Эдгар Доктороу - Град Божий

Кроме того, насколько возможно, этот метод применяют в шабат, во время службы вечером в пятницу, с более или менее полным повторением материала в субботу утром. Во время служб, посвященных разнообразным праздникам, появляется дополнительная возможность сообщать прихожанам учебный материал по разделам. Каждая служба имеет традиционные литургические начало и конец (естественно, на английском языке), а вся исследовательская работа происходит в середине службы. Это не проповедь, которую произносит раввин, это семинар, обсуждение, которое раввин только направляет в нужное русло. Для меня самыми интересными были занятия, на которых обсуждались документальные доказательства различных версий авторства Библии. Конечно, список литературы раздает верующим раввин, и в синагоге постепенно формируется маленькая, но постоянно пополняющаяся библиотека для прихожан. Таким образом, по иронии судьбы, радикальный эволюционный иудаизм становится неким продолжением ешивы.

Сара и Пэм договорились, что его подготовкой к обращению будет заниматься не она, а другой раввин — и Пэм теперь каждую неделю ходит к бывшему коллеге Сары в храм Эммануила. Мой друг очень рад, что его обрезали еще в детстве. «Иисусе, — говорит он, — это было бы поистине дьявольским испытанием веры». Есть еще один ритуал обращения, который не столь ревностно соблюдается реформаторами, — это ритуал омовения или погружения в микву, но Пэм хочет совершить этот обряд. «В присутствии трех свидетельствующих раввинов ты голым ныряешь в пруд и выходишь оттуда возрожденным сыном Авраама. Как бывший христианин, я нахожу это удобным, — сказал он. — Это прекрасно заменяет крещение».

— Пэм, скажите мне правду, насколько ваше стремление обратиться связано с желанием жениться на Саре?

— Как я могу на это ответить? С этим желанием для меня связано все и одновременно ничто. Мне не нравится этот вопрос.

— Я должен был его задать.

— Беда с вашим умом мирянина. Вы всегда хотите все вычислить в процентах. Составить шкалу ценностей — от одного до десяти. Вы знаете, в первую очередь именно из-за этого я выбрал религию. Возможность познавать неделимое добро, то, что не имеет частей. Сара — это мое обращение, мое обращение — Сара. Мы поженимся по религиозному ритуалу, но обращение для меня — это лишь следствие той печали, которую я испытываю, сознавая, что последователи Иисуса повели нас по ложному пути. Мы блуждаем по нему уже две тысячи лет. Я не имею в виду красоту этики, красоту этого человека. Я имею в виду теологию. Они не должны были возвышать его над пророками, а они сделали это, связав его семейными узами с Богом. Это ответ на ваш вопрос?

— И очень хороший.

— У вас сегодня нет с собой диктофона?

— Я его выбросил.

— Вы знаете, лазейку для них оставил Исайя. Надо было высказаться яснее, о том, что мессианская идея — это стремление, принцип следования, путеводная звезда, искупление, достигаемое не прибытием, а постоянным стремлением к нему. Но он не сказал этого ясно, старик Исайя… Я дарю вам чистое золото, Эверетт.

— Я буду это помнить.

— Вместе с Сарой мы хотим вернуться к началу. Хотя я думаю, что она и сама не понимает, насколько далеко нам придется возвращаться. Я старательно делаю свои домашние задания. Евреи и сами наделали массу несуразностей.

Нам придется продираться назад по заросшему терновником дремучему лесу. Но, во всяком случае, мы вместе будем стремиться к тому же единому Богу.

Прошлым вечером, в пятницу, синагога Эволюционного Иудаизма была заполнена до отказа, собралось человек тридцать. Я опоздал и едва нашел место у окна.

Сара была в черном раввинском облачении, надетом поверх уличного костюма. Тора в простом чехле лежала перед ней на столе. Я поискал глазами Пэма и нашел его в первом ряду. Проводился семинар, посвященный правилам поведения, мицвот, которых в иудаизме насчитывается шестьсот тринадцать. В это время хорошо одетая женщина средних лет, которую я раньше здесь не видел, говорила о том, что хотя Реформированный Иудаизм в свое время отказался от многих ритуалов, но в последнее время в религиозный обиход были снова введены такие элементы, как кашрут, ношение кипы, проведение литургии на иврите. Знает ли об этом раввин?

— О да, — ответила Сара, — это была для меня большая новость.

— Так кто мы такие, чтобы проявлять неуместный радикализм, — спросила женщина, обращаясь к прихожанам с таким видом, словно выступала в суде присяжных, — если даже реформаторы возвращаются к старым традициям?

Она села, ожидая ответа раввина.

— Что ж, мы имеем такое же право на познание, это право дано нам всеми предшествующими поколениями, включая и реформаторов. Итак, принять или отклонить? Или изменить образ мыслей, как поступили когда-то они сами? Иудаизм славится своей интеллектуальной демократией, хотя многие и стремятся это отрицать…

— Ортодоксы, — сказал один мужчина.

— Не будем называть имен. — Сара улыбнулась.

С увеличением количества прихожан в синагоге обсуждения стали затяжными, многое приходилось повторять по нескольку раз, и Сара призвала вновь пришедших распространить идеи эволюционного иудаизма в новые филиалы. Это была проблема, которая пока не нашла своего решения. Сара напечатала некоторые материалы, в них очерчивался подход ее синагоги к некоторым проблемам, но не каждый, кто приходил сюда, читал их или был готов без раздумий с ними согласиться. Сара была рада новичкам, но увеличение их числа делало семинары менее продуктивными, чем они были, когда в них участвовало всего несколько семей.

Женщина, задавшая вопрос, была одета, пожалуй, слишком торжественно, очевидно привыкнув к более формальным пятничным богослужениям, возможно, она была убежденной последовательницей реформаторов, которых только что процитировала. Люди должны были удовлетворяться тем, что делают правое дело, поднявшись по каменным ступеням этой не совсем обычной синагоги.

— Эти правила поведения, — заговорила Сара, — комментарии к правилам и раввинские комментарии на комментарии — все это групповой голос, пытающийся возвестить сквозь времена, что значит быть цивилизованным человеком… но ключ к пониманию лежит именно в этих словах: «Сквозь времена». Итак, возникает вопрос: «Неужели время остановилось?»

Сара вытянула вперед руку, словно ожидая ответа. Она была действительно хороша. Терпелива, умна, красива, как подобает раввину, без показной сексуальности. Она действительно вела семинар, подчиняя себе аудиторию.

— Сегодня для того, чтобы быть раввином, мало быть образованным человеком, — продолжала она. — Это пункт первый. Пункт второй: на дворе уже не бронзовый век. Не знаю, как вы, но я не могу всерьез воспринимать священную обязанность приносить в жертву ритуальных животных, чтобы умилостивить или прославить Бога… Второй пример: Не думаю, что в нашем веке я должна носить молитвенную накидку с бахромой, завязанной десятью узлами, чтобы я не забыла Десять Заповедей. Думаю, мне можно поверить, что я не только помню их, но и живу, соблюдая их.