Михаил Барщевский - Лед тронулся

— Вот обустрою и подумаю. Думать-то никогда не поздно, верно? — Вадим явно решил отшутиться. — Ладно, отец, я побежал. Маме привет.

Михаил Леонидович растерянно смотрел в спину сына, мчавшегося к лестнице на улицу.

Дел и вправду было много. За неделю Вадим успел подготовить свою часть фирмы к переезду. Он не просто собрал нужные папки с документами. Он говорил с сотрудниками, объясняя и успокаивая, все нормально, так и задумывалось. Фирма не распадается, два офиса — более солидно, чем один. Сложнее всего оказалось убедить ассоциаторов, что располагаться в магазине даже выгодно: большой поток потенциальных клиентов.

Игорь Стольник съязвил: «Стоило создавать фирму, первое в Советском Союзе частное адвокатское бюро, чтобы опять начинать работать с „улицей“». Вадим окрысился и ответил, что настоящие «свои» клиенты к хорошему адвокату и на рынок приедут. Игорь предпочел дискуссию не продолжать…

Среди важных дел значился звонок Стэну. Менять очередность приезда — вначале он, потом Саша, было невозможно, но вот попробовать сдвинуть сроки стоило попытаться. Могло получиться вполне «складненъко». Он, как и просили «америкосы», едет первым, Саша вторым, но он с февраля, а Саша, скажем, с сентября. Раньше московский офис «Брайан» все равно открыть не успеет.

Разговор со Стэном Вадим начал с того, что подтвердил, что принимает предложение американцев, но попросил отложить свое прибытие до 1 февраля.

Стэн рассмеялся:

— Да, я помню, ты не любишь переезжать с места на место в январе. Особенно под Новый год.

— Не в этом дело. С визами трудно — в вашем посольстве ведь Рождественские каникулы. Да и Новый год хочется дома встретить! Да, и еще. Наши строители раньше Нового года ремонт вашего офиса не закончат. Увы! — Вадим не собирался посвящать Стэна в проблемы на фирме.

— Ну с посольством-то мы договоримся. Но, впрочем, нас первое февраля устроит. А кто с тобой едет?

— Валерия Скорник. Я за нее ручаюсь!

— Твой вопрос. Мы партнеры, и должны друг другу доверять. Я прав?

— Прав!

Вадим предложил Лере поехать на стажировку в США два дня назад. Первая реакция ее была непосредственной и нецензурной. «Ты что, охренел?!» — так бы звучала ее фраза в литературном переводе и с пространными купюрами. Но вечером Лера перезвонила Вадиму домой и сообщила, что муж, Володя, дал ей «просраться» по полной программе. Как женщина Востока, она не вправе ослушаться и готова ехать. Разумеется, с повелителем.

Вадим видел мужа Леры всего дважды, когда тот заезжал за ней на фирму. Володя производил приятное впечатление — легкий, остроумный, при этом мужик явно с характером и немалым жизненным опытом. Ему перевалило за пятьдесят. Лера была его третьей женой. Вадима сразу подкупило в нем какое-то мальчишество, даже шпанистость. Хотя профессия у человека серьезная, — архитектор.

Встретившись на следующий день на фирме, Лера рассказала Вадиму, почему Володя так завелся. Он считал, что в Союзе скоро начнется строительный бум. Кооператоры станут вкладывать деньги в загородные дома, спасая тем самым от инфляции «честно заработанное непосильным трудом на ниве строительства капитализма». А школы «малоэтажного строительства» — этого термина Осипов раньше даже не слышал — в Союзе нет. Поэтому, если Володя и потеряет полгода, в смысле работы, то узнает в США, как такие дома строить. И вернувшись уже в качестве уникального специалиста, свое быстро наверстает.

Доводы Лериного мужа были настолько логичны и разумны, что в глазах Вадима тот из разряда приятных собеседников перешел в категорию людей, с которыми при случае можно посоветоваться.

Еще после первого знакомства Вадима с Володей Лера рассказала забавную историю его сватовства.

Как человек порядочный и хорошо воспитанный, Володя, получив согласие Леры на предложение руки и сердца, поехал с визитом к ее отцу. Так сказать, за официальным благословением. Диалог, в пересказе Леры, состоялся такой:

— А где жить будете?

— У меня есть квартира. Двухкомнатная, — с готовностью доложил Володя.

— Кто там прописан?

— Я один. Она кооперативная. Пай на меня. И весь выплачен.

Скорник помолчал с минуту. Глотнул чаю, откусил кусочек печенья и снова отпил из стакана в серебряном подстаканнике.

— Понятно. А машина у тебя есть? — Скорник испытующе смотрел на Володю.

— Есть. «Шестерка».

— Понятно, — Скорник помолчал. — А гараж?

— И гараж есть. Тоже кооперативный. Пай выплачен.

Скорник замолчал надолго. Допил чай, удивленно взглянул на пустой стакан. Потом перевел взгляд на Володю.

— Ну и на хрена она тогда тебе нужна?

Володя растерялся. Но ненадолго. По искоркам в глазах будущего тестя он понял, что сейчас проходит тест по самому важному предмету, — на наличие чувства юмора. Ответ будущего зятя более чем удовлетворил старика Скорника:

— А чтобы всего этого лишиться. Обременительно, знаете ли!

Скорник рассмеялся и протянул Володе руку.

— Я не сомневаюсь, что изменение планов американцев — твоих рук дело, — наконец перешел к делу после долгого трепа Саша. — Я не против. Но почему ты прямо не сказал? Это, по-твоему, дружба?

— По-моему, дружба — это когда друзьям верят, — сразу ощетинился Вадим. — Я тебе объясняю: мне выгоднее сейчас остаться в Москве.

— В Союзе оставаться сейчас выгодно только сумасшедшему. А ты — нормальный. При пустых прилавках жди голодного бунта! Ты это понимаешь, вот и стараешься быстрее свалить.

— Так, повторяю еще раз: первое и главное — решение приняли американцы. Твое потрясающее умение общаться с людьми, налаживать контакты им особенно важны на стадии подготовки к открытию их офиса в Москве. Поэтому, как бы мне это ни было обидно, они считают, что ты сейчас полезнее им здесь. Второе… Не перебивай! Второе — голодного бунта не будет. Мы слишком ленивый и запуганный народ. Словно стадо баранов — нас ведут невесть куда, мы мычим и идем.

— Бараны не мычат, а блеют. Специалист-животновод!

— Не придирайся! Я хочу, чтобы ты понял, — я играю в открытую. Более того, на стороне вашей семьи. Новый офис Олега — вам. Контроль за фирмой — ваш. Твой дядя полный хозяин в коллегии. А в фирме работают адвокаты. О чем мы спорим? Одно его слово, и мне крышка.

— Мне тоже, — грустно добавил Саша.

— Не понял? — Вадим аж глаза вытаращил.

— А чего здесь непонятного? Юлька выйдет замуж за Кашлинского, и дай бог им счастья, после чего я — лишний.

— Ну после этого лишний как раз я, — хмыкнул Вадим.

— Ты-то здесь при чем?

— Да так, — Вадим сообразил, что брякнул лишнее, и постарался быстро «вывернуться». — Я имею в виду, что если Кашлинский уйдет от жены к Юле, то фирма станет их семейным бизнесом, и я буду лишним.