Михаил Гиголашвили - Захват Московии

«Вот мордохаря!.. Ряшкорожа!.. Жабоморда!» — начал я невольно находить новые слова.

— Капитан… — Отдышавшись после пяти шагов, он приложил пухлую лапу к фуражке. — Жирновский!

— Чей? — не понял я.

— Я — капитан Жирновский! Зачем, гражданин, нарушаете?

— Я не гражданин, я товарищ! И тамбовский медведь мне друг! — вспомнил я присказку.

Но капитан проигнорировал это замечание:

— До выяснений вы пока что гражданин. Если б не нарушали, нас бы не вызывали.

— Я не знаю, что я рушил… регистратура… печать… зигель [10] От Siegel (нем.) — печать. … штемпель…

— Да уж что-нибудь нарушили… В чем дело, Антоша? — Капитан перевел рачьи глаза на охранника, угодливо дышавшего рядом.

Антоша вытащил из-за кожаной пазухи поочередно фотоаппарат, кассеты, диктофон:

— Вот, снимал, выведывал что-то, вынюхивал… Немец, но по-русски чешет круто. Вот его паспорт! — а я успел предупредить (как Вы учили):

— Паспорт германский. Немецкий. Бундес. Дейтчланд. Джормени.

Одни пухлые пальцы спрятали мои вещи в карманы, другие пухлые пальцы начали листать паспорт:

— Так… Это что?.. Батюшки! Кения?..

— Да, на сафари, — поспешил я ответить, чувствуя себя без паспорта деморализованным.

— Хм… Денег, наверно, немерено стоит туда поехать? — Капитан уставился на меня, а я осекся, вспомнив Вашу заповедь: «всегда прибедняться — студент, сирота, в Германии ни денег, ни имущества нет и не было» — и ответил:

— Да, в ресторане… официант…

— Это что, практика, что ли, типа?

— Да, практика типа.

— А это — Австралия… Что, и в Австралии тоже работал?

— Нет, заграничный семестр. Все студенты… один семестр… быть там, где язык, — заторопился я, не успевая слепить фразу.

— Ясненько… О, Израиль… А там что?.. Работа или практика? — с язвинкой спросил капитан.

— Там боже мой рождался-родился.

— А, ну да… Туризм, значит… И все полгода туристовали? Регион-то опасный, огнеёмкий… — И он скосился на меня (поворачивать шею не мог, стоял как стоял, только глазами крутил).

Антоша вставил:

— Он в бюро всё фотковал, на диктофон писал. Выслеживает чего-то. Может, экстремал какой?

Капитан усмехнулся, похлопывая моим паспортом по своей голубой от сала ладони:

— Чего у нас выслеживать, окстись!.. — и я с тревогой увидел, как паспорт исчез во внутреннем кармане мятого кителя. — Разберёмся… Сам-то как, Антош? — спросил капитан, пытаясь оглядеться (брюхо поворачивалось за телом, как чужое полушарие, живущее собственной жизнью).

— Да так… Стоим пока тут… до лучших времён…

— Доживём ли, Антоша?.. Худшие чтоб не наступили!.. — Похлопывая себя по карманам, капитан зашевелился и сделал рукой вертящий знак в сторону машины — «заводи мотор!» — а мне сказал: — Товарищ прошёл к автотранспорту!

Я не понял:

— Какой товарищ прошёл?

— Вы. Идите. Прошу.

Антоша нам в спины тихо сказал:

— У него в карманах еще много чего реально есть, я не уточнял, права не имею, потрогал только…

— Уточним, мы на всё право имеем, — сказал капитан на ходу и, доковыляв до задней дверцы, открыл её: — Товарищ сел!

Сам он вгрузился на переднее сиденье, ногами вперед, живот втащен с помощью рук. За рулем угрюмо крючился молодой прыщавый во все щёки милиционер без звёзд на мятых погонах.

— Заводи, сержант Пьянчужников!

