Андрей Воронцов - Называйте меня пророком

— Ну, что я тебе говорил? — осклабился тот. — Правда, «Милан» забьет один, но всё равно проиграет.

— Может быть, вы знаете, и кто забьет у «Милана»?

— Не вопрос. Ибрагимович, — назвал, не задумываясь, Енисеев самого известного ему игрока «Милана». Ему, конечно, было совершенно безразлично, кто на самом деле выиграет этот матч и кто в нем еще забьет, но хотелось подразнить этого надутого Анатолия.

Бармен попался на уловку. Глаза у него забегали. Он подумал, воровато оглянулся на бритоголовую девушку и тихо сказал:

— Пройдет пара месяцев, и все забудут, что там о вас показывали по телевизору. Никто вас уже не узнает. Так что можно будет спокойно играть в тотализаторе. С казино, игровыми автоматами сейчас сложно. А букмекерские конторы спокойно работают. Хотите, войду в долю? Введу в курс дела, объясню, что и как.

— За всё потом придется платить, Анатолий! — сказал Енисеев и выпил. — За каждый выигранный рублик! Поверь, лучше не надо. Ни тебе, ни мне. Особенно — мне.

— Что-то никто из крутых не платит, — усомнился Анатолий. — Воруют и живут себе припеваючи.

— Почти то же самое сказал бизнесмен, которому я напророчил смерть. Через несколько минут он умер.

Бармен уныло повернулся к телевизору. Ему только и осталось, что проверять правильность енисеевского прогноза. Енисеев перевел взгляд на лысую девушку. Она ела заказанный им хот-дог. Девушка была ничего себе — с пухлой нижней губкой, длинным правильным носиком, бровями вразлет. Губкой этой, ну и, конечно, наголо обритой головой она напоминала певицу Шинед О’Коннор.

Девушка поймала его взгляд и отложила недоеденный хот-дог.

— Да вы ешьте, ешьте!

— Не люблю, когда смотрят, как я ем. Кстати, спасибо за хот-дог.

— А глоточек виски?

— Я понимаю, что вам выпить не с кем, но я не пью. Точнее, пью с удовольствием, но у меня и от граммульки спиртного крышу сносит.

— Вот как? И во избежание неприятностей вы постриглись наголо?

— Шутка не очень, — заметила девушка.

— Да, не очень, — согласился Енисеев. — Я и сам не очень. Мне для выпивки компания не нужна. Особенно дамская. Мне поговорить не с кем, это точно. А вы чего здесь торчите с ноутбуком по ночам? Это не самое веселое место. Вам работать негде?

— Негде. У нас в общежитии еще днем можно работать, а ночью — пьянки, мужики. А здесь тихо, народу мало.

— Над чем же вы работаете?

— Я писатель.

— О! — Енисеев взял бутылочку и пересел к ней. — Вы позволите? Можно прочитать кусочек?

— Нет, — девушка покраснела и отодвинула от него ноутбук.

— Стесняетесь?

— Нет, мои тексты есть в интернете в свободном доступе. Но читать кусочек прозы — это всё равно, что смотреть кусочек картины.

— Читать уже необязательно, — заявил Енисеев. — Вашего удачного сравнения достаточно. Похоже, вы и впрямь писатель. Не знаю, хороший или плохой, но — писатель.

Девушка опустила глаза. Видно, комплимент ей был приятен.

Монотонное бормотание футбольного комментатора снова сменилось воплем.

— Антониони навешивает в штрафную! Ибрагимович бьет головой! Го-ол!!! «Милан» сокращает разрыв в счете! Восемьдесят первая минута! Златан Ибрагимович!

— Ну вот, — повернулся Енисеев к впавшему в оторопь бармену, — сбывается очередное дурацкое предсказание Пророка.

— Может, это в записи игру показывают? А вы уже знаете счет? — с кислейшей гримасой на лице предположил Анатолий, которого, видимо, одолевали назойливые мысли о баснословных выигрышах в тотализаторе.

