Эдуард Тополь - Любовь, пираты и... (сборник)

К изумлению Ольги, у него оказался совсем неплохой английский.

– А раньше чем через три-четыре месяца они на уступки не идут вообще, – сказал Стивенсон, глядя почему-то на Ольгу, и Ольга заметила, как этот сухопарый джентльмен с глубокими залысинами крутит нервными пальцами ножку своего бокала с минеральной водой.

– С ними вообще чудовищно трудно, – поддержал его Смит, рыжий и бородатый толстяк, похожий на разжиревшего монаха. – Утром они еще более-менее вменяемые, а к вечеру нажираются своих наркотиков и становятся агрессивными.

– Кстати, если это тот Махмуд, с которым мы год назад имели дело по судну «Sea Star», то он вообще бешеный, – добавил Глайнт и посмотрел на Стивенсона. – Да, Питер?

– А? – переспросил тот, по-прежнему глядя на Ольгу.

– Я говорю, а вдруг это тот Махмуд, который пять месяцев держал «Star of the Sea»? Помнишь его?

– Они меняют имена… – уклончиво ответил Стивенсон.

Глайнт повернулся к настенным экранам.

– А сколько вы в принципе хотели бы заплатить?

– Ну, судно-то старое, – ответил ему Лэндстром. – Не больше миллиона. А за груз я вообще не дам ни цента.

– Fuck! – выругался Жора и в досаде с силой дернул на себе узел галстука, надетый явно по случаю этого визуального с Англией «конференс-колл». Галстук ему явно не шел и душил его, как петля. – С какой стати им вообще платить, этим макакам?!

Но никто на его вопрос не ответил, все хранили молчание.

– Ну хорошо, хрен с ними! – принужденно сказал Жора. – Я дам двести тысяч, больше у меня нет!

– Ясно, – подытожил Глайнт. – Значит, наша задача сбить выкуп с пятидесяти миллионов американских долларов до миллиона двести тысяч. Правильно?

Смит пожал плечами:

– Это минимум восемь месяцев переговоров.

– А то и все десять, – сказал Глайнт.

– Но по моим подсчетам, вчера у моего отца кончился инсулин, – мертвым голосом сообщила Ольга.

– Мы знаем, – сказал Глайнт. – Мы пробовали связаться с советом сомалийских старейшин, чтобы с их разрешения передать вашему отцу инсулин через командира фрегата Евросоюза.

– И? – спросил Шиянов.

– Они отказываются.

– Для них это еще один рычаг давления, – пояснил Смит и посмотрел на Ольгу. – Извините, мадам, они считают, что чем скорей вашему отцу станет плохо, тем быстрей мы согласимся заплатить выкуп.

– Послушайте, господа! – вдруг обратился Шиянов к Лэндстрому и Жоре. – Десять месяцев переговоров обойдутся вам… – Он повернулся к Глайнту. – Во сколько?

– Я не знаю, – пожав плечами, ответил тот и посмотрел на Смита и Стивенсона.

– Нет, заранее мы не можем сказать, – произнес Смит.

А Стивенсон, продолжая смотреть на Ольгу, вообще не вымолвил ни звука.

– А я знаю, – сказал Шиянов Лэндстрому и Жоре. – Десять месяцев – это… – И он принялся считать на крошечном калькуляторе, извлеченном из верхнего кармашка пиджака. – Двадцать часов в неделю… Пятьсот фунтов за час… Полмиллиона фунтов! Как минимум!

– Извините, – заметил ему Глайнт, – пятьсот фунтов за час переговоров – это было в прошлом году. Сейчас наши ставки выросли на сорок процентов.

– Понятно? – спросил Шиянов Лендстрома и Жору. – Так не проще ли поднять сумму выкупа?

В штурманском отсеке ходовой рубки сомалийцы выстроились в очередь на измерение кровяного давления.

Капитан, измерив давление очередному пирату, сообщал: «117 на 72, нормально» или «125 на 84, слегка повышено, но жить будешь». Иногда делал озабоченное лицо, вооружался стетоскопом, приказывал раздеться до пояса и слушал стетоскопом легкие. Требовал «дыши», «не дыши», «открой рот» и осматривал гланды. При этом у каждого сомалийца спрашивал его имя и результаты обследования записывал в тетрадь. А измерив давление у последнего сомалийца, повернулся к Махмуду:

– Твоя команда здорова. Теперь очередь моей.

Махмуд, пойманный в эту ловушку, усмехнулся после паузы:

– Ты очень хитрый русский!

Казин пожал плечами:

– Я проверил твою команду, теперь проверю свою. Ты ведь должен знать, есть среди нас больные или нет.

Махмуд пристально поглядел Казину в глаза. Но деваться ему было некуда, и через десять минут очередь пленных моряков под охраной чернокожих сомалийцев выстроилась на лестнице-трапе перед дверью в ходовую рубку. Охранники пускали их в рубку по одному, а так называемый медосмотр Казин проводил под пристальным наблюдением Махмуда и Лысого Раиса. И все-таки замысел его удался – слушая легкие своего третьего помощника, он приказывал:

– Дыши… Повернись… Глубже дыши… – И негромко: – Жалуйся на что-нибудь. Кашляй…

Третий старательно кашлял и сочинял:

– У меня почки болят, вот тут…

– English! – приказал Махмуд.

– I don’t know as «почки» in English…

– He has pain in kidneys, – объяснил Казин Махмуду. – Do you know what kidneys are?

– No, – признался Махмуд.

– So let me make my job in Russian, – сказал Казин и ребром ладони стал стучать своего третьего помощника по спине и по ребрам. – Жалуйся еще на что-нибудь.

– Если честно, запоры мучают…

– Еще бы! Одни макароны. И без движения. Открой рот! – Казин заглянул ему в горло и сказал как бы между делом: – Никто нас не выкупает, пора самим освободить судно…

– Как? – удивился третий помощник.

– Шире рот! У них три основных поста охраны – наша ходовая рубка, ваша каюта и машинное, так? Высунь язык! Нужно хронометрировать все их дежурства – когда они спят, когда едят, даже когда ходят в сортир. Понял?

– И потом? – спросил третий.

– Потом я скажу потом… – Казин стал записывать в тетрадь результаты медосмотра. – Только никому. Я сам подберу, кто нам нужен. Следующий!

Моряки входили по одному, и Казин вел с ними такие же приватные разговоры.

– Дыши!.. Не дыши!.. – приказывал он старшему механику. – Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Открой рот! Твоя задача: заготовить все, чем можно забаррикадировать рулевой отсек. И по моему сигналу мгновенно ликвидировать ваших охранников. Кашляй…

– Что?! – старательно кашляя, изумился старший механик. – Как их ликвидировать?

– Не знаю. Думай. Здесь болит?

– Ужасно! Ну, ликвидирую, и что потом?

– Скажу в другой раз! Следующий! Next!

Старшего механика сменил боцман, но с ним диалога не получилось.

– На хрена мэни якысь-то давление мэрять? Я у порядку! – заявил он.

– Знаю. Ты свободен.

За боцманом следовал электромеханик.

– Ваша задача: во время игры в домино разыграть инфаркт или приступ аппендицита – такой, чтоб «снегурки» привели меня к вам. Дыши! Глубже дыши! И когда я приду, мы все вместе вырубаем вашу охрану и бегом – в рулевой отсек.

– И что? – спросил электромеханик. – Их полно остается на палубах…

– Кашляй! А мы – все до одного – баррикадируемся в рулевом и ждем, пока фрегат нас освободит, – посвятил его Казин в свой замысел. – Всё, свободен! Следующий!