Давид Малкин - Король Шломо

Утром следующего дня король Шломо с небольшой свитой отправился обратно в Ерушалаим. Прощаясь, попросил, если родится мальчик, назвать его Давидом и учить не бояться жизни.

– Что ты ему пожелаешь, папа?

– Чтобы его любил Бог, как Он любил Давида.

А к Бнае бен-Иояде приходили военачальники местных племён иврим. Обсуждали достоинства и недостатки разделения Эрец-Исраэль на области.

– Можно ли было менять раздел земли по племенам, установленный нашим судьёй и пророком Иошуа бин-Нуном? – сомневались военачальники.

– Когда я служил в войске Давида и мы разбили филистимлян и дошли до моря, мне один старик из племени Дана рассказал их историю. Даниты были племенем небольшим, зато храбрым, а воины они, как известно, умелые и надёжные. Вот их и подговорил сто лет назад соседний морской народ пойти на Египет. Пошли. Одолели фараона и разграбили его города на побережье. Вернулись с богатой добычей, но многочисленный морской народ не захотел отдать Дану его долю. Начались споры. Даниты обратились за помощью к соседям-иврим из племени Биньямина. Те ответили: «Когда вы на Египет ходили, нас в поход не позвали. Так и нечего теперь звать нас на помощь!» Кончилось тем, что Дан остался без земли и без войска и вынужден был уйти на север и там всё начинать сначала: отвоёвывать землю и заселять её – в общем, совсем не так, как завещал данитам наш судья Иошуа бин-Нун. Теперь представьте, что земля принадлежала бы всем иврим. Тогда никакой морской народ не посмел бы обделить племя Дана. А если бы и обделил, все иврим вместе дали бы ему отпор.

Резона, самозванного царя Хамат-Цовы, известили о выступлении иврим кострами с горных вершин. Он велел пастухам следить за армией короля Шломо на всём её пути и доносить ему, куда и как она движется. Когда королевский отряд, сверкая на солнце бляшками, навешенными на поводья, повернул из Дора обратно в Ерушалаим, соглядатаи в тот же вечер сообщили эту новость царю Резону, и тот, приняв отряд Шломо за всю армию, решил, что планы иврим по каким-то причинам изменились. Если бы колесницы и пехота Бнаи бен-Иояды двигались быстрее, иврим застали бы арамеев врасплох и могли бы захватить Хамат-Цову прежде, чем стража заперла ворота. Но командующий Бная бен-Иояда не торопился.

На северной оконечности озера Киннерет армию встретили свежим хлебом и водой крестьяне из племён Звулуна и Нафтали, а вскоре к стану подошли и войска этих племён. От них командующий и его воины узнали, как ведут себя арамеи в захваченных ими селениях иврим. Забирают урожай, угоняют к себе скот, убивают мужчин, детей и стариков, а женщин раздают своим солдатам. Дома в селениях, посевы и колодцы они не разрушают и не сжигают, так как царь Резон обещал после возвращения в Хамат-Цову разделить по жребию обезлюдевшую землю между участниками похода. Иврим рвались в бой, они настаивали на том, чтобы армия передвигалась даже днём, после самого короткого отдыха в полдень. Командующий согласился, но время уже было упущено.

В долине перед стеной Хамат-Цовы армия иврим появилась, когда стража уже закрыла массивные ворота, обитые медью, и заняла свои посты в башнях на сложенной из огромных камней стене в десять локтей высотой. Солдаты поднимались на башни по верёвкам и попадали внутрь через бойницы. Так же по верёвкам в башни поднимали оружие, еду и запасы масла для множества факелов, которые зажигали с наступлением сумерек.

Разбив стан, иврим окружили его земляным валом, расставили внутри вала палатки, а снаружи сложили стенку из повозок. Командующий Бная бен-Иояда велел выставить сторожевые посты вокруг всего стана и дополнительные – возле обоза.

Утром воины Бнаи бен-Иояды едва успели надеть доспехи, как из города послышались трубы и барабаны, раскрылись ворота, и арамейская армия в рассыпном строю выбежала из города. Воины Хамат-Цовы были одеты в шерстяные плащи, перепоясанные широкими ремнями, на головах они носили высокие, загнутые назад колпаки. Впереди двигался отряд, называвшийся Непобедимым.

Подбадривая себя боевыми криками, барабанами и трубами, арамейские отряды мчались к стану иврим. Те готовились встретить неприятеля: одни натягивали луки, другие раскручивали над головой пращи. В ожидании команды солдаты посматривали в сторону Бнаи бен-Иояды. Никто не предполагал, что арамеи будут настолько уверены в своей силе, что начнут атаку первыми.

В тот день исход сражения решили филистимляне, разбившие лагерь за грядой скал, пересекавшей берег. Отряд их колесниц появился неожиданно и, как единое копьё, ударил сбоку по атакующим арамеям. Он рассёк надвое ряды вражеской пехоты и быстро рассеял по долине колесницы. Арамеи в панике носились по полю, рискуя получить стрелу или дротик от своих же.

Из Хамат-Цовы протрубили сигнал прекратить атаку и вернуться за городскую стену. Ворота опять закрылись. Долина была завалена трупами. После полуночи из Хомат-Цовы выехал специальный отряд с факелами. Верховые медленно объезжали поле боя, останавливаясь, чтобы собрать оружие и отпугнуть грабителей. Через некоторое время из ворот выехали повозки, рабы грузили на них трупы арамейских воинов и отвозили на площадь перед капищем бога Ану, где жрецы приготовили погребальный костёр.

На следующий день армия Бнаи бен-Иояды начала длительную осаду Хамат-Цовы.

Когда арамеям удавалось поймать удалившихся от стана иврим, они приводили их связанными под стену города, где были вырыты неглубокие ямы для приговорённых к смертной казни, и сажали туда пленных. Со сторожевых башен на сидящих в ямах сбрасывали каменные жернова, после чего разможжённые головы отсекали и бросали голодным псам. Увидив это, иврим в ярости атаковали Хамат-Цову и попадали под прицельный огонь лучников.

Бная бен-Иояда пообещал выложить дорогу, по которой въедут в город его колесницы, телами царя Резона, его приближённых и всех арамейских командиров.

Но осада грозила затянуться до начала сезона дождей, а тогда тому, кто оставался в поле, станет намного хуже. Бная бен-Иояда ходил злой, от короля Шломо поступали одни и те же приказы: атаковать бунтовщиков и молить Бога о победе.

Положение разрешилось неожиданно и для бунтовщиков, и для иврим. Во время очередной атаки, когда филистимский таран колотил в стену Хамат-Цовы, факел на шесте сторожевой башни упал в огромный чан с маслом, расколол его, и горящее масло растеклось по стене. Загорелась башня, тут же занялась соседняя, огненный ручей полился вниз, заполыхали ворота, солдат, оборонявших городскую стену, охватила паника, они спрыгивали на землю и бежали в город, крича, что бог иврим дал им огненные стрелы.

Бная бен-Иояда сам повёл бойцов в атаку, за ним сквозь дым в Хамат-Цову устремились филистимские колесницы.