— А что у тебя там в углу экрана написано? Не «прямой эфир»?

— Да, «прямой»… Но мало ли… Написали: «прямой», а сами запись показывают.

— Ты тут сидишь вечера и ночи напролет, смотришь специальный футбольный канал и не знаешь, когда начинаются матчи в итальянской лиге?

— Ну, в двадцать два сорок пять по Москве.

— А сейчас сколько?

— Двадцать одна минута первого, — пробормотал бармен и пододвинул к себе калькулятор. — Два тайма по сорок пять плюс перерыв пятнадцать минут… час сорок пять… прибавляем к двадцати двум сорока пяти… отнимаем девять минут… Точно, двадцать четыре двадцать одна!

— Теперь еще кто-нибудь сказал бы мне, зачем я продолжаю играть в эти игры, — с тоской сказал лысой девушке Енисеев. — Что это — мелкое тщеславие? Мало меня высекли? Зачем-то издеваюсь над Анатолием, соблазнил его мечтой о выигрышах в тотализаторе… Посмотрите на него! А ведь я знать не знал и ведать не ведал, кто там у них выиграет, «Ювентус» или «Милан». И не знаю, кстати, потому что они еще играют.

— Вы предсказываете результаты футбольных матчей, и поэтому вас называют Пророком? — спросила девушка.

— Ну, нет, футбольный результат я предсказал второй раз в жизни. Первый раз — в детстве, в «Спортпрогнозе».

— Что же вы предсказываете?

— Да, в сущности, что попало. А вы телевизор не смотрите? На всех программах в новостях показывали, как меня судили.

— У меня нет телевизора. За что же вас судили?

— Мне тяжело рассказывать о том, как я стал читать в очах людей страницы злобы и порока. А тем более о том, как решил брать за это деньги. Если вам интересно, выйдите в интернет, наберите в поисковике «Илья Енисеев». Там обо мне много гадостей написано. «Консультант без копыта»! А я пока выпью. — Он достал новую бутылочку.

— Илья Енисеев, говорите? — Девушка склонилась к ноутбуку.

— Звучит финальный свисток судьи! — объявил по телевизору футбольный комментатор. — «Милан» проиграл у себя дома на «Сан-Сиро» «Ювентусу» один — два!

— Всё точно, поздравляю, — выдавил из себя бармен, на лбу которого выступили капли пота. — Значит, вы сказали девушке неправду. Вы всё-таки знали, как закончится матч. И Ибрагимович забил.

— Да, да… — пробормотал Енисеев. — «Но духи лжи, готовя нашу гибель, Сперва подобьем правды манят нас, Чтоб уничтожить тяжестью последствий»…

Но Анатолий, похоже, не понял этой фразы. Он вышел из-за стойки, подошел к Енисееву и сказал ему на ухо с каким-то мрачным огнем в глазах:

— Вы всё-таки подумайте насчет тотализатора. Дело выгодное.

— А как же! Всю ночь теперь буду думать. Анатолий, когда нас разоблачат за предсказания на тотализаторе, то дадут гораздо больше, чем дали мне, и не условно. Уж букмекеры об этом позаботятся. Не парься, выпей лучше.

— Теперь я угощаю. — Бармен взял с полки бутылку «Чивас Ригл» и наполнил бокалы.

— О! Это от души! Выпьем и твоего.

— Хотелось бы с вами поговорить на трезвую голову и наедине. Не дадите телефончик?

— Не дам. Не думай о глупостях, Анатолий. Стриги денежки со своего кафе и наслаждайся жизнью.

— Какие деньги? С кого? — он обвел рукой помещение. — Едва хватает аренду платить. Пока не грянули холода, все сидят с бутылками на скамейках. Кризис! За ночь придет пара пидоров, да, может быть, девчонки клиентов на консумацию расколют. Разве это жизнь? Вы всё же зайдите, скажем, завтра, если не хотите дать телефон.