Сергей Довлатов - Речь без повода... или Колонки редактора

Преферанс требовал скрупулезного расчета, хитрости, умения блефовать. Большинство советских торговых работников в избытке наделены этими качествами. Недаром многие из них оказываются в лагерях. Кстати, игра продолжается даже за решеткой.

В лагерях распространены самодельные бумажные карты. Играют заключенные на сахар, хлеб, повидло. Иногда — в лагерях особого режима — «на мизинчик». То есть проигравший отрубает себе мизинец. Или ухо. Или… Но об этом лучше промолчу. Все равно не поверят…

Вернемся к гражданскому населению.

В среде технической интеллигенции широко распространился бридж. Эта игра во многом напоминает шахматы. Например, разнообразием комбинаций, богатством технических ходов, позиционным изяществом. Многие рассматривают бридж как интеллектуальный вид спорта. Говорят, в Китае регулярно проводятся чемпионаты по бриджу.

Нечто подобное было и в Ленинграде. Изредка проводились неофициальные соревнования. Несколько пар завзятых ленинградских бриджистов добились междугородных успехов. Например, литератор Ефимов и его друг технолог Подгурский.

Эта пара выиграла несколько матчей в Таллине. Относительно либеральная Эстония была избрана местом встреч не случайно. Бриджисты добились здесь чуть ли не официального признания. Игры шли в закрытом по этому случаю кафе. Объявлений в газетах, разумеется, не было…

Здесь же, в Эстонии, немалым успехом пользуется тотализатор или — лошадиные бега. Единственная узаконенная в Союзе форма азартной игры.

Таллинский ипподром представляет собой довольно жалкое зрелище. Грязноватое поле, косые трибуны. Земля усеяна обрывками использованных билетов. Возбужденная крикливая толпа циркулирует от бара к перилам.

Ипподром — единственное место, где торгуют в разлив дешевым портвейном…

Самим наездникам играть запрещено. Они действуют через подставных лиц. Берут программу завтрашних скачек и размечают ее для клиента. Указывают трех вероятных победителей каждого заезда. А клиент, согласно указаниям, покупает билеты на их долю тоже.

Таким образом, честно выиграть на ипподроме почти невозможно…

Был знакомый наездник и у меня. Как-то раз я спросил его:

— Толя, неужели все подстроено? Неужели все эти бега — сплошная липа?

Мой друг усмехнулся:

— Знаешь, для кого я размечаю программы?

Затем Толя назвал фамилии — видного художника, известного оперного баритона и двух крупных партийных функционеров.

Я удивился:

— Зачем им это нужно? Ведь у них — оклады, персональные дачи, распределители?

Толя снова усмехнулся и пояснил:

— Партия — сегодня мать родная, а завтра, глядишь, на улицу вышвырнет. Как, например, товарища Хрущева… Лошади куда надежнее…

А теперь вернемся к минувшей субботе.

Рано утром мне позвонил сосед и друг. Назову его вымышленным именем — Рафаил. А жену его — Ларисой. Настоящие имена они просили скрыть. Они боятся, что все узнают, какие мы дураки. Однако не стоит забегать вперед…

Сосед мне позвонил и говорит:

— Тебе деньги нужны?

— Да, — ответил я уверенно и просто.

— Тогда поехали в Атлантик-Сити. Это маленький Лас-Вегас — сплошные казино. Три часа езды от Нью-Йорка. Выиграем кучу денег и назад. У тебя есть сбережения?

— У меня есть сто долларов. Я отложил их на черный день.

— У тебя всего сто долларов?! Значит, черный день уже наступил. Собирайся.

— А если мы проиграем?

— Что значит — проиграем?! — возмутился Рафаил. — Проиграть ты можешь всего сто долларов. А выиграть — сто тысяч! Тысяча процентов чистого дохода. Прямой смысл — ехать. Через пять минут я буду у тебя…

Мы выехали около десяти часов утра. Всю дорогу обсуждали грядущие барыши.

— Я хочу выиграть тысячу шестьсот пятьдесят долларов, — сказала Лариса, — и купить шубу на Мэдисон-авеню.

— Это не деньги, — возмутился Рафаил. — Это какие-то жалкие гроши. Ради этого глупо ехать в такую даль. Бензин стоит дороже… Лично я собираюсь выиграть миллион, чтобы жить на проценты. Бросить эту гнусную работу и жить на проценты с капитала…

— А я, — сказала моя жена, — хочу выиграть долларов пятьдесят. Я куплю себе фен и новую тележку для супермаркета…

Мой сосед от негодования выпустил руль. Машина задела кирпичную стену тоннеля, но быстро выровнялась.

— Какое убожество! — воскликнул Рафаил. — Такие мысли недостойны Атлантик-Сити. С такими мыслями надо ехать в Чебоксары…

— А я, — говорю, — хотел бы выиграть именно сто тысяч, которые мне обещал Рафаил. Я бы издавал еженедельную газету. Не беспокоился о завтрашнем дне. И платил бы гонорары талантливым авторам. Например — Сагаловскому. Он два года печатается бесплатно…

— Или Довлатову, — разумно высказалась моя жена…

— Сто тысяч — это уже нечто, — произнес Рафаил. — Но вообще, чем больше, тем лучше!

Мы замолчали, давая понять, что находим это соображение ценным.

Рафаил прибавил скорость. Мы летели навстречу ослепительным горизонтам фортуны.

Дорога ознаменовалась единственным сильным впечатлением. Я увидел военный грузовик, набитый солдатами. Это были первые военнослужащие, которых я заметил на американском континенте. Значит, армия все-таки существует. Вздохнув с облегчением, мы поехали дальше.

Контуры маленького Лас-Beraca нас, признаться, слегка разочаровали. Два-три небоскреба и все. Два-три переростка на фоне одноэтажных строений. И еще — купол с очертаниями перевернутого бельевого таза.

— Какой-то жалкий хуторок, — недовольно высказался Рафаил.

Мы подъехали ближе. Миновали унылые ряды стандартных домов. И вдруг перед нами блеснула серебристая гладь океана. Как сказал бы Моргулис:

«Волны скалили белые зубы прибоя!..»

Как и в любом приморском городе, центральной магистралью Атлантик-Сити является набережная. Все улицы заканчиваются пляжем. Так что можно бродить, бродить, да и выкупаться…

Широкая набережная с деревянными тротуарами была заполнена людьми. Она тянулась вдоль берега километра на три. По одну сторону — вода. А по другую — сплошные казино, отели, рестораны, экзотические магазины, бары. И так далее.

Самоубийцам тут раздолье. Через дорогу — океан. Проигрался и бултых!..

Запарковав машину, Рафа обратился к чернокожему подростку. Стал расспрашивать о порядках в казино. Например, можно ли туда являться в джинсах.

— До шести вечера — можно, — ответил подросток. — А после шести нужен смокинг. И дамам — вечерние платья.

— Отлично, — сказал Рафаил. — До шести мы выиграем большие деньги. Купим вечерние платья и два смокинга.

— Мне бы фиолетовое, — сказала Лариса.

— А я хочу бордовое, — прошептала моя жена.

— Ноу проблем, — отчеканил Рафа.