Сильвен Жюти - Путешествие в исчезнувшие страны

И вот пришло время, когда наши предки перестали кочевать, они стали обрабатывать землю, строить дома и деревни, чеканить монеты, наносить на пергамент различные знаки. Так, говорят, родилась цивилизация, родилась культура.

Люди ограниченные усматривают основную причину этой революции в том, что наши предки стали заниматься сельским хозяйством, но они начисто забывают о том, что для того, чтобы заниматься сельским хозяйством, надо сначала прекратить кочевать и осесть в определенном месте. В действительности наши предки отказались от кочевого образа жизни по причине чрезвычайно простой: они уже не могли возить с собой все свои пожитки. И дело было вовсе не в том, что у них было так уж много вещей, ибо они всегда жили очень бедно и скудно в своих больших шатрах, покрытых войлоком, который они валяли из шерсти не то яков, не то лам. Чем они обладали? У них и было-то всего-навсего, что переносная медная печка, одежда, хранившаяся в сундуке, кое-какие амулеты вроде пучка стрел, украшенного грубо обработанным алмазом, медальона в виде солнца из тусклого золота или крестика из самшита, в зависимости от моды; была у них и кое-какая посуда: кастрюли, котелки, сосуды, тарелки, ложки, а также орудия труда, позволявшие заниматься скотоводством и обрабатывать шкуры и шерсть животных, вот и все. Жизнь кочевников, даже богатых, трудна и скудна.

Но с течением времени число предков, наших предков, значительно возросло. И они тоже ничего не оставляли после себя!… И у них тоже были шатры, предметы обихода, даже рабы. Долг почитания умерших предков был возведен в абсолют. По прибытии на новое место стоянки прежде всего там все нужно было обустроить для умерших предков, сей процесс отнимал много времени, сначала на это уходили дни, потом – недели и даже месяцы. Это означало, что в течение нескольких дней, а потом и недель люди, живые люди, оставались под открытым небом, без убежища от непогоды, они почти ничего не ели и не спали, к тому же у них не было времени для того, чтобы присматривать за стадами, и животные, предоставленные самим себе, разбредались на большие расстояния, и потом долгие дни и недели уходили на то, чтобы их опять согнать в стадо; но несмотря на все эти неудобства, в соответствии с очень строгими законами иерархии, мертвецы были на первом месте. Однако люди не роптали, ибо каждый был преисполнен таким великим чувством почтения к предкам, что никто не осмеливался возвысить свой голос и подвергнуть критике происходящее.

Все дело было в том, что, как я уже сказал, наши предки ничего нигде не оставляли после себя, а соответственно, возили с собой и всех мертвецов. И вот настали такие времена, когда они уже не могли выполнять свой долг перед умершими, потому что постоянно их число увеличивалось настолько, что возить с собой всех стало просто невозможно. Процесс этот был долгим и медленным, но с каждым новым поколением проблема все обострялась и обострялась.

По прибытии на новое место стоянки прежде всего возводили шатер главного, первого предка, прародителя племени, ведшего свой род от богов, являвшегося богом, предка, от которого вело свой род все человечество. Его почитали как истинного и вечного вождя племени. Но постепенно его мумия усыхала, уменьшалась в размерах, портилась; в ходе переездов с места на место от нее что-то отваливалось и терялось: куда-то пропали волосы, отвалилась и затерялась ступня… И хотя потомки относились к этой мумии с великим почтением и всячески заботились о ее сохранности, она постепенно превратилась в бесформенную кучку праха, среди которой с трудом можно было различить одну челюсть с единственным зубом. Все, что осталось от прародителя, поместили на небольшой алтарь, установленный в его шатре, а вокруг разместили урны с прахом его жен, и каждый из членов племени, проходя мимо шатра или приближаясь к алтарю, низко кланялся или падал ниц. Прародитель рода, возлежа на алтаре, руководил Советом старейшин племени; когда вставал вопрос о необходимости сняться с места, именно он принимал решение; разумеется, от его имени и его голосом говорил впадавший в транс шаман, и каждый член племени узнавал его голос по особому акценту и по употребляемым старинным, уже забытым оборотам речи. Следует сказать, что шатер прародителя служил местом для торжественных сборов племени, именно там устраивались празднества в честь молодоженов, именно там совершались различные обряды и ритуалы, ибо считалось, что предки очень любят зрелища и церемонии. Но ведь, кроме прародителя, имелось еще огромное количество прочих предков, требовавших не меньшего почитания и не меньшей заботы. Их число превосходило число живых, верой и правдой служивших им; большое численное превосходство мертвых над живыми было знаком неблагополучия для племени, ибо предки требовали к себе слишком много внимания, на уход за ними тратились все силы живых, исполнявших при мертвых роли слуг. Женщины были принуждены рожать все большее число детей, чтобы восстановить равновесие и чтобы с должным почтением обслуживать предков. Но ведь это было очень труднодостижимым делом, потому что время от времени старики уходили из жизни, присоединяясь к сонму мертвых; к тому же увеличение численности племени требовало и увеличения численности домашних животных, а более многочисленные стада требовали все новых и новых пастбищ.

Прародитель племени, то есть Главный Предок, это понимал, и он решил исправить положение дел. Однажды, говоря голосом шамана, он созвал членов племени на Большой Совет. Старейшины уселись в первом ряду лицом к алтарю в его шатре, за ними разместились другие уважаемые члены племени, те же, кому не хватило места, стояли снаружи. Другие предки предпочли остаться в своих палатках в тепле и покое, но в любом случае они должны были все слышать, потому что считалось, что предки вообще все слышат и видят.

Прародитель заговорил… То, что он сказал, было так непривычно, так неожиданно… Он попросил своих дорогих потомков построить для него и для других предков город. Он объяснил, что предки очень устали от бесконечных перемещений и жаждали отдыха. Они полагали, что настало время им предаться созерцанию и размышлению. Что до живых, то они, возведя город мертвых, могут продолжать кочевать либо обосноваться в окрестностях этого города, это уж как они пожелают. Так рек Прародитель.

Взял слово самый старый из старейшин: «Мы повинуемся вашей воле. Где должны мы возвести город предков?» «На вершине холма», – ответил Прародитель. Разумеется, все члены племени знали, что такое холм, но вот что такое город? Не только живые не имели о том ни малейшего понятия, но и никто из предков ведать не ведал, каким должен быть город, вот почему город и получился не похожим ни на какой другой. До сих пор в Сгурре с великим почтением относятся к предкам и тщательно выполняют их волю. Многие, очень многие переместились из мира живых в мир мертвых и поселились в священном городе. Нашей страной до сих пор правят предки…»