Григорий Свирский - Ряженые. Сказание о вождях

Снова как наяву возникла нежная девчушка в белом платьице из поселения. Она торопилась на выпускной школьный бал… с автоматом «Узи» на плече. Увы! Увы! Не спас ее «Узи», когда обстреляли из автомата их школьный автобус… Что может быть противоестественней такой судьбы?!

Но другой же у наших детей не будет. Не будет! Шамир был предельно откровенным… Жить — по Шамиру, отвоевывать Западный берег Иордана. Холм за холмом. Год за годом… Но путь Шамира бессмысленен — левые («Шалом Ахшав» «Мир немедленно») не дадут ему победить, арабам не привыкать вырезать, взрывать и правых и левых… По сути, это та же самая неуслышанная, непонятая им ранее… дудочка Крысолова? Зовет к новому психозу, к нескончаемой беде. И он, стреляный воробей, аплодировал Крысолову с его дудочкой?!

— … Отца бомба с «Юнкерса» достала под Москвой. Откопали полуживым. Туполев отыскал его уже в госпитале.

Я схватил свою пулю у Кандагара… Случайно «духи» не прирезали, как порося. Окликал кто-то: «Шурави, вИходи! Шурави, вИходи!» Притаился, едва не истек кровью… Когда свои отбили, погрузили в вертолет, рот был полон земли, говорить не мог…

И мои дети тем же путем? Это какой-то ужас! Чтоб снова рот в земле… Так оно и идет: «Когда страна быть прикажет героем…» Сколько крови прольет, горя накличет шамировская дудка? И моих пискунов — ему… На закланье?! С ума сойти!.. Их, малюток, спросили?.. Игорька, Авраама, Ахаву беляночку? Глупый вопрос. Детишки еще будут играть в песочек, ходить в первый класс, на что-то надеяться, мечтать, любить, а Крысолов уже сейчас планирует вымести из детских голов все мечты, как горячим хамсином. Его люди подсчитывают процент «геройских потерь…» Сами отвоевали в пяти войнах, половина увечные, калеки, а уж планируют шестую-десятую. Никогда, нигде не предупреждают детишек. Подойдет год призыва, и под ружье.

Все-все здесь, как в России… Мать говорила, от их класса остались в живых три человека… А резня до войны?! Отцовская «шарашка»… А «гром победы раздавайся»… вплоть до Кореи и Африки. Где не разбросало русские кости?.. Россию от державного психоза вряд ли излечишь. Но — Эрец Исраэль?! Зачем это ему? Времена изменились. Кто полезет на атомный Израиль? Себе дороже. Так почему жизнь детишек не сделать в политике основой? Стратегией страны?.. Вроде бы, с холмами разобрались. Достаточно… Отчего, скажем, не возвести вокруг Эрец Исраэль «поющий забор», как на советских границах? Сплошной, высотой в четыре метра… Там он немыслимой длины, в десять тысяч километров, все на свете опутано… Ограда была со смыслом, вывороченным на изнанку, как и все в Союзе. Чтоб свои граждане не убегали. Со сколькими дурачками, мечтавшими перескочить «поющий забор» и уйти «на свободу», сидел в Мордовии?

Израиль — страна крошечная. Электроника во благо. Почему до сих пор, скажем, на границе с Иорданией низенький почти «коровий забор»? Другого, говорят, и не было. Полагаются на минные поля, что ли?.. Египетская граница, говорят, вообще не охраняется… Пока гром не грянет, мужик… Заменить на современного стража, и — жить по человечески, без страха за детей? Тут явно что-то не додумано…

Рав Бенджамин с его идеей почти согласился, лишь заметил, улыбнувшись:

— Не додумано, это совершенно точно. Вы забыли, Юра, про «дежурного сумасшедшего…»

— Какого еще сумасшедшего?

