Михаил Гиголашвили - Захват Московии

— Я конверт взял и отнёс в деканат… Один раз, второй, третий… А четвёртого уже не было… Сейчас у них другой расклад: замдекана называется «аккумулятор», он взятки собирает, декан — «трансформатор», передает наверх, ну а секретарши и лаборантки — это «проводники», мосты наводят и учёт ведут, кто какую оценку заказывал… Вот, Нежданова… — Он, въехав на улицу и спросив у меня, какой номер дома, разрешил: — Возьмите меню, сосед мне еще даст… в Интернете разное есть… Да у меня всё равно денег на всё это нету…

Я спрятал папку, еще раз уточнив:

— Значит, тут цены на взятки? Подмазка? Давалки? Датка? Шмирка?

— Ну, если один даёт, то другой, естественно, берет. У нас — круговой оборот взяток, как в природе. Вот я ему дам, — водитель указал на двух толстых милиционеров у обочины, — видите, у них на лицах написано, что они сегодня хорошо позавтракали и уже, наверно, плотно пообедали и теперь собирают на ужин, а они оттуда часть дадут начальнику, а тот начальник — своему начальнику, по вертикали наверх… Для этого эта вертикаль и сделана: удобнее знать, кто под кем сидит и кому сколько положено по чину…

— Конкретно и реально, — понял я.

— А этот мент еще детей имеет — должен их кормить-обувать и за детсад или школу хорошую платить… всюду надо давать… вон… цены указаны… Или дядя болен — а в больнице плати, не то живого в морг снесут, как с нашим вахтером было: он лежал после операции, денег платить не было, так его санитары отвезли в морг для устрашения, чтоб за ум взялся, и забыли его там на ночь, а он простудился и умер… Наши бесплатные больницы — это же фабрики смерти… И кушать всем хочется каждый день, как ни странно. Так что все одной цепью повязаны… Фильм такой был, не смотрели?

— Нет.

Водитель, поглядывая на номера домов, говорил:

— Старый фильм, вас тогда и на свете не было. Там двое — белый и негр, сбежали из тюрьмы, связанные цепью, и никак расковаться не могут, так и бегают… Вот и мы, только не двое, а вся страна повязана… А им там, наверху — что?.. Покупают себе дворцы и покупают… Совесть совсем потеряли, еще и кичатся этим… Да… Жаль… Вот думали мыслители, что мы — народ-богоносец, а на деле что вышло?..

Этого я не уловил:

— Ного… босец?..

Водитель усмехнулся:

— Вот-вот, в точку попали, ногобосец… Нищий народ, деревня вымерла, а города от люмпенов и криминала лопаются… А наверху — тишь да гладь, паханат, диктатура серого убожества… — (Я стал думать: «убожество» — одного корня с «богом» и «богатым», переход «г» в «ж»?… Убожий богатый? Убогий божатый?) — Тут где-то должно быть, вот номер 52… 54…

Вот киоск старика!

— Здесь, пожалуйста, останавливайте!

Водитель, попрощавшись, уехал, а я увидел, что киоск закрыт.

Может, перерыв? Я посмотрел на часы — около трёх… Киоск угрюмо, даже угрожающе-угрюмо молчал. На стекле — пыль…

Надо идти к нему домой. Это тут. Мимо детей и старушек. Вот подъезд, хорошо, что открыт. Вот табличка, «Беренберг». Но никто не отвечает на звонок. Еще и еще. Еще и еще никто. Надо сесть на ступеньки. Я достал телефон, хотя смысла звонить не было — зачем?.. Если он звонок в квартире не берёт, то телефон не возьмёт…

На шум выглянула соседка:

— Вам кого, молодой человек?

— Вот… Беренберга.

— А Матвей Самуилович пару дней назад срочно к дочери в Симферополь уехал — внучка там рожает… Или родила… За визой еще бегал… Это дожили, а? На Украину визу делать надо!

