Доминик Смит - Прекрасное разнообразие

Увидев отца, мама перестала жевать и прикрыла рот ладонью. Отец улыбнулся широкой хулиганской улыбкой. Этим он как бы предупреждал нас о том, что не намерен провести свои последние дни в тихом страдании.

— Вот как я на самом деле выгляжу, — объявил он.

— Куда ты дел волосы? — спросила мама.

— Выбросил, к черту, — ответил он, по-прежнему улыбаясь. Он потрогал нижнюю челюсть, как трогают рубец от раны, и спросил: — Ну, как я вам?

— Выглядишь совсем иначе, — сказал я. — Несомненно, в твоей внешности произошла значительная перемена.

— Говоришь прямо как я, — заметил он, присаживаясь к нам за стол.

Я никак не мог отвести взгляда от царапин на его подбородке.

— Дорогая, — сказал отец, — я хотел бы кое о чем поговорить.

— Не утруждайся, — ответила мама.

Отец взглянул на меня, и в его взгляде я прочел упрек в предательстве. Мама помолчала, а потом отчеканила:

— Директор Стэнфордского линейного ускорителя доктор Бенсон позвонил мне и подтвердил, что ты можешь туда приехать.

— Мне это снилось каждый день, — заговорил отец. — Я видел призрачную частицу так же ясно, как Полярную звезду. Надо посмотреть, какие греческие буквы еще не задействованы, и дать ей название. Мы пощекочем ей щеку потоком электронов. Целой рекой электронов, черт побери!

самый длинный сон, измеренный по быстрому движению зрачков, продолжался два часа 23 минуты

— Ты недостаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы туда ехать, — сказала мама. — Врачи предупреждают: в любой день может потребоваться госпитализация.

Я посмотрел на свою пустую тарелку. Очень хотелось уйти, но я заставил себя сидеть.

— Я думаю, ты преувеличиваешь, — ответил отец. — У меня есть еще несколько недель, если не месяцев.

— И ты мчишься в Калифорнию искать там нечто такое, что, может быть, и не существует, вместо того чтобы провести это время с женой и сыном.

— Я пригласил Натана и Уита ехать со мной.

— Понятно, — кивнула мама.

— Но ты тоже можешь поехать, я буду очень рад, — спохватился отец. — Просто я подумал, что ты предпочтешь остаться дома. Я не полечу на самолете, потому что вряд ли перенесу перепад давления. Мы поедем на машине.

— А если с тобой что-нибудь случится там, пока ты будешь заниматься поисками этой чертовой пылинки?

Отец помолчал, уставившись на рисунок на скатерти. Зная его привычки, я сначала решил, что он прослеживает какие-то геометрические закономерности на этом рисунке. Однако он вдруг заговорил с такой нежностью и спокойствием в голосе, какие бывают у людей, только что закончивших молиться:

— Синтия, я знаю: я был тебе плохим мужем. Я часто не обращал на тебя внимания. Но я всегда чувствовал рядом твое присутствие. Запах хлеба… Корзинки со странными фруктами… Ты постоянно заботилась о нас. Но пойми, сейчас мне надо туда поехать. Это дело жизни, без него она окажется пустой. Пожалуйста, разреши мне.

Секунд десять все молчали.

— Мама, я позабочусь о нем, — сказал я.

Она поглядела на нас, потом собрала тарелки и положила их в раковину. Пустила горячую воду и принялась их споласкивать. Пар выходил в открытое окно.

Не оборачиваясь, мама сказала:

— Если ты там умрешь, я тебе никогда не прощу!

В день нашего отъезда Уит, уже в дорожном костюме и в бейсболке, готовил «олдсмобиль» к дальней дороге: с военной дотошностью проверял давление в шинах и уровень охлаждающей жидкости в радиаторе. Заглянув в аптечку, он уложил ее в багажник. Туда же поместились: специальное космическое одеяло с подогревом, ракетница, запасная карта, компас, фонарик, спички и жилеты с отражающим покрытием. Все выглядело так, словно мы собирались в горный поход, а не в поездку в Калифорнию по федеральным автострадам. Уита явно коробило безбородое лицо отца, и он каждый раз отводил взгляд.

