Канта Ибрагимов - Дом проблем

Впредь до изменения законодательных актов, регулирующих деятельность судов и органов внутренних дел Чеченской Республики, постановляю:

Признать незаконными любые попытки вмешательства в деятельность судов и органов МВД.

21.01.1992 г. № 7 г. Грозный Выделить фирме «Искусство Кавказа» при Союзе художников ЧР 150 тысяч рублей для закупки картин у художников за счет превышения доходов над расходами, образовавшегося по республиканскому бюджету ЧР на 1.01.1992 г.

9.02.1992 г.

№ 24 г. Грозный

В соответствии с Постановлением Парламента Чеченской Республики «О наделении Президента ЧР чрезвычайными полномочиями» постановляю:

1. Все воинские формирования, находящиеся на территории ЧР, независимо от подчиненности, привести в состояние повышенной боевой готовности.

2. Военному комиссару республики призвать на службу военнослужащих запаса (участников войны в Афганистане, пограничников, десантников, спецназовцев).

3. С 11.02.1992 г. с 22.00 до 06.00 по местному времени на территории г. Грозного ввести комендантский час.

7.04.1992 г.

№ 65 г. Грозный

«О наложении вето на Постановление Парламента Чеченской

Республики от 31.03.1992 г. «О создании министерства безопасности ЧР и преобразовании МВД в службу внутренних дел ЧР».

8.04.1992 г.

№ 66 г. Грозный

О наложении вето на Постановление Парламента Чеченской Республики «об отмене Указа Президента ЧР» от 10.02.1992 г., «О создании службы национальной безопасности при Президенте Чеченской Республики».

Мастаев понимал, что этот материал никак не тянет на добротную журналистику. Да он и не журналист, журналистику не изучал. Зато, как он считал, во главе угла всегда должны быть первоисточники, а субъективные выводы пусть каждый делает сам. Словом, после того как он отдал эти две-три странички Самохвалову, Ваха решил, что полученный гонорар отработал. С этими деньгами он поспешил в больницу, где лежал его сын, и по пути впервые в жизни стал испытывать новое, странное чувство — он добытчик, он кормилец, он отец. Сам безотцовщина, только теперь он понял, сколько в жизни недополучил — «неимущий», и это не деньгами измеряется. Зато его сын получит все, все! Он так был в этом уверен, видимо, так горели его глаза, и он почти летел орлом, что его сразу пропустили прямо в палату. А там он явно сник: его бывшая теща ухаживает за бледным, спящим под капельницей сыном. И она говорит только то, что есть:

— Кругом развал. Все за деньги. А наша зарплата — гроши. Айна в филармонии, к концерту готовится. Ведь надо как-то жить.

Почему-то не смог он бывшей теще деньги отдать, пошел в филармонию, благо рядом.

В огромном темном фойе маленький островок жизни. Под абажуром тусклой лампы, словно всю жизнь здесь сидит, русская бабулька в изношенной кроличьей шубе, в варежках, на спицах вяжет.

— Вам Айна нужна? — по всему видно, очень деликатная дежурная. — Пройдите, пожалуйста, в зал, они репетируют.

В зале тоже холодно, темно, лишь сцена двумя лучами освещена: Мария за роялем, рядом его бывшая жена Айна со скрипкой, обе в пальто, что-то незнакомое исполняют:

— Стоп! Стоп! — оказывается, тут же, в первом ряду, сидит мама Марии. — Айна, ты опять запаздываешь.

— Руки замерзли.

— Давайте, еще раз, с третьей строки, — хлопнула в ладоши концертмейстер, а исполнительницы будто примерзли, уставились в зал, туда же оглянулась Виктория Оттовна. Мастаев, как вкопанный, в проходе стоит. — Десять минут перерыв, — вновь хлопнула Виктория Оттовна.

Айна демонстративно ушла за кулисы. Как-то низко склонив голову, словно не желая видеть мир, тихо что-то грустное стала наигрывать Мария. А Ваха все стоит, не зная, идти ему за Айной или нет. Его выручила вышедшая навстречу старшая Дибирова.

— Я провожу тебя к Айне. Идем.

— Не надо, — вырвалось у Мастаева. — Вот, передайте ей деньги на лечение сына.

— Да, слышала, ты в Москву пробил направление сыну. Молодец. Как раз на дорогу средств не было. Я пойду к ней, — взяв сверток, отбивая в пустом зале четкий, звонкий шаг, Виктория Оттовна тоже пошла за кулисы, а Ваха, вместо того чтобы уйти, бросился на сцену, уперся в рояль. Мария явно испугалась, вскочила. А он то ли просяще, то ли приказно:

— Сыграй что-нибудь, настоящее.

Мария неуверенно, очень медленно и как-то осторожно села за рояль, ее тонкие, посиневшие, почти прозрачные пальчики дрожали, словно боясь соприкоснуться с клавишами:

— Что сыграть? — только сейчас она прямо посмотрела на него, а он выпалил:

— Мария, я люблю тебя!

— Ты сумасшедший, — опрокинув стул, Мария убежала. И тут ее мать:

— Ваха, позволь я тебя провожу, — спасла она Мастаева. И только у выхода заговорила: — Айна и Мария — подруги, коллеги. И я считаю, что Мария должна возвратиться к мужу. Бааевы этого тоже хотят.

— Все в разводе, — пытался возразить Ваха.

— У вас с Айной сын, — твердо сказала Дибирова. — К тому же больной сын. Заботься о семье. Про Марию забудь. До свидания.

В весьма удрученном состоянии вернулся Ваха в чуланчик. Ночью он почувствовал себя очень плохо: опять температура, озноб, противный кашель. Баппа даже вызвала «скорую»:

— Простыл, вирус гриппа гуляет, — поставил диагноз подвыпивший доктор, выписывая кучу лекарств. — А главное, в какое время живем? Безработица, инфляция, революция — стрессы. А ведь все болезни от нервов, вам надо отдохнуть.

— Да, — поддержала это решение мать. Как полегчает, Ваха собирался уехать в горы, а на следующее утро заявился Самохвалов:

— Вот, знакомый врач из военного госпиталя просил тебе передать. Бандероль от Кныша.

Мастаевых поразило внимание, оказанное маленькому Макажу — именное направление в московскую клинику, и даже дата рождения указана точно. Более того, тут же деньги на поездку. И еще деньги — зарплата Мастаева и какие-то командировочные журналиста, и совсем короткое письмо:

«Мастаев В. Г. Ваш материал, как всегда, интересен. Но где же Ваши знаменитые комментарии (к примеру, в реферате, подготовленном в ВПШ, вы дали совсем неожиданное заключение, что В. И. Ленин — великий полководец). Хотелось бы, и на сей раз получить от вас хотя бы лаконичные выводы, замечания, прогноз. С комприветом Кныш».

Прочитав письмо, Ваха первым дело вспомнил, что после своих так называемых «выводов и предложений», или «комментариев», он подвергается репрессиям. А потом вспомнил о сыне, что он сам, действительно, неимущий, значит, легко управляем. И почему бы свое мнение не высказать: Советского Союза нет, КГБ нет, ЦК КПСС нет, лишь компривет Кныша остался. К тому же он теперь среди своих соплеменников, и они, чеченцы, не сегодня взялись бороться за свободу — они и раньше были свободны, никого не признавали, и в чеченском обществе вроде никогда не было ни князей, ни рабов — все равны. И правду, то есть мужское слово сказать обязаны, посему короткий комментарий о ситуации в Чечне: