Макс Барри - Компания

Кто отец, ей известно. Она закрывает глаза, кладет руку на лоб. Она влюбляется в своих клиентов, да, но не имеет привычки спать с ними. Ее интересуют прочные связи, а не эпизоды на одну ночь. Однако… был последний день квартала, и они отрабатывали детали за украденными из маркетинга вином и пиццей, и она была влюблена в него еще до того, как он завел разговор о втором круге тренингов. Он, координатор из прогнозирования и аудита, занес ручку над пунктирной линией, улыбнулся и сказал: «Скреплено поцелуем».

Если бы он подписал сначала, проблемы бы не возникло. Ее любовь к подписавшим остывала всегда очень быстро. Дальше рукопожатия или поцелуя в щеку дело бы не пошло. Но его ручка повисла в дюйме от бланка, и адреналин в ее крови смешался с вином, и она прильнула губами к губам того, кто тогда был клиентом, а потом перешел в продажу тренингов и превратился в коллегу, и Роджер ответил на ее поцелуй, и она, задрав юбку, легла на его стол, и бланки заказов зашуршали под ней. Они не предохранялись, что теперь кажется идиотством… но Элизабет не хочется слишком глубоко анализировать ситуацию. Ей тридцать шесть, она одинока, это был ее первый секс за два года; нет ничего невозможного в том, что ее малая, тайная часть, почти не имеющая отношения к продаже тренингов, исключила презерватив из повестки дня и приняла решение, равно как и Роджера, без надлежащего рассмотрения.

Под конец она выкрикнула, что любит его, а он ответил «Я тоже люблю это дело»; ей бы сразу понять, что ничего хорошего это не обещает, но она пропустила некрасивую фразу мимо ушей, потому что в самом деле любила его, по крайней мере в то время, – любила, даже когда все кончилось и он, отвернувшись, застегивал брюки.

«Не надо никому говорить, – сказал Роджер. – Я ведь не из таких».

«Из каких?»

Но он уже подмахнул заказ, и она чувствовала, как любовь, подобно секреции Роджера, вытекает из нее капля за каплей. Секреция, как она убеждается теперь, вытекла не до конца.

«Ну, ты знаешь. Которые это делают».

«Делают что?»

Он протянул ей подписанный заказ.

«Занимаются сексом с продажниками».

С тем же успехом он мог бы дать ей пинка. Она думала, что он скажет «заводят романы». Или «теряют контроль». Она поправила юбку, наклонив голову так, что волосы упали ей на лицо.

«Да брось, – сказал Роджер. – Все отлично».

Его перевод в отдел продаж несколько недель спустя не имел ничего общего с ней, она знает. Он сделал это не для того, чтобы исправить содеянное. Поначалу она сомневалась, но когда он пришел на работу и Сидни сказала: «Это Элизабет», Роджер нахмурился. Едва заметная морщинка на лбу говорила о его позиции достаточно ясно. Она сжала губы, подавив приветственную улыбку, и на душу ее лег еще один шрамик. Ничего страшного – шрамов хватало и без того. В ее работе, состоящей из сплошных отвержений, Роджер просто выдался первым на дню. Хочет изображать из себя кретина – его дело. Она, конечно, не знала, насколько законченного кретина он намерен изображать, но спать по ночам хуже из-за него не стала. Чтобы выбить ее из колеи, нужно кое-что посерьезнее надутого партнера по сексу.

Скажем, беременность. Элизабет, сидя на унитазе, сжимает кулаки. В договор, который они с Роджером подписали, вкралась оговорка. Многое может произойти, если она оставит ребенка. «Зефир холдингс» не слишком дружелюбен к беременным служащим. Ее клиентов перераспределят, ее саму вычеркнут из планов отдела. Ее будут обсуждать в руководящих кругах. Слышали? Элизабет залетела. Жаль. Она была хорошим продажником.

