Юстейн Гордер - Таинственный пасьянс

Мы пообедали в одном из многочисленных кафе, расположенных на площади. Выпив кофе, папашка сказал, что ему надо кое-что разузнать, чтобы нам было легче найти маму. У меня гудели ноги после наших прогулок по следам древних греков, и мы договорились, что я посижу в кафе, пока он будет звонить по телефону и, может быть, наведается в агентство мод, которое находилось где-то поблизости.

Когда он ушёл, я остался совершенно один на большой площади, кишевшей маленькими греками. Первым делом я разложил на столе новую колоду карт. И попытался вложить в уста каждой карты свою фразу. Потом попробовал сложить из этих фраз единый рассказ. Но сделать это без бумаги и ручки оказалось так трудно, что после нескольких попыток я сдался.

Тогда я достал лупу и книжку-коврижку и стал читать дальше о загадочном острове. У меня не было сомнений, что меня ждёт великий поворот в ходе событий. Ибо теперь Джокеру предстояло сложить вместе отдельные фразы, придуманные карликами. Может, и мне удастся уловить связь между своей жизнью и всеми теми чудесами, о которых когда-то давно Ханс Пекарь рассказал Альберту.

♦ "То, что я выпил из бутылочки, было так приятно всему моему телу, что земля закачалась у меня под ногами. Мне показалось, что я снова нахожусь в море.

Издалека послышался голос Фроде: "Как тебе пришло в голову дать ему выпить из бутылки?"

Джокер ответил: "Ему так хотелось сделать хотя бы один глоток".

Я не был уверен, что он ответил именно так, потому что через минуту меня сморил сон. Когда я проснулся, надо мной стоял Фроде. Он осторожно тыкал ногой мне в бок.

— Давай просыпайся! — сказал он. — Джокер вот-вот решит главную загадку.

Я вскочил.

— Какую загадку?

— Игра Джокера, помнишь? Сейчас он соединит все фразы в одну историю.

Встав на ноги, я увидел, что Джокер расставляет карликов в определённом порядке. Они образовали большой круг, но теперь все масти были перемешаны. Я отметил, что карты одинакового достоинства стояли рядом друг с другом.

Джокер опять залез на стул с высокой спинкой, мы с Фроде последовали его примеру.

— Валеты! — крикнул Джокер. — Вам следует стать между королями и десятками. Дамы должны стоять между королями и тузами.

Он несколько раз почесал голову и продолжал:

— Девятка Червей и Девятка Бубён, поменяйтесь местами!

Полная Девятка Червей вышла из круга и заняла место хрупкой Девятки Бубён, которая засеменила на её место.

Джокер сделал ещё несколько поправок и остался доволен.

— Это называется "раскинуть карты", — прошептал мне Фроде. — Сперва каждая карта говорит свою фразу, потом их нужно перетасовать и сдать снова.

Я плохо понял, что он сказал, потому что одна моя щиколотка почувствовала в это время вкус лимона, а левое ухо защекотал восхитительный аромат сирени.

— Каждый произносит по одной фразе, — начал Джокер. — И только когда они все соединятся в единое целое, наш пасьянс обретёт смысл. Потому что мы все принадлежим одному роду.

Несколько секунд в зале царила гробовая тишина. Потом Король Пик спросил:

— Кто из нас должен начать?

— У него каждый раз не хватает терпения, — шепнул мне Фроде.

Джокер развёл руками.

— Конец истории зависит от её начала, — признался он. — А наша история начинается с Валета Бубён. Пожалуйста, стеклянный Валет, слово за тобой.

— Серебряный бриг тонет в бушующем море, — произнёс Валет Бубён.

Справа от Валета Бубён стоял Король Пик, он сказал:

— Тот, кто провидит судьбу, должен её победить.

— Нет! Нет! — огорчённо воскликнул Джокер. — Наша игра движется по часовой стрелке. Король Пик будет последним.

Лицо у Фроде как будто застыло.

— Этого я и боялся, — прошептал он.

— Чего?

— Что Король Пик будет последним.

Я не успел ему ответить, потому что вдруг почувствовал, что мою голову целиком наполнил вкус гоголя-моголя. А такое лакомство редко появлялось на нашем столе в Любеке.

— Начнём сначала, — сказал Джокер. — Сперва все валеты, затем — десятки, за ними все остальные по часовой стрелке. Начинайте, валеты, прошу вас!

И все валеты произнесли по очереди каждый свою фразу:

— Серебряный бриг тонет в бушующем море. Моряка прибивает к берегу острова, который растёт у него на глазах. В нагрудном кармане моряка лежала колода карт, которую он теперь сушит на солнце. Пятьдесят три карты становятся на долгие годы единственным обществом сына стеклодува.

— Вот так гораздо лучше. Так начинается наша история. Какое-никакое, а это уже начало. Прошу вас, десятки!

И десятки продолжали:

— До того как карты выгорят, пятьдесят три карлика запечатлятся в фантазии одинокого моряка. Странные фигуры танцуют в сознании Мастера. Когда Мастер спит, карлики живут своей жизнью. Однажды утром королю и валету удалось вырваться из темницы сознания.

— Браво! Рассказать об этом более лаконично было бы невозможно. Девятки!

— Фантазии вырываются из творящего их сознания и возвращаются в него обратно. Фигуры вылетают из рукава фокусника и уже в воздухе оказываются живыми. Фигуры красивы на вид, но все, кроме одной, потеряли рассудок. Только Джокер во всей колоде понимает, что это мираж.

— Воистину так! Истина — это штучный товар. Восьмёрки!

— Сверкающий напиток парализует чувства Джокера. Джокер выплёвывает сверкающий напиток. Без этого напитка лжи маленький шут лучше соображает. Спустя пятьдесят два года после кораблекрушения внук приходит в селение.

Джокер взглядом подтвердил мне эти слова.

— Семёрки! — скомандовал он.

— Карты хранят тайну. Истина в том, что сын стеклодува потешается над собственными фантазиями. Фантазии поднимают фантастический бунт против Мастера. Вскоре Мастер умрёт, и убьют его карлики.

— Допустим! Шестёрки!

— Солнечная принцесса находит дорогу к морю. Загадочный остров разрушается изнутри. Карлики вновь становятся картами. Сын пекаря покидает сказку до того, как всё рухнуло.

— Уже лучше. Пятёрки, ваша очередь. Говорите громко и внятно. Любая ошибка в произношении может иметь роковые последствия.

Его слова о драматических последствиях так смутили меня, что я упустил последнюю фразу.

— Сын пекаря уйдёт в горы и поселится в отдалённом селении. Пекарь хранит сокровища, привезённые с загадочного острова. Картам открыто будущее.

Джокер бурно зааплодировал.

— Кое-кого ждут неприятности, — сказал он. — Выгода этой игры заключается в том, что она не только отражает случившееся. Она содержит также намёк на будущее. И это ещё только середина пасьянса.