Моника Али - Брик-лейн

Мама продолжала плести косу. Кожу щипало, как будто кусали муравьи.

— Так я была предоставлена Судьбе, — сказала Назнин.

Эта часть ей нравилась больше всего. В ней было столько смысла.

— И так ты была предоставлена своей Судьбе, — сказала мама, — поэтому ты сейчас здесь, рядом со мной.

— Что же мне делать, мама? Мама? — Назнин оглянулась.

За спиной никого. Через двор вприпрыжку скачет собака. Надо поискать маму, решает она и ставит ноги прямо. Когда она пытается подняться, гладкое дерево чоки превращается в клей и прилипает к ногам. Она пытается освободиться, но липкие ветви держат ее ноги. Вырываясь, она теряет равновесие и падает на спину. Толстые разлапистые листья обвиваются вокруг живота и рук, они теплые и влажные, как слизь, и крепкие, как виноградная лоза. Она хочет пошевелить руками, но руки крепко привязаны к бокам. Она брыкается, но чем больше сопротивляется, тем сильнее листья опутывают ее, пока ими не покрывается и грудь, и шея, и лицо. Она хочет крикнуть, но рот набит липкими волокнами, которые уходят в горло все ниже и ниже.

Назнин проснулась. Наволочка мокрая. Разве можно плакать во сне?

Пошла в гостиную, села за швейную машинку. Положила голову на прохладный пластиковый корпус.

— Что мне делать, мама? — вслух спросила она.

В комнату зашла мама в своем лучшем сари. В сари из Дакки, зеленое с золотом.

— Вы современные девушки. Вы делаете, что хотите.

На веках тени, на шее тяжелое золотое ожерелье — весит не меньше, чем ребенок.

— Но запомнить тебе нужно одно.

— Что? — Назнин закрыла глаза.

Мама пришла к ней, и теперь Назнин хочется, чтобы она снова ушла.

Ответа не последовало.

Назнин открыла глаза.

— Так-то лучше, — сказала мама и улыбнулась, прикрывая рот рукой. — Кажется, ты забыла о своем сыне.

— Нет. Не забыла.

— Я слышала все, что ты себе говорила.

— Что я говорила?

— Ах! Ах! — воскликнула мама громко, и Назнин испугалась, что девочки сейчас проснутся.

— Она забыла. Эта женщина, которая называет себя матерью, забыла.

— Куда ты собралась? — вдруг спросила Назнин. — Зачем ты нарядилась?

Мама наклонила голову:

— Не твое дело. Сейчас я тебе напомню. Когда твой сын, благословение, дарованное тебе Господом, лежал в больнице, я слышала все, что ты говорила.

— Ты мне это уже сказала.

И Назнин понравился небрежный тон, каким она разговаривает с мертвой матерью.

— Я наблюдала за тобой, — огрызнулась мама.

Из уголка ее рта показалась тоненькая красная струйка. Все так же тайком жует бетель, подумала Назнин.

— Ты думала, что ты сильная. Ты думала, что не дашь ему умереть. Ты решила, что выбор за тобой.

Мама выплевывала слова вместе с красной слюной.

— Когда ты встала между твоим сыном и его Судьбой, ты украла у него последний шанс.

Мама подошла ближе. Положила ей руку на грудь. Между пальцев сочилось красное.

— А теперь скажи себе, скажи вслух: «Я убила своего сына».

— Нет! — закричала Назнин.

— Скажи. Скажи.

— Нет! Нет!! Нет!!!

Над ней склонился Шану: лицо серьезное, полное волнения и беспокойства.

— Это всего лишь сон, — тихо сказал он. — Проснись, расскажи его мне. Когда настигаешь свой сон словами, он рассеивается.

ДХАНМОНДИ, ДАККА

Октябрь 2001 года

Сестричка столько дорог передо мной. В голове никак не уляжеца. И постояно у меня вопросы. Утром дети играли в коридоре. Маленький Джимми возит машинку по плитке до двери. Потом толкает ее от двери. И снова. Малютка Дэйзи катаит мячи по двум ступенькам. Поднимаит и катаит. Я вытираю пыль со всех рамочек с фоток которые на стене. Эти фотки Лапушка рядом с деревом Лапушка на диване Лапушка посылаит воздушный поцелуй у Лапушка испуганый вид и топорщит пальцы. Дети и душой и телом в игре. Мне такбы тоже хотелось когда я вытирала рамки. Сколько я ище здесь останусь? Большой дом и хороший дом. Но одна комната будет больше дома если она твоя.

Мама говорила мы всево лишь женщины што уж тут поделать. Если бы она рядом была я знаю штобы она сказала очень хорошо знаю. Но я не такая как она. Не хочу ждать. Не хочу страдать. Она неправа. Много разных дорог. Она зделала коешто только в конце. Она которая думала што все пути для нее закрыты. Она выбрала запретный.

Прости меня сестричка я должна тебе расказатъ тайну которую так долго держала внутри.

Ты помнишь в нашем доме кладовку у которой была жестяная крыша и стены из бамбука таково сплюснутово какбутто ево стиснули в об'ятъях? Конечно, как же ты забудишь? Вот там ие и нашла тетя Мамтаз. Я вижу тот день как сичас. Небо красное с лиловым бутто нам на плечи легло. Мы тогда в тот год очень долго дождя ждали. У меня были туфли черные кожаные они сияли как бляшка на ремне. Я те туфли обожала. Мама сказала што они выходные но я из них не вылезала. Я везде в них ходила и постоя-но на них вниз смотрела. Каждый шаг и я наклонялась и вытирала с них пыль. Потом я начала играть с курами и забыла про туфли. Я хотела, штобы курицы взлетели но им было так жарко они растолстели и разленились. Легче заставить кастрюлю расправить крылья. Потом тогда я начала их пинать и увидела потом што мои туфли все в царапинах. Я присела и поплевала на кожу. Потом я увидела ее. На маме было ее сари из Дакки. Я хотела к ней подбежать и крикнуть мама привет куда ты идеш? Но я испугалась за туфли. Если она их увидит, то у меня ззади появятса красные полосочки.

Я пошла за ней но штобы она меня не видела. Она шла очень быстро и не смотрела по сторонам только гледела перед собой. Мы прошли мимо дома Мамтаз. Я ище помню што потерла туфлем об стенку. Я хотела штобы на бок налипла глина. Я думала што так не будет слишком страшно выгледеть носок. Мама прошла мимо кухни. Там никово не было. Она пошла в кладовую. Одну две секунды я стояла снаружи.

Потом я пошла внутрь и стала за калши они такие высокие почти до потолка. Помниш эти калши [88] Калши — трехступенчатая система очистки воды в деревнях в Бангладеш, в верхнем чане железная стружка и крупный песок, в среднем древесный уголь и мелкий песок, нижний для профильтрованной воды. какие они красивые на каждом по цветочку?

И я как разбойница пришла туда украсть ее секрет.

Она взяла гарпун и попробовала ево пальцем. Она взяла ище один и поставила на место. И потом третий и осталась довольна. Отодвинула саки с рисом и всхлипнула но по сторонам не посмотрела. А там ище сак с нутом но может я не разгледела потому што был слабый свет и я туда больше не ходила.

Мне кажетса што может мама не собиралась никуда может ктото собиралса в тот день в гости к нам и поэтому она нарядилась. Я не знаю почему но я тогда убежала. Потому што она не огледелась по сторонам? Потому што мне стало скушно? Я пошла обратно к курам или искать тебя. Я не помню. Но я тогда от нее убежала.