Сержант злоственно прошипел в ответ:

— Я Пичужников, товарищ капитан, сколько раз повторять…

— Нет, ты Пьянчужников. Запойников, Похмелицын. Как ты на Дне милиции генералу китель облевал! Как же ты не мистер Блевайло?.. Тяпунец, Пьянец… Вчера, небось, пил бормотуху с Надькой? Засадил ей в подъезде по самые ушки?

Сержант нервно завёл мотор:

— А вот это вас не касается… Ну, пил — право имею в отгул… Куда?

Капитан безмятежно зевнул:

— Вот и воняет в машине, как в хлеву… В отдел, куда еще? Наше дело — людишек свозить на правёж. А там пусть разбираются.

— Может, сразу на Лобовое место? — решил я еще раз попробовать шуткой, но капитан искоса посмотрел через плечо:

— Смотри ты!.. Лобовое… Никто палачествовать не собирается. Мобильник есть?

— Да, есть.

— Дал сюда…

— Сюда никто не дал. Это моя, я принёс…

Жирновский с натугой шевельнул корпусом:

— Принес? Ты что, через леса шёл? Может, из Прибалтики?.. Разведчик?.. Пока вы нелегально находитесь на территории России и официально не опознаны, все ваши личные вещи — это вещдоки и имущество России, ясно? Дал мобильник сюды! — Он протянул через плечо перламутровую от жира руку, куда я вложил мобильник, помня наш семинар по ЧК: органы в России нельзя злить, сердить, нервировать, огорчать или возбуждать, потому что это может плохо кончиться, так как органы правопорядка всегда правы… Даже если собаку пихнуть палкой, то она укусит, а чего удивляться, если волк загрызёт?.. Лучше сразу делать, что они говорят, и пытаться дать кому-нибудь знать, где вы, чтобы вас могли спасти… Но как дать знать?.. Куда звонить?.. Папе Клеменсу в Мюнхен?.. Папа скажет: «Пойди в полицию…» — что еще может сказать честный бюргер?.. В посольство?.. И как звонить — телефон забрали…

Капитан, чуть поворачивая шеей под тройным оплывшим затылком, разглядывал мой мобильник и, увидев в зеркальце мой расстроенный вид, сказал потеплее:

— Да вы не переживайте. Правило такое. Ничего вашего не пропадёт. Человек разберётся, слово скажет… Вы ж не преступник, не мафия?

— Нет, какое там, — встревожился я. — Я лингвист, антифашист, языковедский… нет, не мафиист, не наркотист…

— Ну ить а я чего говорю?.. А зачем записи пишете? Что фиксируете?

— Слова, диалектизмы, идиомы…

— Аха, ебиомы всякие, хе… Ну, Майсурадзе во всём сечёт и волокёт. — Он понятливо мотнул головой и сунул мобильник в другой внутренний карман.

— Да вы ему человеческим языком объясните, он же инстранец, он вашего воровского жаргона не понимает! Или другой язык забыли? — вдруг раздраженно подал голос сержант, а в мою сторону пояснил: — Капитан говорит, что Майсурадзе всё понимает, во всем разбирается.

— А, ну да, извиняюсь. — Капитан виновато двинул потным загривком. — Тут с урками мать родную забудешь, не то что язык… Ты, Пьянчужка, к главному входу не сворачивай, там видео-шмидео сейчас понатыкано… нам этого не надо… останови у черного…

От этой реплики меня обдало холодком: почему не хотят?

— Почему не видео-шмидео? — решился я спросить, вспоминая «думу-шмуму».

Капитан хмыкнул:

— Так же лучше — никто не увидит. А вдруг ты шпион? Завтра все газеты напечатают.

— Как? Это же тайна?

— Тайн нет — от бабла всех пучит, что угодно куда угодно продадут… А так — никто не входил, никто не выходил… если всё еще миром уладится…

— А как еще? — полностью всполошился я.