Дарья Симонова - Феромоны Монферрана

Оглавление оглавлением, а Валентина замахнулась на святое — на главу про собственного муженька! Каспар подумал было, что дело в неприкосновенности частной жизни — хоть и имя досточтимого Фаныча он изменил. Но что имя… — ведь суть в скрытых течениях!

Но оказалось, что не в них. Точнее в других скрытых течениях, имя им легион. Каспар шел на уступки: мол, в дипломе Вас послушаюсь, но книгу-то будущую не цензурируйте! Не срезайте бутон нераспустившийся…

— Бутон твой распустится, куда денется. Но Борис — это не тот пример, на который стоит опираться, рассуждая о супружеской верности, — осторожно дотрагиваясь до покраснений на носу от неудобных очков, мягко говорила Валентина. — Если хочешь, я изложу вкратце, что написала бы я в этом разделе. Можешь считать это бабушкиным рецептом, народной медициной, — чем угодно, только выслушай. Чаще всего, мы, гомо сапиенсы, изменяем своей половине, потому что от нас этого ждут. Наша половина, будь она неладна, просто спит и видит, как мы вот-вот нагрешим. А все потому, что в детстве ее убедили, что рогов ей, горемычной, не избежать. Не долюбили ее родители. Или, наоборот, перелюбили и перенасытили всевозможными опасениями о коварстве мира вообще и брачных уз в частности. Вот у нее и заработало негативное воображение. А чем интенсивней работает негативное, тем быстрее дрябнет позитивное. Это закон физиологии: напряженно работающий орган отнимает энергию у других органов. В результате партнер оказывается в тисках адюльтерного сценария, которому очень сложно сопротивляться. Запомни: если тебя в чем-то продолжительно и убежденно подозревают, ты рано или поздно это совершишь. Быть несправедливо обвиняемым крайне вредно для психики! И самый верный выход из-под давления — стать справедливо обвиняемым.

— Спасибо, я понял, к чему вы клоните, — нахально перебивал Каспар. — Эта точка зрения — не Ваше открытие. Таким образом, в чем же состоит народный рецепт?

— В рутинном воздействии на подкорку. Несправедливо подозреваемому, пока он не ступил на скользкий путь измен, надо завести один несложный ритуал. Каждый день, лучше по вечерам, садится вместе со своим недоверчивым ревнивцем и записывать в специально отведенной для этого записной книжке: я, имя рек, здесь и сейчас такого-то числа месяца в лето Господне — точное указание места и времени очень важно! — заявляю, что люблю тебя, глупая… — или соответственно, глупый. Также заявляю, что хочу быть с тобой всю жизнь, хоть и не могу обещать тебе этого, потому не все в этой жизни зависит от меня. Это очень существенная ремарка: не стоит обещать вечного неба в алмазах или в чем-то там еще, потому что все бывает, и никогда не стоит зарекаться. Ибо последующий затем возможный развод только укрепят вредоносную программу в голове невротика. Но необходимо донести до его сознания, что именно здесь и сейчас его любят и делят ложе только с ним…

— Ясно, ясно. Валентина Всеволодовна, это ж просто какие-то письма счастья! — глумился Каспар. — Перепиши это письмо 25 раз и будет тебе дадено.

— Издеваешься… — спокойно констатировала Валентина, но в глазах ее уже мерцал азарт риторической победы. — Мы часто пренебрегаем простым путем. Полагаем, что банальные методы — фикция. Что решение не может быть столь элементарным. А зря! Тем более, что это кажущаяся простота. Попробуй-ка изо дня в день, не пропуская выходных, не делая себе поблажек и отсрочек, выполнять тривиальное действие. Уверяю тебя, многие забросят это дело очень быстро. А в нашем случае важна именно методичная упертость. Чтобы таких вот записей накопилось очень много. И даже если союз распадется, наваждение предопределенности исчезнет. Человек всегда будет иметь возможность заглянуть в документальное свидетельство того, что ситуация любви и верности в его судьбе возможна. Вот он, исторический факт налицо!

Валентина торжествовала, как новичок в гольфе, случайно попавший в лунку. Она искренне верила в простые методы — в зарядку, заклинание у зеркала «Я красивая» и обливание холодной водой. И еще в страницу, поделенную чертой посередине: слева «за», справа «против», — верная процедура для принятия правильного решения. Может, она права, а ее дипломник с зашкаливающим самомнением — сумрачный скептик? А все потому, что мужчины куда больше боятся результата… плода исканий! Женщинам-то что. Когда надо, они девять месяцев терпят растущую Луну внутри себя и производят на свет самый что ни есть главный плод исканий. Мужчина лишен такого опыта. Ему труднее. Да и рутинные действия им удаются куда хуже по той же причине…

И обделенный мужчина недоверчиво пытался приложить лекало теории к пышному древу жизни. Получалось не очень. Не хватало дистанции: в первую очередь приходили мысли о слишком уж близком к телу адюльтерном эпизоде с Оленькой. Ведь он ее оставил тогда, обиженную и озадаченную. Дипломная горячка неожиданно захлестнула нерадивого школяра — кто бы мог подумать… и от Игоря никаких вестей. Простила ли ему неверная подруга ветреность и… вопиющую неакадемичность! Нет, так нельзя было поступать с девушкой ранимой гуманитарной конституции. Если верить Валентине, то во всем виноват невроз Игорька, его навязчивый сценарий рогоносца. Вот бы он удивился! Какая чушь, однако…

Впрочем, брутальное самомнение — вовсе не показатель психического равновесия. Скорее наоборот… Надо бы навестить друзей. Может быть, Оля уже все рассказала Игорьку, и тот встал на тропу войны? Или на тропу отчаяния. Хотя рефлексивные мейерхольдовские паузы — не Бекетовский метод. И все же его исчезновение с перископов тревожит…

Интеллигентские метания недолго мучили Каспара. Волны творческого процесса — лучшее лекарство от чувства вины и от прочих чувств, не имеющих к процессу отношения. Творческий эгоцентризм временно затмил друзей, подруг, подруг друзей, друзей друзей и подруг друзей друзей — и далее плюс бесконечность. Но ему было слабо затмить родственников! Каспар это понял, как только услышал в телефонной трубке гневный вопль отца:

— Куда ты пропал?! Я как проклятый звоню по телефону, который ты мне дал — там о тебе слыхом не слыхивали! Мы уже думали объявлять розыск!

Каспар, конечно, был хорош гусь: оставил Сашеньке телефон Олиной коммуналки (чтоб отстал с расспросами о месте дислокации) и начисто забыл об этом. А еще забыл о святой обязанности подавать телефонные сигналы о себе каждую неделю. Сигналы не бедствия, а желательно процветания. Таков был давний семейный уговор, но доктор Ярошевский как-то вдруг решил, что вырос из короткого поводка. Как бы не так! И какой-такой диплом, павлин-мавлин, феромоны Монферрана, когда отец нервничает, Айгуль ждет ребенка — «ну не ребенка, внука, да какая к лешему разница!» — а Руслан, балбес, разбил чужую машину, и теперь надо за него возмещать ущерб. И вообще что будет со всеми нами, если нет нам достойной смены, если дети нас не слушают и не ценят, и после смерти мы будем три дня гнить в квартире, всеми забытые — а могила родной матери в ужасном состоянии, и скоро по соседству там будет гнить родной отец…