Станислав Миронов - Virtuality

Да поможет мне официант.

Дмитрий Валентинович хватает со стола сахарницу. Сахарница полная, а значит, это дурной знак. Её острый конец и вес с полкило могут изрядно попортить мне лицо.

Да поможет мне официант.

Я словно в замедленной съёмке наблюдаю, как мой лечащий врач порывается испортить моё лицо. Я вижу, как он заносит руку. Вижу, как задирается плечо на его пиджаке. Вижу, как рот кривится в зверином оскале.

Охотник.

Зверь.

Животное.

Вот она, истинная человеческая сущность.

Да поможет мне официант.

Аминь.

И вдруг Дмитрий Валентинович поник. Руки опустились. Сахарница падает на пол, орошая его крупинками сахара. Маленькими частичками чего-то там.

Из его глаз начинают течь слёзы.

Он подходит ближе к столу.

Официант ничего не понимает.

Я — тоже.

Крылов садится за стол.

Я, понимая, что битва титанов сегодня не состоится, следую его примеру.

Доктор сквозь слёзы говорит:

— Вика, ты знаешь, кто я?

Раньше он никогда не обращался ко мне на ты .

Я говорю:

— Кто? Надеюсь, не серийный убийца собственных пациентов?

Я вижу, как у него дрожат руки. Я уже знаю, что это адреналин.

Может, он вор?

Вставьте здесь раскатистый смех.

Кажется, он не оценил мой юмор. Во всяком случае, лицо его — серьёзнее некуда. Ну, если не считать того, что всё оно в слезах и измазано лазаньей.

Дмитрий Валентинович говорит:

— Я твой отец.

Шок.

Кто?

Он?

Мой отец?

Не может быть!

Ловите момент.

Я говорю: что вы сказали?

— Ты всё слышала. Сначала я не был в этом уверен. Но когда ты появилась впервые, у меня возникло какое-то странное ощущение. Целый год я жил в ощущении, что что-то не сделал. Что рано или поздно это должно произойти. И вот, когда появилась ты, я понял: это как раз то, что должно произойти.

Ничего не понимаю.

Дмитрий Валентинович ещё пару раз всхлипнул. А потом продолжил:

— Я долго пытался выяснить, моя ты дочь или нет. Сначала было много сомнений, тем более, у нас с тобой разные фамилии и ты ничего не помнила. Потом я сдал твою кровь, которую должны были тестировать на наличие алкоголя и наркотиков, и волосы, что остались после тебя у меня в кабинете, на анализ ДНК.

Дмитрий Валентинович попытался вытереть слёзы. Получилось у него плохо: он ещё больше размазал по лицу кусочки лазаньи, остававшиеся на подбородке.

Весёлая сцена.

Я обнаруживаю, что сама потеряла дар речи. Как тогда, когда меня вскрыл Женя. И кинул, на прощание хлопнув дверью.

Вставьте здесь ещё несколько всхлипываний моего психа-аналитика.

А здесь — выражение полнейшего недоумения на моём лице.

Доктор продолжает:

— Анализ показал, что ты действительно моя дочь.

Он достал из своей сумки какую-то прозрачную папку с бумагами. И положил её на стол, прямо передо мной. Внутри папки виден заголовок, написанный крупными буквами: «АНАЛИЗ ДНК».

Похоже, это доказательства.

Значит, передо мной сейчас сидит папа. Папа, который меня бросил. Бросил потому, что я была уродом, как мне рассказывала мама.

Даже не знаю, что и думать.

Вот это встреча.

Чувствую себя героем телепередачи «Жди меня».

Да, точно.

«Жди меня».

Только, похоже, я его не ждала.

И почему-то нет ни телекамер, ни ведущего.

Или это не программа «Жди меня», а некий гибрид программ «Жди меня» и «Скрытая камера»? Как же можно назвать такое реалити-шоу? Не знаю. Ничего не приходит в голову.

Додумайте сами.

И что мне теперь делать?

Человек, который мне помог всё вспомнить, случайно оказался моим отцом.

