Ларс Хусум - Мой друг Иисус Христос

Как-то раз мы наткнулись на того парня, который сбежал в день нашего знакомства. Он сидел в Королевском саду со своей девушкой (поблизости никого не было). Йеппе потащил меня к ним и встал прямо перед парнем:

– Привет. Помнишь нас?

Парень поднял глаза и испугался, что еще больше вдохновило Йеппе.

– Только не сейчас. Не у нее на глазах.

Я решил присесть рядом с его подругой. Она тряслась от страха. Йеппе несколько раз подпрыгнул на месте: адреналин не давал ему стоять спокойно.

– Как поживают твои приятели? – спросил Йеппе.

– Вы не позволите моей подруге уйти?

Она попыталась встать. Я тронул ее за руку и вежливо, но настойчиво заставил снова сесть.

– Я кое о чем тебя спросил. Как поживают дружки?

– Не очень.

– Да ну? – Голос Йеппе звучал с издевкой.

– Правда.

– Я слышал, тот толстяк потерял зрение.

Я не знал об этом, но когда бросаешь стекла в глаза человеку, ясно, что это не пройдет бесследно.

– Да, он ослеп на один глаз.

Мне захотелось вмешаться в их беседу.

– Как тебя зовут?

Он почему-то испугался этого вопроса.

– Клаус.

– А девушку?

– Лисе.

– Ну, привет, Клаус и Лисе. Как долго вы вместе?

Они молчали, и Йеппе слегка толкнул Клауса в ногу:

– Кажется, тебе задали вопрос.

– Семь месяцев, – выпалил тот.

– А теперь я кое о чем спрошу Лисе, а ты, Клаус, помолчи.

Йеппе входил в раж. Он еще не понимал, чем все закончится, но видел, что вселяет страх.

– Ты любишь Клауса?

Она кивнула.

– Он хорошо относится к тебе?

Снова кивнула.

– То есть тебе не понравилось бы, если бы с ним что-нибудь случилось?

Кивнула опять.

– Почему же сейчас ты хотела уйти?

Лисе сказала, что она испугалась.

– Мы тебе ничего не сделаем. Закрой глаза.

Лисе спросила – зачем?

– Ты его любишь, поэтому ты должна быть с ним, но я хочу ударить Клауса и не хочу, чтобы ты это видела.

Я встал. Она не закрывала глаза. Йеппе все еще подпрыгивал в возбуждении – вверх-вниз.

– Закрой глаза.

Лисе попросила, чтобы мы не били Клауса.

– Я обещаю, что ударю его только один раз, но только если ты закроешь глаза.

Лисе трясла головой. Клаус взял ее за руку:

– Милая, закрой глаза.

Лисе подчинилась ему, и я тут же нанес удар. Хлоп! Это не был мой лучший удар, потому что я стоял, а он сидел, и все же ему было больно. Я повернулся и ушел. Йеппе поскакал за мной. Я осторожно оглянулся – Лисе утешала Клауса.

У Йеппе получался отличный вечер, если мы проводили его наедине, беседуя или устраивая шуточную потасовку. Мы шли по улице, как вдруг он наскакивал и валил меня с ног, а затем усаживался на меня сверху и по-доброму дразнил, пока я не клал его на лопатки. Я всегда оказывался сверху, потому что он не боролся. Поэтому он очень смутился, когда мы случайно натолкнулись на его старшего брата Андерса, или Сатану: он сам просил так его называть, и я согласился. Все остальные обращения ему казались недостаточно почтительными.

Оказывается, в узком кругу я прослыл молодым, но многообещающим психопатом. Этому помогал тот факт, что я был сыном Грит Окхольм. Это добавляло мне привлекательности.

Между Йеппе и Сатаной не существовало братской любви, напротив, Йеппе боялся его. Йеппе изо всех сил старался прилипнуть ко мне, но Сатана решил, что я принадлежу ему, так что у Йеппе не оставалось никаких шансов. В конце концов Сатана достал его, и он самоустранился. Что же, он выполнил свою задачу – так что, Йеппе, спасибо за тот случай и прощай. За следующий год, в течение которого я общался с Сатаной, Сес стала переживать сильнее.

Это случилось накануне моего семнадцатилетия: я потерял девственность. Наконец я испытал это. Это здорово. Единственное – странновато делать это с женщиной, которая более чем на десять лет старше тебя.

Она лежит на кровати голая, хотя тут же спят другие. Я проскальзываю в гостиную. Тут царит какой-то хаос, воняет пивом, табаком и рвотой. Хорошо, что я не живу здесь. Это жилье бывшей девушки Сатаны. Она скрывается в Швеции, потому что Сатана ее избивал. У Сатаны есть ключ от ее квартиры, но она об этом не знает. Наверное, она хорошенькая, могла бы спокойно заниматься театроведением или чем-то в этом роде, но она сама виновата в том, что произошло, потому что стала встречаться с Сатаной. Это случилось из-за ее квартиры, и она еще должна радоваться этому. Всякий, кто выбирает Сатану, заслуживает того, что получает. Это и ко мне относится. Я тоже заслужил ощущение своей убогости.

Я ухожу. Остается только отыскать ботинки. Завтра у меня день рождения, и, когда я приду домой, Сес споет мне. В течение нескольких последних дней она звонила мне раз двадцать, желая убедиться, что я жив. Я явлюсь домой со сломанным указательным пальцем. Это отлично, так как обязательно будет рассказана история о том, как я подрался, а я люблю подобные истории – они пугают Сес.

Черт! Сатана проснулся. Подмигнув, он подзывает меня к себе. Естественно, диван в полном его распоряжении.

– Уже уходишь?

– Да.

– Клевая вечеринка.

– Да.

Он садится, покашливает и тянется за двухлитровой бутылкой колы, стоящей на журнальном столике. Я вижу окурки, плавающие внутри бутылки, но молчу. Он делает мощный глоток, а затем говорит, выплюнув окурок:

– Ну что, трахнул Дитте?

Я так понимаю, что он имеет в виду ту, что лежит в постели, и киваю.

– Ну, и как она?

– В каком смысле?

– Стоящая бабенка?

– Отличная. – Мне приходится солгать.

Она была слишком пьяна, чтобы понимать, что происходит, так что взаимности тут было мало. Я наклоняю голову и заглядываю под диван.

– С этими старушками никогда не знаешь, что и как. Иногда ни фига не получается. Ты что потерял?

– Не могу найти свои ботинки.

– Да ты же их вчера из окна выкинул. – Ему явно весело.

– Правда? А зачем?

– Ты запульнул ими в собаку. Это было супер. Она аж взвизгнула, когда ты в нее попал.

Сатана встает и направляется в спальню.

– Когда мы тебя снова увидим? – любопытствует он.

– Не знаю.

– Ну ладно, как увидимся, так и увидимся. – И он идет к Дитте.

Ботинки пропали бесследно, так что домой я пришел босой. Мне было стыдно, потому что я себя не контролировал. Ни с того ни с сего набросился на турецкого мальчика лет девяти-десяти. Он смотрел на меня вызывающе, как часто делают турецкие подростки, и я дал ему в лоб. Он тут же повалился, и не успел он оказаться на земле, как я поддал ему ногой в лицо. Это же маленький мальчик! Если я до сих пор никого не убил, то лишь по чистой случайности, и все же меня вело четкое осознание: Сес будет волноваться из-за того, что со мной происходит. Остальное меня не интересовало.