Мэри Шеффер - Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков

Я снимаю квартиру по адресу: Глиб-плейс, 23, Челси, Лондон SW3.

Мою квартиру на Оукли-стрит разбомбило в 1945-м, и я часто ее вспоминаю. Там было чудесно: из трех окон вид на Темзу. Знаю, это счастье, что мне вообще удалось найти в Лондоне квартиру, но, видите ли, я скорее нытик, чем оптимист. Однако рада, что охота за «Элией» привела Вас ко мне.

Искренне Ваша, Джулиет Эштон

Р. S. Насчет Моисея я так и не решила, до сих пор мучаюсь.

Джулиет — Сидни

18 января 1946 года

Дорогой Сидни!

Это не письмо, а извинение. Прости, прости мои стенания по поводу чаепитий и ланчей, которые ты устраиваешь ради «Иззи». Я называла тебя тираном? Беру все свои слова назад. Я обожаю «Стивенс и Старк» за то, что меня услали из Лондона.

Бат — удивительный город: ровные полумесяцы чудесных, целехоньких белых зданий, ничего похожего на наши лондонские черные, мрачные громады — или, хуже того, на груды развалин вместо них. А какое счастье дышать чистым, свежим воздухом без угля и пыли! Погода хоть и холодная, но не промозглая, как в Лондоне. Даже прохожие на улицах другие — прямые, стройные, наподобие своих жилищ, резкий контраст по сравнению с серыми, сгорбленными жителями столицы.

Сьюзан говорит, что книжное чаепитие в «Эбботс» всем чрезвычайно понравилось, а мне уж точно. Минуты через три после начала я сумела отлепить язык от нёба и тут же принялась упиваться происходящим.

Завтра мы со Сьюзан отправляемся по книжным магазинам Колчестера, Норвича, Кингс-Линн, Бредфорда и Лидса.

Спасибо тебе за все, люблю, Джулиет

Джулиет — Сидни

21 января 1946 года

Дорогой Сидни!

Ездить ночью в поезде опять стало очень здорово! Никаких многочасовых стояний в коридоре, никаких задержек, чтобы прошли военные эшелоны, а главное, никакого затемнения. А еще опять можно подглядывать в окна — ведь в них есть свет! Всю войну мне этого страшно недоставало, люди тогда будто бы превратились в подземных кротов. Но учти, вуайеристкой я себя не считаю, потому что их интерес — спальни, а мой — кухни, гостиные. Один взгляд на книжный шкаф, письменный стол, горящие свечи, яркие диванные подушки — и жизнь семьи как на ладони.

Сегодня в магазине Тилмана нам попался один омерзительный, надменный тип. Я рассказала об Иззи, поинтересовалась, есть ли вопросы, и он буквально выпрыгнул невесть откуда у меня перед носом и потребовал объяснений: как я, жалкая обывательница, осмелилась поминать всуе Исаака Бикерштаффа? «Исаак Бикерштафф, знаменитый журналист, святой человек, душа и сердце литературы восемнадцатого столетия, умер, а вы оскверняете его имя».

Я хотела что-то пропищать, да не успела: в заднем ряду вскочила какая-то женщина.

— Помолчали бы! Нельзя осквернить имя того, кого никогда не существовало! Кто не умирал, потому что не жил. Исаак Бикерштафф — псевдоним Джозефа Эдисона из «Спектейтор»! [6] У этой дамы в голове всё перепуталось. На самом деле Исаак Бикерштафф — это псевдоним Джонатана Свифта, под которым знаменитый писатель и шутник издевался над астрологами. А публицист Джозеф Эдисон основал журнал «Татлер» («Болтун»), в котором Свифт и предстал в образе Бикерштаффа. Само же слово «бикерштафф» означает палку для битья. Мисс Эштон имеет право творить под любым именем — и вас не спросим!

Моя отважная защитница вышла победительницей — тип спешно ретировался.

Сидни, ты случайно не знаешь типа по имени Маркхэм В. Рейнольдс-младший? Если нет, поищи в «Кто есть кто», «Книге Судеб» или картотеке Скотленд-Ярда, ладно? Если и там не найдешь, загляни в телефонный справочник. Этот Маркхэм прислал мне в гостиницу Бата красивый весенний букет, в поезд — дюжину белых роз, в Норвиче — охапку красных, и все без записки, одна лишь визитная карточка. Правда, стильная.

И все же, откуда ему известно, где мы со Сьюзан останавливаемся? И на каком поезде едем? Цветы всякий раз ждали моего приезда. Что делать, наслаждаться или прятаться?

С любовью, Джулиет

Джулиет — Сидни

23 января 1946 года

Дорогой Сидни!

Сьюзан показала мне отчет по продажам «Иззи» — прямо не верится. Я искренне считала, что война всем ужасно надоела и вспоминать о ней — тем более читать в книжках — никому не хочется. К счастью, ты в очередной раз оказался прав, а я нет (признавать это для меня смерти подобно).

Поездки, выступления перед внимающей тебе публикой, автографы, встречи с людьми — я в совершеннейшем восторге! Женщины рассказывают о войне разные любопытные истории, и можно лишь пожалеть, что я уже не веду колонку. Например, вчера в Норвиче одна дама поведала мне следующее. У нее четыре дочери-подростка! Старшую на прошлой неделе пригласили на чаепитие в кадетской школе. Девочка пришла в своем лучшем платье и белоснежных перчатках, переступила порог, кинула взгляд на море сияющих кадетских лиц — и потеряла сознание! Бедный ребенок за всю жизнь не видел столько мужчин одновременно. Подумай, целое поколение выросло без танцев, без флирта…

Мне нравится общаться с продавцами в книжных магазинах — воистину особая порода людей. Никто в здравом уме не согласится на такое жалованье, да и для владельцев прибыль ничтожна. Значит, единственный мотив — любовь к читателям и чтению плюс удовольствие первым открыть новую книгу.

Помнишь нашу с твоей сестрой первую работу в Лондоне? Букинистический магазинчик мистера Хоука? Я его обожала! Он распаковывал коробку с книгами и выдавал нам одну-две со словами: «Пеплом не мазать, отпечатков не оставлять, и ради всего святого, Джулиет, пометок на полях не писать! Софи, деточка, умоляю, не позволяй ей пить кофе». И мы садились читать.

Меня потрясало тогда и потрясает сейчас, что люди, как правило, заходят в книжные магазины, толком не зная, что им нужно. Просто роются на полках в поисках чего-нибудь занимательного. А потом — они ведь умные и не верят издательским рецензиям — задают продавцам три вопроса: 1) О чём это? 2) А вы сами читали? 3) И что, понравилось?

Настоящий, прирожденный книготорговец — вроде меня и Софи — врать не станет. Выражение лица все равно выдаст с потрохами. Поднятая бровь, легкая гримаса — и сразу ясно: нет-нет, это не книга, а недоразумение. И тогда умный покупатель обязательно спросит: «А вы что порекомендуете?» И ты за руки за ноги отволочёшь его куда надо. Если книга ему не понравится, он больше к тебе не придет. Зато если понравится, — он твой навсегда.

Ты записываешь? Зря. Но все равно скажу: издатели должны отсылать в магазины не по одному экземпляру, а по несколько, для продавщиц.

Мистер Сетон сегодня сказал, что «Иззи Бикерштафф» — идеальный подарок и для любимого человека, и для нелюбимого, которому все равно нужно что-то подарить. А еще он утверждает, что 30 процентов книг приобретается именно в подарок. Тридцать процентов?! Как считаешь, врёт?