Мы обнялись с мамой на прощание, но я так и не понял, простила она меня или нет.

— Помни, ты должен следить за тем, чтобы он вовремя принимал лекарства, — сказала она, вручая мне листок с отпечатанной инструкцией. — Вот, здесь все написано.

— Мы позаботимся о нем, я же обещал.

— И не разрешай Уиту гнать как сумасшедшему. Он все еще воображает себя летчиком. Ну, езжайте, а я тут отдохну от вас.

Последнюю фразу она произнесла как-то излишне бодро.

— Ладно! — ответил я тем же тоном.

Мы снова обнялись. Отец, возившийся наверху, позвал маму к себе.

— Ну что он там опять потерял! — в сердцах воскликнула она и стала подниматься по лестнице.

Я вышел на улицу и сел в машину рядом с Уитом.

— Давай-ка я поведу первым, — сказал астронавт. — Шесть часов я веду без проблем. Подряд, без остановок. Но вот после шести часов начинаю дергаться. Ты взял с собой термос?

— Нет.

— Обычно в такие поездки каждый берет с собой собственный термос.

— Уит, мы же не на охоту собрались! Мы едем по четырехполосному шоссе в Сан-Франциско. Если я захочу попить, мы остановимся на заправке.

— Ты ни фига не понимаешь. Порядок есть порядок. У каждого должен быть свой термос.

Он записал в блокнот количество километров, которые прошел до этой поездки наш «олдсмобиль».

— Наверное, в прошлой жизни вы с моим отцом были супругами, — сказал я.

— А вот и мимо! В прошлой жизни я был тибетским монахом. Когда я вижу их флаг с закорючками, у меня прямо ноги подкашиваются. Мне про Тибет рассказала одна гадалка в Толедо. У нее, кстати, была отличная задница.

Отец вышел наконец из дому и забрался на заднее сиденье. Уит трижды просигналил, и машина тронулась. Мама, стоявшая в проеме кухонной двери, без особого энтузиазма помахала нам рукой на прощание.

В первый день Уит гнал машину, как преступник, уходящий от погони. Он не делал даже остановок, чтобы сходить в туалет, если только отец специально не просил об этом. Он заставлял нас слушать радио — и классический рок, и всякую болтовню, — и мы мчались через штаты Среднего Запада под вопли Синди Лопер [64] Лопер Синди (р. 1953) — поп-звезда. или вынуждены были выслушивать дурацкие вопросы праздных радиослушателей. Мы проезжали мимо лотков, с которых девочки-подростки торговали сувенирными безделушками и петардами. Обгоняли взятые в аренду автомобили с прицепами — таким образом целые семейства перебирались в благословенную Калифорнию. Останавливались на ночлег в маленьких городках, где обязательно был общественный парк с открытой эстрадой. Отец обычно дремал, полулежа на заднем сиденье. Ремнем он не пристегивался, и иногда я воображал трагическую историю — человек с неоперабельной опухолью погибает в автомобильной аварии, — но тут же отгонял эти мысли. Безбородый и истощенный, он напоминал мальчика, которого взрослые взяли с собой в дальнее путешествие, а он быстро утомился и теперь спит под шотландским пледом. «Олдсмобиль» мчался по скоростной автостраде мимо нищих ферм, покрытых грязью коров, торчащих среди голых полей радиовышек. Вечером в первый день пути мы остановились в городе Сиу-Фолс, штат Южная Дакота, чтобы заправиться и закупить то, что Уит называл «провиантом», — сникерсы и рутбир. [65] Рутбир — пиво из корнеплодов с мускатным маслом. Он открыл две банки и протянул одну отцу.