Тим Лотт - Запретное видео доктора Сеймура

Несмотря на возражения, доктор Сеймур явно доволен. Он еще несколько минут массирует голову Шерри Томас. Она сидит тихо, с закрытыми глазами, в позе полного расслабления. Не прекращая массировать, доктор Сеймур изучает комнату. В итоге его взгляд натыкается на полки с кассетами.

— Сколько у тебя видео.

— С ними время пролетает быстрее.

Доктор Сеймур перестает массировать, подходит к полкам и рассматривает содержимое. Кивает и возвращается к пациентке. Шерри Томас открывает глаза, и закрывает, только начав говорить.

— От «Пробуждения» до «Забрийски-пойнт». Все мои любимые фильмы. А ты чего думал?

— Не знаю…

— Послушай, Алекс…

— Да?

— Спасибо, что зашел. Я оценила. Мне правда приятно. Ты очень… заботливый.

— Ну, не то чтобы. Я же не знал, что ты больна.

— И все равно спасибо. Можешь уже остановиться. Уже не болит.

— Правда?

— Уж точно не как прежде. Есть еще чуть-чуть, но — вполне терпимо. Хочешь выпить?

— Нет, спасибо.

Доктор Сеймур садится обратно на диван.

— А покурить?

— Ты же знаешь, я бросил.

— Я не о сигаретах.

Шерри Томас протягивает руку к инкрустированной эмалью деревянной коробочке, расположенной ровно посредине прилегающего к ее креслу столика. Она вынимает папиросную бумагу и маленький зеленоватый комок, завернутый в пищевую пленку. Разворачивает его.

— Хорошо помогает избавиться от этого «чуть-чуть». Тоже великий целитель.

Она протягивает траву доктору Сеймуру.

— Мне знаком этот запах.

— Покуриваешь?

— Нет. У меня есть пациенты, от которых этим за версту несет. Они, должно быть, килограммами в карманах носят. Я никогда не употреблял никаких запрещенных веществ.

— Ты против?

— В принципе — нет. Но ты уверена, что тебе обязательно курить? Тебе же все-таки нездоровится.

— Это помогает. В любом случае, я вдруг почувствовала себя много лучше.

Разорвав ноготком сигарету, она начинает сыпать марихуану на огромную самокруточную бумажку.

— Хочешь накуриться?

— Я вообще-то не по этой части.

— По этой, Алекс. Ты просто сам об этом не знаешь.

Она добавляет еще марихуаны, ловко сворачивает, проводит по краю языком, и у нее получается идеальный цилиндр, после чего с одной стороны она вставляет кусочек скученного картона — «гарыч», с другой закручивает кончик. Вольготно перекинув ноги через ручку кресла, она поджигает косяк и выдувает в сторону доктора Сеймура клуб дыма.

— Я не хочу опять подсесть на курение.

— Опять? А ты и не слезал. В том-то и беда. Ты отказываешь себе в удовольствии. Думаешь только о своих обязанностях. Тебе очень полезно немного ослабить упряжь. А это как раз очень помогает.

— Каким образом?

— Я же говорила. Мы с тобой похожи, Алекс. Мне нравится, чтобы все было по-моему. Специальная расстановка всего. Все на своих местах. Меня это не смущает. Я рада, что родилась такой. Хотя подозреваю, что в этом отчасти кроется и причина моих мигреней. Но в жизни существуют и другие состояния. И можно позволить себе с ними немного поэкспериментировать. Туда проскользнуть, сюда, обратно. Не слишком задерживаясь. Ровно столько, сколько нужно. Может, затянешься разок?

Доктор Сеймур улыбается.

— Это в высшей степени необычно. И весьма аморально. А кроме того, это… странно.

— Неужели?

— И мне нравятся эти странности.

— Почему?

— Потому что в моей жизни я почти всегда знаю, что будет дальше. А вот сейчас и представить не могу.

— И это хорошо?