– Я тебе не рассказывал про свой план? – Фредди, скинув пиджак, хочет повесить его, но останавливается и смотрит на Джонса.

– Что такое?

– Не хочу выглядеть мелочным, но ты занял мой крючок.

– Крючок?

– Невелика важность, конечно. – Вопреки этим словам Фредди принимает озабоченный вид и нервно переминается на месте. – Просто я пользуюсь этим крючком все время, пока здесь работаю.

– Ну, если это не так уж важно… – говорит Джонс, чувствуя себя садистом.

Руки Фредди тискают воротник снятого пиджака.

– Ладно, сейчас перевешу.

– Спасибо. – У Фредди вырывается вздох облегчения. – Смешно, как привыкаешь к таким вещам.

Мысль об эмоциональной зависимости от крючка на вешалке вызывает у Джонса тревогу. Он надеется, что в нем самом не разовьются нежные чувства к неодушевленным предметам по месту работы.

– Так вот, значит, план, – говорит Фредди, угнездившись в своей клетушке. – На той неделе я подал заявление об инвалидности.

– А причина какая?

– Глупость.

– Глупость?

– Ты вдумайся. Разве я виноват, что родился дураком? Нет, я просто честный трудяга и делаю все, что в моих дурацких силах. А инвалидов увольнять нельзя, это факт.

– Ух ты! Круто.

– Спасибо. Видишь, тут просто ходы надо знать.

Джонсу хотелось бы для начала узнать цель и задачи компании, но с его компьютером что-то не так.

– Фредди, ты к сети подключиться можешь?

– Сейчас… А, нет.

– Вот черт!

Фредди медленно встает.

– Вендел… В день, когда его выперли, Элизабет послала ему по е-мейлу письмо, и оно к ней вернулось.

– Ну и?

– Так всегда делают перед тем, как тебя уволить. Закрывают твой ящик. Не дают тебе… – Фредди суматошно жестикулирует. – Был такой случай. Одному парню из пиара сказали про увольнение, а он пошел и показал, как его босс минет делает. Всей компании. То есть видео передал всей компании, – добавляет он в ответ на удивление Джонса. – На картинке их двое было.

– Ну слава богу.

– Суть в том, что его предупредили заранее. Про Вендела тогда я как-то и не подумал…

– По-твоему, нас попрут?

Фредди направляется к столу Меган, которая еще не пришла, и хватается за ее «мышь».

– Ну?

– То же самое. – Фредди перебегает в Западный Берлин и кричит через перегородку: – У них тоже не подключается!

– Значит, это в сети что-то.

– Нед. – Бледное лунообразное лицо Фредди возникает над Берлинской стеной. – Произошло неизбежное. Отдел сокращают.

Фредди не прав. По всему «Зефиру» люди безуспешно пытаются войти в локальную сеть. Они щелкают «мышками» и барабанят по клавишам. Отчаявшись, они набирают номер техподдержки, и звонки их несутся на девятнадцатый этаж, где ряды клетушек стоят пустые, безмолвные. Свет выключен. На стульях никто не сидит. На покинутых столах, так тщательно убранных, точно за ними и не работали никогда, звонят и звонят телефоны.

Элизабет отсутствует, Сидни беспокоить никто не осмеливается, поэтому командование берет на себя Роджер. Он посылает Фредди и Джонса в ответственную экспедицию – выяснить, вырубилась ли сеть во всем здании (хорошо бы) или только в отделе продаж (хуже некуда). Первая остановка – на пятнадцатом, где хозяйственный и эксплуатационный отделы представляют собой стойла, окруженные кабинетами (как, впрочем, и все остальные отделы на всех этажах). Разведчики смотрят поверх перегородок. Многие играют на компьютерах в «солитер». Один человек их пугает: у него открыт веб-сайт, но он всего лишь щелкает по кнопке ОБНОВИТЬ, неизменно получая в ответ ОШИБКА. Маньяк, неслышно выговаривает Фредди, делая жест, как будто работает с «мышью».