Ларс Хусум - Мой друг Иисус Христос

Марианна слегка сжала мои руки. Велик и Йеппе промолчали.

Мы уже легли, но еще не успели заснуть, как вдруг к нам постучался Йеппе. Я поспешил открыть. Ему хотелось что-то мне сказать. Я приготовился к самому плохому. Когда он сказал, что они съезжают, я невольно заплакал. Я даже уже не услышал, что они переезжают к Велику. Я думал лишь о том, что теперь они исчезнут и я лишусь двух своих преданных друзей. Йеппе и Марианна вдвоем пытались успокоить меня, но я плакал и плакал, от чего Йеппе тоже расклеился, и Марианне пришлось утешать нас обоих. Минут через десять я осознал, что друзей у меня не станет меньше. Просто они станут возлюбленными и отделятся от нас. Они хотели переехать к Велику, его дом все равно пустовал. Я обрадовался, что они по-прежнему будут рядом, и с облегчением обнял Йеппе. Когда мы вновь улеглись, Марианна сказала:

– Теперь мы можем ходить целыми днями голышом. – И скользнула под одеяло. Пожалуй, я был благодарен Йеппе и Велику за то, что они съезжают.

Каждую ночь я на мгновение просыпался и тихонько трогал ее, чтобы убедиться, что она крепко спит. Мои прикосновения никогда не тревожили ее сон: кажется, лежа рядом со мной, она могла проспать торнадо. Моя рука гладила ее спину, я сползал вниз и целовал бабочку, а затем вновь закрывал глаза. Я просыпался по утрам с сознанием того, что мы с Марианной делим на двоих что-то особенное, но это нельзя назвать счастьем. Или…

В последние месяцы Марианна почти ежедневно созванивалась с Камиллой. Той было нелегко уговорить подругу, но Камилла устала и хотела вернуть прежнюю Силье. Когда Камилла впервые объяснила ей нашу идею, Силье посмотрела на нее как на сумасшедшую. Она обозвала ее дурной подругой, но тут же взяла свои слова обратно, увидев, как расстроилась Камилла.

– Это то же самое, как когда встречаются жертва и преступник. В их представлении это глобальная встреча, а когда они сталкиваются в реальности, все оказывается совершенно безобидно.

– Нет, это не то же самое. Я жертва насилия. Зачем мне с ним встречаться? Да и тебе он никогда не нравился.

– Правда. И я до сих пор его терпеть не могу. Но это все для твоего же блага. Теперь он окружен нормальными людьми. Он не сделает тебе ничего дурного. Я разорву его на кусочки, если он хотя бы попытается…

Силье видела, что Камилла говорит правду. Камилла рассказала, что я обрел Иисуса и стал мягким и тихим жителем Ютландии. И что там будет моя девушка.

– А у него есть девушка?

– Да, Марианна. Она очень милая.

– Ты дура? Я не желаю слышать про его милую девушку. У него все должно быть очень плохо.

– Но это не так. Тогда, подсматривая за тобой на репетиции, он упал в обморок. Он так перепугался, что рухнул прямо посреди улицы. Его забрала «скорая».

Силье счастливо улыбнулась. За целый год она не слышала ничего более приятного, и Камилла осмелела:

– Если ты согласишься, мы сможем сделать все по-своему.

Силье и сама удивилась своим словам:

– Я подумаю, но их предложение должно быть очень привлекательным для нас.

Они получают сто пятьдесят тысяч крон за каждый концерт. Они выступят всего с тремя концертами: на двух исполнят мамины песни, а на третьем – собственные песни Силье. Итого: четыреста пятьдесят крон. Карен хотела, чтобы мы поторговались. Принципиально, чтобы люди получали столько, сколько они достойны получить, и никак не больше. Группа хорошая, но не стоит 450 тысяч.

– Это они делают нам одолжение, – сказал я, прекратив дальнейшее обсуждение.

– Ну и как же вы теперь называетесь? (Пауза.) Ну ладно. Учтем.

Марианна положила трубку и взглянула на нас:

– Они больше не «Грит Окхольм Джем», они теперь «Ансамбль Силье Кьер».

Видимо, Силье решила, что это будет последний раз, когда она выступит с песнями матери. Она ничего нам не объясняла, просто мы должны были принять это как должное.

Мы обещали рекламировать концерты группы под таким названием. И я начал рассказывать про Силье во всех своих интервью, называя ее «самой талантливой певицей Скандинавии». Мы поместили ее на верхнюю строчку плаката, который развешивали по всей стране. Они не просили об этом, но мы делали все возможное, чтобы угодить Силье.

Силье немного смутилась, увидев, что ее имя на плакате стоит первым, учитывая, что у нее никто не спрашивал, но Камилла рассказала Марианне, что Силье это польстило. Так что мы продолжали в том же духе.

Они не хотят выступать перед уже известной группой, потому что в таком случае их могут принять за группу на разогреве. Они должны быть хедлайнерами, и их третий концерт должен замыкать фестиваль. Во время выступлений они не хотят жить в Тарме, так что мы заказали им номера в отеле «Вестюден» в Скьерне. Кроме того, мы должны позаботиться о предоставлении им полностью оборудованного автобуса на время фестиваля, где они смогут отдыхать. Мы нашли такой автобус и удостоверились, что в нем есть все, что они могут пожелать.

Мне не разрешалось присутствовать на двух первых концертах. Иначе Силье испытает сильный стресс. Но я должен присутствовать на третьем. Причем обязательно. Это очень важно. Марианна поинтересовалась – почему, но Камилла отказалась говорить.

– Она что, собирается рассказать всем о том, что сделал Николай?

– Возможно. И вы не можете ей запретить.

Мы должны встретиться в их автобусе спустя час после последнего концерта. Если я попытаюсь увидеться с ней раньше, я могу забыть о беседе с ней. Камилла не скрывала, что Силье боится встречи со мной, и если я буду вести себя неподобающе в каком бы то ни было смысле, всякие переговоры тут же прекращаются. Так что правила встречи устанавливают они, а не я.

Несмотря на то что мы приняли все условия, перечисленные Камиллой, Силье все еще сомневалась. За две недели до начала фестиваля Камилла сказала, что нужно уже принять то или иное решение. Она спросила у Силье при остальных членах группы (которые вернулись с уверенностью, что они должны войти в долю), выступают они или нет. Силье разозлилась, почувствовав себя загнанной в угол, но так или иначе необходимо было дать какой-то ответ, и она сказала, коротко и определенно:

– Играем.

В репетиционной наступило всеобщее ликование.

Камилла тут же позвонила Марианне:

– Она согласна.

Марианна вздохнула с облегчением:

– Отлично. Ты уверена?

Камилла молчала, но Марианна слышала ее пыхтение.

– Камилла?

– И пусть он к ней не прикасается.

Мы рассчитывали, что на Пасху приедет максимум восемь тысяч иногородних гостей (на самом деле собралось около пятнадцати тысяч, для Тарма это очень много). У меня было запланировано множество встреч с Карен и Могенсом. Все шло по плану. Мы собрали выступающие группы, заказали туалетные кабинки (правда, как оказалось, слишком мало для такого успешного мероприятия, поэтому весь Тарм провонял на Пасху мочой), палатки, разливное пиво, получили разрешение из полиции и от пожарных. Я не участвовал в организации, всем занималась Карен со своей армией добровольцев. Я лишь принимал решения и оплачивал то, что необходимо было оплатить. Кроме того, конечно же я давал интервью, когда меня просили.