Реалити-шоу: «Жди сюрпризов».

Или не случайно? Может, так было предначертано?

Не знаю.

И не хочу знать.

Дмитрий Валентинович продолжает:

— И это ещё не всё. Я зарегистрирован на «Привете».

Всё ещё всхлипывая, он говорит:

— Я — тот самый «Диверсант» с «Привета».

Охренеть.

Воистину, в Интернете можно всё.

Кажется, официант не в теме. Если честно, я немного тоже.

Представляю, кстати, что сейчас может подумать официант. Какие-то отцы и дети, «Диверсанты» и «Приветы»… Похоже, ему кажется, что мы действительно «с приветом».

Впрочем, он не так далёк от истины.

А ведь права я была, предполагая за окружающих, что я и Крылов — это дочь и отец. Только я вовсе не беременна. Но итог оказался хуже. Или лучше?

Всегда могло оказаться хуже, чем есть, сказал бы доктор.

Крылов встаёт и говорит:

— Вика, мне недолго осталось жить. Ой как недолго. Я ни к чему тебя не обязываю. Это очень хорошо, что ты жива и здорова. Очень хорошо, что ты выросла красивой и умной девочкой. Я смотрю на тебя и думаю, что зря я тогда всё-таки ушёл. Но это — уже мои проблемы. Никак не твои.

Я промычала что-то в ответ. Это всё, что я смогла сделать.

Тупая корова.

Хорошо, что не жирная.

Доктор, то есть папа, говорит:

— Повторяю: я ни к чему тебя не обязываю. Просто случилось то, что должно было случиться. Так что… я твой папа, будем знакомы. Я не жду от тебя какой-либо реакции. Я просто хочу… я просто хочу, чтобы ты была счастлива. И для этого я кое-что сделаю напоследок. Постараюсь.

Он достаёт из бумажника ещё несколько тысячных купюр и, смотря на официанта, как бы сообщая, что это компенсация за причинённые неудобства, кладёт их на стол. Он говорит:

— Прощай, Вика.

Безуспешно пытаясь вытереть с лица кусочки лазаньи, он говорит:

— Прощай, доченька.

Официант стоит в шоке.

А я так ничего и не смогла сказать.

И папа ушёл.

Ну вот, вроде бы, всё. Можете расслабиться. Скоро вас должно отпустить.

А я всё вспомнила и структурировала. Разложила по полочкам. На всякий случай. Да.

Теперь мою историю знаете и вы. Надеюсь, вы смогли извлечь из неё хоть какой-то урок. А если нет — ну и ладно, дело ваше.

Всё, что я изложила, закончилось три дня назад. А позавчера мне позвонил какой-то мужик и сказал, что у него есть послание от моего отца.

Три дня назад произошла моя последняя встреча с моим доктором-отцом, а потом мне позвонил мужчина, представившийся его адвокатом. При встрече он рассказал мне, что моего отца уже нет, после чего показал мне завещание и сказал, что займётся оформлением всех документов. Также он сказал, что он временно управляет бизнесом моего отца, и что при подписании всех необходимых документов официально его место займу я, а сейчас я могу пока потихоньку вливаться в атмосферу.

Я открываю крышку ноутбука, стоящего на моём рабочем столе. Нажимаю на кнопку включения, жду приветственное сообщение и страницу входа пользователей. Ввожу пароль, жду запуска операционной системы.

Почему-то вспоминается плакат в «Кружке», гласящий о бесплатной сети Wi-Fi.

Очень жаль, что мой отец умер. Несмотря на то что причина многих моих бед — это именно он, я не виню его сильно, я даже не знаю, как я в то время сама поступила бы на его месте. Говорят, яблочко от яблони недалеко падает, да и на «Привете» мы занимались, по сути, одним и тем же, так что, думаю, я сама бросила бы свою нестандартную семейку. Очень жаль, что теперь я не смогу больше делиться с ним своими переживаниями. Да, я поняла, что рассказывала ему свои переживания на этих сеансах не как пациент, а именно как дочь.