Ильдар Абузяров - Агробление по-олбански

– Ничего. Александр получил хороший урок. С тех пор он зачерпывал воду из водоемов лишь своим серебряным шлемом, зная, что в воде водятся различные гады. К тому же Александр понял, что копить золото и серебро вредно, жадность до добра не доведет. Она балласт для летящей души. К тому времени Александр уже решил подняться и исследовать небо. Для этого покоривший четыре конца света приказал построить железную клетку с четырьмя длиннющими копьями – знаменитым оружием Александровой фаланги. На гехарды пик были нанизаны куски свежего мяса выловленных в озере форелей и печени казненных преступников. А к клетке привязаны четыре могучих орла. Устремившись к аппетитному мясу, орлы оторвали клетку от земли. Так клетка поднялась к небу. Сначала к первому, потом ко второму, затем к третьему, четвертому, пятому, шестому и седьмому…

Дальше Петр не слышал полных чудес истории черного Горана. Он заснул под монотонный пересчет небес на волшебной цифре семь. Снилась Петру Дениза, она, по пояс голая, барахталась в огромном водоеме, поднимая буйные – мечта серфингиста – волны. Алые соски Большой Женщины напоминали зажженные баки или буйки, за которые не заплывать.

Но что она там делает, что у нее в руке – неужели мыло? Петру стало интересно. Он приблизился и увидел Порошкански. Большая Женщина купала Порошкански в тазике-озере, будто ребенка в ванной, подложив ладонь под голову, чтобы не наглотался случайно соленой воды.

– Я плыву, я плыву! – от всей души радовался Порошкански.

Ага, вот, ловит себя на мысли Петр, вот зачем она бросила его в свою банку, чтобы нянчиться с ним, как с маленьким дитяткой. Все-таки женщина, материнский инстинкт. Затем Большая Женщина заворачивает Порошкански в шелковый платок и сталкивает вместе с платком вниз по гладковыбритой огромной ноге. Такого аквапарка Петр еще не видел. Это какую же бритву нужно иметь, чтоб побрить такую ногу? – вдруг подумал Петр и проснулся весь в мурашках. Не бритву, а секиру!

Жан предложил бегать по утрам. Сказал, что теряет форму. А нам еще от охранников банка драпать. Да и бороться смешанным греко-римско-тайским стилем. В общем, надо бросать курить.

Первый раз вышли на разведку. Трусцой двинули к турнику. Бегать не стали.

Жан сделал подъем в перевороте. Рауль показал, как барахтается говно в проруби.

– Ты когда-нибудь интересовался гимнастикой? – спросил он.

– Бывало, смотрел во время Олимпиады.

Жан пытался выжать задний жим. Тужился, старался из последних сил, но после подъема с переворотом сил не осталось.

– Что, задний джем не позволяет? – поинтересовался Рауль.

– Какой еще джем?

– Это повидло такое! – пояснил я.

– Меньше надо варенья на булки намазывать.

– Старею. – Спрыгнув на землю, Жан отряхивал песок с рук и почему-то из брючин.

– Сегодня пойдем покупать спортивную форму, – сказал Жан.

– Надо, – согласился Рауль.

А я смотрел на них и думал: зачем им спортивная форма, когда их любимая девушка уже тю-тю. На том свете.

Может быть, я чего не понимаю? Я всегда был невнимателен к людям. Не мог разобраться, чем они живут.

Накануне он пошел с большой компанией на день рождения к однокласснику. Было много знакомых.

Во время застолья он заметил, что на него поглядывает одна девушка, даже, пожалуй, кокетничает с ним.

Он стал к ней приглядываться. Чересчур широкая в бедрах, в желтых брюках, а еще трусы в цветочек – брюки просвечивали, – это он увидел, когда она вышла танцевать. Несколько раз они встретились взглядами.

Он взял ее, когда они вышли покурить, а заодно и подышать свежим воздухом. Брюки и ситцевые трусы в цветочек болтались где-то на уровне щиколоток. Надо только развести ноги чуть пошире – и порвутся с треском. Небо тоже дрожало на разведенных коленках острой луны.

Возвращаясь домой, наслаждался собственным успехом. Хотелось этот успех развить и углубить. Жажда новых завоеваний будоражила сердце.

– Слушай, а где та девчонка, на которую я запал, – спросил он приятеля, – помнишь, мы сидели в кафе вместе? Почему она не пришла на этот чертов день рожденья?

– В каком кафе?.. – спросил приятель.

– Ну, в «Космосе», она еще весь вечер хохотала не прекращая. Помнишь, я еще сказал, что она прекрасно целуется…

– А… Катька-то. Если я не ошибаюсь, она весь вечер крутила перед тобой задницей в желтых брюках.

– Не узнал. – Он невольно прижал ладонь к животу. – Представляешь, не узнал ее.

За спортивной формой пошли в супер-пупер-мега-гипермаркет «Спрут», из больших эркеров которого так хорошо видно наше отделение банка «Глобакс». Начали закупку инвентаря с секундомера, по которому засекали время. В 11:14 к банку подъехала машина с инкассаторами. В 11:15 они вышли из машины, в 11:15–16 зашли в банк.

– Это что такое? – спросил Жан у менеджера, разглядывая товар и растягивая удовольствие.

– Обыкновенное трико.

– Да, – Жан растянул штанины, – надо будет отнести его в музей нижнего белья в Париже.

– Вы думаете? – улыбнулась продавщица.

– Конечно. Может, вы мне покажете еще какие-нибудь редкие экземпляры?

А в это время мы с Раулем продолжили бродить по универмагу. Заглянули в отдел с посудой, посмотрели на портфели и сумочки из натуральной кожи, постояли у пузырьков с духами.

– Неплохо бы купить большую кастрюлю «Цептер», – предложил Рауль, – чтобы влезало больше вермишели. Много и еще чуть-чуть.

«Вермишель» – это слово Раулю особенно нравилось. Произносил он его с каким-то придыханием и шиком.

– Что вы сказали? – переспросила продавщица.

– Ничего.

– Может, вам дать что-нибудь понюхать?

– Да, дайте нам вон ту воду.

– «Город ветров»?

– Да, «Город ветров».

Это была туалетная вода с запахом дождей.

– Есть еще запах «Подземки».

– Тоже из Чикаго?

– Нет, из Нью-Йорка.

Пузырьки духов как макеты стеклянных небоскребов Чикаго и Нью-Йорка. За спиной продавщицы открывался прекрасный вид на двери стеклянного пузыря «Глобакс».

– Нам эта больше нравится, но мы еще подумаем, – положил пузырек назад Рауль.

– Давайте я на вас брызну, чтоб вы, пока думаете, не забыли аромата.

– Давайте, брызните чуть-чуть.

Брызнула из флакона «Кротовая нора» с ароматом рыхлой почвы и нотками свежеопавшей осенней листвы.

Мы снова зашли в один из многих отделов, где продавались летние куртки, рубашки, джемпера. В общем, трикотаж.

Рауль остановился у прилавка и провел ладонью по мягкой шерсти свитера.

– Можете примерить, – предложили продавщица, – настоящий шерстяной свитер из Турции.

Рауль взял свитер и направился в примерочную. Я за ним.