— Дежурного… — Взгляд «Бешеного янки» потеплел: он любил студентов ешивы, фонтанирующих идеями, пусть даже сумасбродными. Ради них и согласился возглавить в Иерусалиме ешиву, оставляющую мало времени для любимой семитологии. Объяснил Юре с обычной своей академической обстоятельностью:

— Во времена разделенного Иерусалима с иорданской стороны по евреям постреливали снайперы. Грубо нарушая тем самым соглашение о замирении с королем Иордании Абдуллой. И каждый раз на протест израильтян королевские полковники отвечали, что у них никто не стрелял.

— … Это какой-то сумасшедший!

С тех пор огонь иорданского легиона неизменно вызывал у евреев нервную веселость: — «Опять дежурный сумасшедший!»

Рав Бенджамин бросил взгляд на заходившие вдруг широкие славянские скулы изобретателя, расстроенного тем, что его идея восторга не вызвала, завершил добрее, мягче: — Понимаете, Джордж, в чем дело? Сейчас очередные сумасшедшие бьют издалека. Из Ливана. Дотягиваются лишь до северных городов. До несчастной Кирьят-Шмона. После осуществления вашего смелого прожекта они будут подкатывать свои «катюши» прямо к забору имени Джорджа Аксельрода. Одаривать нас ракетой и тут же исчезать, благо все «катюши» на грузовиках. Израиль отсюда весь, как на ладони. Под огнем окажутся и Тель-Авив и Эйлат… А Арафат или еще кто-то будут разводить руками: «Клянемся Магометом, это не мы! Это какой-то сумасшедший…»

У Юры аж кончики пальцев похолодели.

— Ничего себе идейку я придумал…

Рав Бенджамин скосил глаз на Джорджа, который виновато кривил свои толстущие губы, и продолжил дружелюбно:

— Однако в вашей идее, Джордж, есть и разумное зерно. Но только в том случае, если господа арафаты га-ран-тируют, что дежурных сумасшедших выведут, как тараканов. Это, строго говоря, в их силах, если, конечно, арабы не захотят обвести наших зайчишек от социализма вокруг пальца. Служба Арафата брутальна, с родными арабами не церемонится: правами человека явно озабочена не больше наших бен-гурионов… — И завершил, улыбаясь: — Так что если вы убедите Арафата, за вами будущее, Джордж. Ваши детишки счастливых дней дождутся…

В «Ем Ха-зикорон» — День Поминовения — Юра увидел на иерусалимском кладбище бородача Арье-Льва, рыдавшего на могиле сына — солдата. Острое чувство жалости к заботливому доброму Арье-Льву: «Там не добили старика, так тут доканали…» крайне обострило беспокойство Юры за судьбу собственных детей. «Как уберечь их от Крысоловов?» — с этой мыслью весь «Ем Хазикорон» и провел.

К обеду бабушка опять привела детишек, оставленных ей для присмотра. Бедлам начался такой, что у Юры разболелась голова, он поднялся на плоскую крышу дома, проветриться. Вслед за ним выскочила и Марийка со спящей Ахавой на руках. Проокала: — ВО мука — то! Разбудят… — Они уселись на каменной ступеньке чердачной лестницы, и Юра, чтоб как-то развлечь взгрустнувшую Марийку, достал лист бумаги с планом будущего дома, о котором у них уж столько говорено — переговорено…

И недели не прошло, Юра услыхал от «Бешеного янки» странную новость. Все деньги, которые будущие репатрианты последних лет отдавали в Москве компании «Израсов», рекомендованной для пересылки израильским посольством, перестали поступать. Не исключено, их украли…

Только услышал об этом, звонок от Марийки. Продиктовала мужу списочек. Что купить в центре Иерусалима, в «Машбире», что в лавчонках на улице Яффо, поскольку дома, в Старом городе, все дороже в полтора раза. Марийкин списочек не уместился и на тетрадной странице. Язык у Юры не повернулся рассказать о страшноватой новости. Весь день прошел «на нерве»: говорить или не говорить об этом Марийке и ее родне?. Господи, если, в самом деле, украли, что они подумают об Израиле?! Государство воров?!