Канта Ибрагимов - Дом проблем

После парикмахерской, ванных процедур в этом наряде Ваха сам себя никак не мог в зеркале признать — важная персона. Таким и появился он в доме на Тверской. В руках цветы, в пакете коньяк, коробку конфет подарил консьержке.

Оказывается, самый «Образцовый дом» Грозного — дыра! Здесь такой просторный, с инкрустированным потолком и канделябрами подъезд, лестница — мрамор, перила — литая узорчатая бронза. На весь четвертый этаж — одна огромная дверь. Ваха нажал на кнопку звонка и чувствует — на него смотрят, камера.

— Мастаев, ты окуда взялся?

— Вы не откроете? Или через дверь будем говорить?

Очень много замков, засов.

— Какой франт! — искоса с ног до головы осмотрел Ваху Кнышев, и не отвечая на приветствие: — Как нашел?

— По запаху. Хе-хе, охотник, — и видя недовольную настороженность: — Президент направил.

— Раздевайся. Проходи, — вызывающе жесток голос Кнышева. Он провел гостя в ближайшую комнату, включил телевизор. — Жди здесь, — приказал, плотно закрывая за собой дверь.

От хозяина можно что угодно ожидать, может и здесь камеры. Тем не менее Ваха, как бы любопытствуя, подошел к окну — самый центр, Кремль из окна и странная тишина, — он постучал по стеклу — бронированное.

Всякое испытывал Мастаев к Митрофану Аполлоновичу, да видно, что-то родное превалировало, иначе в столь короткое время — какой-то дурацкий фильм еще шел — он не заснул бы спокойно на диване.

— Вставай, джигит. Пошли, — от Кнышева разит коньяком.

Ваха заметил, что туфелек на высоком каблуке, что были в коридоре, уже нет.

— Раз пришел, хочешь посмотреть мою квартиру?

Это огромная квартира, действительно, как музей — столько картин и экспонатов. На одном, его острый глаз заметил, — «Чечено-Ингушский краеведческий музей».

— Только не думай, что я своровал, — резко сказал Кнышев. — Продавали — я купил.

— Разве музейные ценности продают?

— Хм, всю республику распродали. А ты о музее.

В этот момент взгляд Вахи выхватил картину Самохвалова, где-то в углу, на полу. И если она стоит квартиры в Краснодаре, то сколько их стоят те, что висят? А Кнышев словно читает его мысли.

— Самохвалов направил? Я нигде не выяснял. Все просто. В твоем пальто билет из Краснодара.

— По карманам?

— Главное, не в душу. Хе-хе, пошли коньяк пить. А то, небось, Самохвалов тебя самогоном поил и твердил: Кныш — мразь, у меня на бутылку и папиросы клянчил, у чуланчика червонцы шибал, а теперь?!

— Теперь я чуланчиком провонялся, — едкий сарказм в тоне гостя.

— Ладно, ладно, не паясничай. Тебе не идет. Лучше скажи, — в роскошной гостиной Кнышев наливает коньяк, — ты что это так расфраерился. Президент расщедрился? Надо было ему раньше по-братски, по договоренности все делить. А теперь поздно. Получит он по мозгам.

— При чем тут он, народ страдает, а вы?

— Ты хочешь сказать — воры и бандиты? — Кнышев выпил коньяк, смачно закусил лимоном. — А ну, пошли.

Эта комната была на замке. Свет озарил огромный зал — сплошь масса портретов и книг о нем и во главе всего огромный бюст вождя.

— Это памятник Ленина из Грозного?

— Да! Вы не уберегли, снесли. Ты это помнишь? А я, с твоей помощью, вывез, сохранил, на постамент. Хе-хе, ты забыл классика. «Вы договариваетесь до «вывода», что революцию нельзя делать при помощи воров и бандитов, нельзя делать без интеллигенции. Понятно, что довели себя до болезни: жить вам, вы пишете не только тяжело, но и «весьма противно»!!! «Углубляются расхождения с капитализмом!»

Не хочу навязываться с советами, а не могу не сказать: радикально измените обстановку и среду, и местожительство, и занятия, иначе опротиветь может жизнь окончательно. Крепко жму руку. Ваш Ельцин». ПСС, том 51, страница 23.

— При чем тут Ельцин? — возмутился гость. — И не капитализм, а коммунизм у Ленина в оригинале.

— Хе-хе, это у Ленина. А я тебе процитировал ответ на письмо, которое ты мне доставил.

— А вы и его прочитали? — в волнении Ваха полез в папку, конверт на месте. — Или есть копия?

— Мастаев, не будь дурачком. Этот текст набирали на компьютере секретари, помощники, адъютанты. Не будь наивным. Если хочешь, прочитай, а я уже знаком. Распечатай. «Искренне Ваш!» Читай.

«Президенту Российской Федерации Борису Николаевичу Ельцину

Уважаемый Борис Николаевич!

Ваше активное участие в миротворческих процессах на территории СНГ вселяет в меня надежду на то, что происходящее в настоящий момент в Чеченской Республике Ичкерия является трагическим недоразумением. Мне кажется, что Вы не в полной мере владеете информацией по Чеченской Республике, иначе трудно оценить Ваши недавние категорические заявления о том, что Россия не будет решать чеченский вопрос силовыми методами, ибо Ваши заявления расходятся с реальной действительностью.

У меня сложилось впечатление, что Вы, занятые проблемами мировой политики, не уделяли должного внимания вопросу взаимоотношений России с Чеченской Республикой. Именно это и побудило меня обратиться в очередной раз к Вам.

Положение дел таково. В Чеченской Республике Ичкерия была оппозиция. Лица же эти являются не оппозицией, а людьми, стремящимися прийти к власти на российских штыках. Среди сторонников этой так называемой оппозиции нет ни одного летчика-чеченца, тем более военного. Поэтому всему миру ясно, что под прикрытием так называемой оппозиции действуют российские наемники, спецконтингент российских Вооруженных Сил.

Вы, Борис Николаевич, должны отдавать себе отчет в том, что любой обман рано или поздно раскроется. Иностранные журналисты зафиксировали все акты российских Военно-воздушных сил на территории Чеченской Республики. Они знакомят мир с фактами авиабомбежки мирных населенных пунктов российскими вертолетами. Имеются многочисленные жертвы среди мирного населения, нанесен значительный материальный ущерб. Пока необъявленная война России и Чеченской Республики носит вялотекущий характер, но только потому, что чеченский народ из всех средств решения конфликтов предпочитает мирные. Последняя надежда, которая у нас еще остается, — это надежда на то, что Вы своим личным авторитетом можете призвать к порядку зарвавшихся политиков, ведущих самостоятельную линию и играющих с огнем, готовых разгореться углей кавказской войны.

Я предлагаю провести личную встречу со мной для обсуждения и урегулирования всех наших вопросов. Одновременно выражаю Вам искреннее заверение в том, что не было и нет проблем и вопросов, которые не могли бы быть решены путем переговоров. История и народы не простят нам, если мы в этих условиях не проявим мудрости и стремления остановить дальнейшее развитие военного конфликта, пока это возможно, а отдадим это на откуп тем, кто завязал российско-чеченский узел и пытается разрубить его мечом. Иначе процесс может приобрести неуправляемый характер.