Тимур Зульфикаров - Земные и небесные странствия поэта

Я бросаюсь раздольно в родной Водопад сразу! Я нагой, уже готовый, и не надо мне одежды срывать, снимать…

Вода теплая! щедрая! летящая! обволакивающая! завораживающая! усыпляющая!..

И от нее раны перестают мучительно гореть, а остывают, обмирают, отпускают…

Я лечу, раскинув вольные руки и ноги в родном Водопаде…

Кто не мечтает о таком последнем алмазном гробе? жемчужном саване? хрустальном Водопаде?..

… Хочу быть рыбой, камнем, водой…

…Матушка моя! Я лечу к тебе…

…Гуля Сарданапал! Я лечу к тебе…

…Анна! Я лечу к тебе…

Ангел Серебряные Власы… ты же вечна… как Святая Русь…алчешь Рая…

Там!.. мы!.. никогда!.. не расстанемся…

…Опять пришел на русскую землю май — травень…

Май — под кустиком рай…

Зеленая травка — молока прибавка…

У коровки молоко на язычке…

Уже прилетели последние перелетные птицы…

Вот они!.. Словно горсть драгоценных камней высыпалась на ладони веселые: иволги, малиновки, сорокопуты-жуланы, чечевицы, камышовки, зяблики, соловушки, коростели, славки, пеночки…

И все Русь хвалят! поют! воспевают…

Вот иволга — она покрыла около шести тысяч километров, возвращаясь на Русь — Родину птичью из Южной Африки!..

И только на Руси, в блаженном, несметном, золотом, медовом разнотравье, иволга рождает птенцов! и только на Руси поет она… как и великий певун, певчий пернатого необъятного стада — соловей — только на Руси поет и рождает…

А мы, человеки русские, что по землям чужим мечемся? что за тысячи километров уезжаем, убегаем от великого, родоначального разнотравья своего?..

От святой райской земли рожденья своего куда, как сироты обделенные, бредем?..

И что же иволга и соловей мудрее нас?.. когда из дальних стран летят на Русь?..

Какой зуд-огнь опаляет нас?.. Какая историческая муха нас кусает и гонит?..

Особенно — царей и вождей наших?..

Да…

…И вот рассыпаем, собираем мы в лугах, как драгоценные каменья малахитовые, наши травы, злаки, цветы разнотравья…

Вот они: сирени, черемухи, лисохвост, тимофеевка, дятлины-клеверы, фригийские васильки, лиловые короставники, пижмы, нивяники-ромашники, золотые пылящие донники, таволги, незабудки…

И во всяком букете — пуд меду!..

О Боже!.. До чего ж хорошо! До чего ж полновольно! блаженно!..

Ооо!..

…И на валдайских святых холмах, холмах гуляет ветреный великий май, май, май!..

…Поэт Z стоит на вершине валдайского, кочующего, прозрачного холма и ждет ветра-весновея-волновея, который идет на Русь от русских, южных, родильных, хлебных, кормильных теплынь — полей, полей, полей, степей… Ей! Ей!..

Поэт все в той же огромной, с павлиньими вышивками, льняной рубахе-косоворотке блаженного Иоанна Кронштадтского и в тех же широких, вольных, казачьих шароварах-парусах…

Ветер приходит — легко подхватывает поэта в его летательной рубахе и парусах-шароварах…

Поэт раскидывает руки, как Распятый, и летит — все выше и выше…

Летит он радостно, привольно над смоляными борами, над заливными лугами, над смиренными реками, над обливными, цветущими, пенными садами…

Над болотами, где лежат, уповают незабытые советские солдатики, в клюквах сладких восходящие…

Над седыми Спасителями, Хранителями Руси монастырями, златокупольными храмами и потаенными, как белый гриб в позднюю осень, душецелительными, душеврачующими пустынями, скитами… где Часы Русской Истории никогда не умирают…

(Вот, поэт, где тебе бы навек опуститься, да остаться, да навек спасти душу-рану кочевую! но сладчайший земной ветер несет тебя куда? куда? куда?..)

О Боже! О Господь мой!.. Иль вот так Ты творишь Ангелов из грешных человеков?..

А Поэт летит над убиенными, умерщвленными нашими кормилицами — деревеньками — сосками материнскими, питательными, где одинокие старухи в окне у гераней ждут Богородицу, и Она, Заботница, Незапоздалица, приходит и в Царствие Небесное их провожает, сопровождает…

Да! да! да! По Руси нынче бродит витает Заботница! Незапоздалица!..

Поэт летит в ветре, в валдайских, струящихся холмах майских…

И вдруг видит, что по холмам одиноко бредет девочка-подросток… Юница мая… Отроковица-цветок разнотравья… Венерин Башмачок! Луговой мятлик!..

Она со школьным рюкзачком за плечами — и рюкзачок иностранный поношенный, и одежонка на ней чужая, поношенная, заемная, европейская…

Но она наша, крестьянская девочка, русская, льняная, золотая, пшеничная (скоро русский лен и пшеница останутся только на головках детей наших) полевая ромашка, и глазенки наши, и с великим любопытством — детским и женским, глазенки сметливые эти глядят в небеса восторженно на летящего поэта…

Поэт опускает руки, соединяет ноги и медленно опускается на холм рядом с девочкой…

Она бредет из деревенской школы — из села Федосьино — мало там осталось учеников и учителей, а скоро совсем не останется, и некому будет бродить с рюкзачками по холмам майским…

Ромашка полевая глядит веселыми лазоревыми бутонами-глазенками на Поэта, и золотые херувимские волосы её колышатся переливаются на ветру:

— Дяденька, вы ангел? Вы майский летающий ангел?..

Поэт вздыхает и молчит…

— Дяденька, а вы в рай летаете?..

— Летаю…

— А что в раю едят?..

— А там — вечный май!.. Вечноцветущие деревья, вечномедовые ароматы — ты их вдыхаешь — и больше ничего не надо!.. Ты их вдыхаешь и сытым медом упиваешься, наполняешься…

— Как у нас в селе… Магазин пустой… Кушать все время хочется… Значит, у нас рай?..

— А хочешь полетать?

— Очень!..

Поэт снимает с себя огромную летательную рубаху и надевает ее на девочку.

Девочка путается в рубахе, но она смелая, веселая, к полету готовая…

Подпрыгивает нетерпеливо на холме, как птица перед полетом… золотые волосы её льются…

— Ангел Золотые Власы!.. Встань на вершину холма!.. Руки, как крылья, расправь!.. расставь!.. И смело бросайся в ветер! Не бойся!.. Я внизу побегу — тебя подстрахую! Не бойся!..

— А я не боюсь! Вот жаль, что мои сельчане не увидят, как я лечу…

Девочка раскидывает широко руки, как распятая (а только распятые на Руси летят), и бросается, снимается с вершины холма и тихо, низко летит над холмом в сразу надувшейся, как парус от ветра, рубахе…

Поэт весело бежит под ней…

— Не бойся!.. Лети!.. Ангел Золотые Власы!..

— Я не боюсь!.. Ой! Лечу… лечу… лечу…

Она летит радостно над холмами…

А Поэт радостно бежит по холмам за ней…

…Русь!.. Дитятко Христово! летучее!.. Яичко пасхальное хрустальное! Божье!..