уж бедны, Вика.

— Да, я это уже поняла. Но я не знаю, стабилен ли мой доход. Видите ли, у меня такое ощущение, что я не работаю. Возможно, я дочь какого-нибудь бизнесмена.

— Если бы это было так, то думаю, что вас уже давно нашли бы. Вам кто-нибудь звонил?

— Нет, пока никто не звонил. И все, кто есть у меня в списке контактов телефона, я не могу их вспомнить. Точнее, никак не могу ассоциировать их имена с каким-то конкретным человеком. Поэтому сама я никому не звонила.

— Значит, либо вы не дочь бизнесмена, либо крепко поссорились с вашими родителями. Тем более, вы, как я понимаю, подсознательно не хотите проверить, живут ли они по адресу вашей прописки. У вас, кстати, очень хорошо поставленная речь, милочка.

— Да, я очень много читаю. Во всяком случае, много читала в своё время.

— Что ж, это очень хорошо. Читать полезно, — замечает доктор.

— Да-да, спасибо, Дмитрий Валентинович. Хоть что-то во мне хорошее есть.

— У вас всё хорошо. Абсолютно всё.

— Это как?

— А вот так. Просто вы должны понять, что если у вас есть какой-то недостаток, то значит, он и должен быть. Все ваши минусы, равно как и плюсы, находятся на своих местах. Вы, Вика, совершенный механизм, очень сложная система, которая, как ни удивительно, хорошо функционирует. Впрочем, это касается и остальных людей. На самом деле они все идеальны. А если кто-то считает, что это не так, то это лишь дело восприятия . Так что, вам грех жаловаться.