— Когда назад, обратно? — Я цеплялся за соломинку.

— Кто его знает. А вы что? Кто ему?

— Родич… Родимый его…

— А, ну понятно, со стороны Веры Кузьминичны, наверно… Так что нет его.

— А ключ… не брал… не дал?..

— Нет, ключа мне не оставил.

И она захлопнулась, а вместе с ней — и во мне что-то — хлоп, хлоп!

Не сидеть же тут до ночи… А ночью где сидеть?

Я еще раз достал билет. Сегодня, кажется, 26 сентября. На билете «Abflug», «вылет» — 29.09.2009, время — 15:30. PULKOVO… Sankt-Petersburg…

Какое странное число — 29.09.2009… нехорошо… Мне стало страшно, но я решил не сдаваться: а может, наоборот, — счастливое?.. Кто эту каббалу абракадабровую знает? Надо бы спросить…

Нет, надо ехать в Питер, к Виталику, там тихо досидеть — и всё! — решил я. Но — в пижаме, в тапочках ехать? Без куртки? У меня и так время от времени — држжь, држжь по спине… А если меня уже в розыск?.. В поездах паспорта не спрашивают, кажется… Хотя кто его знает, тут всё могут, вертикаль… Конечно, если я в ночной рубашке поеду, то спросят, и я бы спросил такого… поросюгу, почему он не одет…

Значит, вначале магазин одежды.

Ветераны!

Уж они-то будут знать, где купить мужские вещи. Покупают же они сами где-то? Ну, и я там куплю.

Я стал копаться в бумажнике, чтобы найти телефон и спросить, как называется их сад: «На Усах», что ли?.. Или «Под Усами»?.. Что с усами… Иногда оглядывался на страшный подъезд, где стены были облуплены, исписаны и исцарапаны, а лифт, видно по вмятинам, не раз открывали с помощью молотка… Как дедушка Людвиг любит повторять?.. «Das Hauptwerkzeug der Russen ist der Hammer!» [83] Главный инструмент русских — молоток (нем.) . Нуичто? Молотком войну выиграли. Молотков-коктейль… А у немцев что?.. Пулемёты и танки, что ветеранам так нравятся?.. Нет, чья бы корова молчала…

В руки попала листовка. А, на обороте я писал мой диктант… ежи, ужи… интересно, сколько там ошибок, под волнением?.. Надо захватить, дать Вам проверить… Я повернул листовку и поморщился от ненавистного мне знака. Без свастики не обходится!

Из манифеста лингвофашистов

Отбрось поросячью латынь!

Гордись своей грамотной речью!

Все неучи — в нашем расстрельном списке!

Грамматику на свободу!

Учите свой язык, товарищи!

Иноземная лепра нам ни к чему!

Грамматик махт фрай!

Дальше эту глупость я не стал читать. Идиоты они!.. Ебланы ебатые! Дегенераты! «Я сказааал!» И с какой ненавистью они избивали этого узбека!.. Если они так всех бьют, не удивительно, что революция случилась… Говорил же баснесловец Крылов: «У русского всегда нерусский виноват»… А всякая революция — это всегда реэволюция, откат назад, и больше ничего… И вот, пожалуйста… У них была реэволюция, у нас — фашизм. А где фашизм, там сразу немецкий: грамматик махт фрай, яяя сказаааал, яблоны, мудаки!.. В Дахау они вели бы себя скромнее… Вот, телефон ветеранов. Но будут ли дома? Я набрал номер.

Ответили:

— Хто у аппарата?

— О! Доброго дня вам, Максимович! Это опять я, Фредя! Как чувствуетесь?

— Что? Хто? Я? Да ничего, как будто… Всё хорошо. Вот сидим с женой, пельмени лепим, день рождения правнука, скоро гости придут…

— О, хорошо! Какой возраст?

— Да четыре годика пока, но кусачий… Василий-Кол-басилий такой… Тут тоже бегает, помогает…