— Меня это пугает. Но да. Это хорошо.

— Так в этом новом свете, может, попробуешь?

— Нет.

— Уверен?

— Нет, не уверен. На самом деле, откровенно говоря, предложение весьма соблазнительное.

— Не сомневаюсь.

— Ты же не думаешь воспользоваться моей неопытностью?

— Разве мы для этого встретились?

— Понятия не имею.

— Мне кажется, мы найдем ответ на этот вопрос. Прошу.

— Ну, разве только одну затяжку.

Доктор Сеймур берет косяк и глубоко затягивается. Закашлявшись, он поглубже усаживается на диван. Шерри Томас широко улыбается, обнажая очень белые мелкие зубы. Лицо ее уже не такое бледное. Губы из бесцветных стали кораллово-розовыми.

— И чем же мы теперь займемся?

Доктор Сеймур протягивает Шерри Томас тлеющий косяк. Она неторопливо поднимается и делает шаг к нему. Принимая косяк, проводит своей рукой по его ладони.

— Можно поговорить.

Они долго молча смотрят друг на друга сквозь разделяющее их облако дыма. Пока доктор Сеймур не нарушает молчания:

— Мы будем заниматься сексом?

— А ты хочешь?

— Не думаю.

— В мои планы это тоже не входило.

— Так зачем же мы здесь?

Выражение ее лица меняется, и теперь на нем легкое недоумение, как будто даже сама постановка вопроса демонстрирует отсутствие у доктора Сеймура неких базовых понятий о природе их взаимоотношений.

— Сам знаешь. Мы здесь, чтобы смотреть.

— Ты хочешь посмотреть кассеты?

Он указывает на лежащий у ног полиэтиленовый пакет.

— Пока нет.

— Что же тогда?

— А ты не хочешь посмотреть мои кассеты?

— Фильм для взрослых?

Доктор Сеймур хихикает, марихуана начинает действовать.

— Нет, не для взрослых. Скорее для семейного просмотра.

Шерри Томас встает, слегка пошатываясь, и направляется к спальне. Она скрывается из виду. Доктор Сеймур следит за ней малоосмысленным взглядом. Она возвращается с видеокассетой в руках. Он смотрит на корешок, где черным фломастером написано одно слово.

— «Карл». Что за Карл?

— Мой первый парень. Из Солт-Лейк-Сити. Он давно женат, у него дети.

Она скармливает кассету стоящему на полу под гигантским экраном видеомагнитофону и нажимает «Воспр.».

На экране появляется молодой широкоплечий парень с фигурой, характерной для игроков в американский футбол, закамуфлированной мешковатой футболкой. Шерри Томас садится обратно и снова затягивается косяком. На видео Карл с баскетбольным мячом; камера отъезжает, и мы видим задний двор и кольцо, прилаженное к стене большого деревянного дома.

— Он жил в этом доме со своими родителями Недом и Франсин. Нед был тот еще чудак на букву «м». Пытался ко мне подкатить. Я дала ему по роже. Но он не отставал. Упорный, гад.

Карл целится и производит бросок. Мяч летит и попадает в корзину. Карл издает возглас и начинает пританцовывать. За кадром слышится звук, в котором узнается смех Шерри.

Далее следует сцена в интерьере — в большой, вульгарно украшенной комнате на столе огромная индейка и дымящиеся миски с овощами. За столом сидят четыре человека, они улыбаются и протягивают к камере бокалы. Один из присутствующих — Карл, другой — мальчик лет пятнадцати, тощий и в очках. С другой стороны стола двое взрослых средних лет: толстоватый краснолицый мужчина с неопрятными усами и редеющей шевелюрой и миниатюрная аккуратная женщина в домашнем бледно-розовом свитере. Она нерешительно улыбается; мужчина осклабился во весь рот. У обоих парней вид такой, будто они ждут не дождутся, когда это все закончится. Перед накрытым прибором свободный стул — предположительно для Шерри Томас.