Рут Рейчл - Чеснок и сапфиры

Ну зачем я согласилась, чтобы две статьи слили в одну? Я уже ходила по комнате кругами, не в силах делать что-либо другое. Вошла в спальню Ника и смотрела на сладко спящего четырехлетнего сынишку. Что мы будем делать, если я потеряю работу?

Я не спала всю ночь — слонялась от стены к стене. В своих чувствах мне было стыдно признаться даже Майклу. И я была слишком напугана, чтобы сосредоточиться на книге, которую пыталась читать. Взошедшее солнце прогнало ночные призраки, и я поняла, что ошибки были лишь в моем воображении. И все же по-прежнему тряслась от страха. Все боялась, что меня прогонят с работы.

— Что с тобой, мамочка? — спросил Ники, когда я вела его в садик.

Он сунул ладошку в мою руку и поднял на меня глаза.

— Ты какая-то невеселая.

— Все в порядке, мой хороший, — сказала я и сжала его ручонку.

Мы присоединились к другим детям, идущим в подготовительную группу. В классной комнате на стенах висели яркие картинки, и Ники побежал к своим приятелям.

— Я зайду за тобой в три часа, — пообещала я и послала ему воздушный поцелуй.

Затем повернулась и побрела к подземке.

Поезд шумно ворвался на станцию. Меня снова охватил ужас. Огромное металлическое чудище с ревом мчалось на меня. Проскрежетав, остановилось. Распахнулись двери.

Усевшись, я заметила, что мужчина, оказавшийся рядом со мной, держал газету, раскрытую на разделе «Культура». Он хмурился, и я заглянула, чтобы увидеть, что он читает. «Рестораны», — прочитала я, глядя через его плечо.

Положение нового ресторанного критика имеет свои минусы; в городе полно ресторанов, которые я еще не посещала. Впрочем, наличествуют и плюсы: здесь очень много ресторанов, в которых меня до сих пор не узнают. В большинстве мест я просто еще один посетитель, заказавший столик за несколько недель. Приходится дожидаться, пока более важные люди проходят в обеденный зал. Я завистливо смотрю на то, как их потчуют фирменными блюдами от шеф-повара. Когда же наступает моя очередь, я, как и прочие смертные, заказываю то, что стоит в меню.

В число моих приоритетов входило знакомство с работой Сильвена Портэя. В конце прошлого года он стал шеф-поваром ресторана «Ле Сирк». За пять месяцев я пять раз отобедала в этом ресторане. Лишь во время четвертого посещения владелец ресторана, Сирио Маццони, догадался, кто я такая. Стоило меня разоблачить, как все переменилось. Произошли чудесные превращения: нас усадили на почетное место, обслуживание улучшилось и размер порций увеличился. Мы принялись за десерт, когда нашу маленькую тарелку с птифурами поспешно унесли на кухню и заменили ее огромным блюдом со значительно лучшим выбором. На стол обрушился поток десертов. Поразительно, но даже малина в три раза превосходила своими размерами ту, что нам подали как обычным посетителям.

Еда, конечно же, имеет огромное значение, и мистер Портэй исключительно талантлив. Но люди ходят в «Ле-Сирк» не просто поесть. Им хочется побывать в великом ресторане. Иногда они чувствуют это, иногда — нет. Все зависит от того, кто они такие.

«Вы забронировали столик?» Я тут же начинаю чувствовать себя незваным гостем, no ошибке зашедшим не в тот ресторан. Но я робко киваю и называю свое имя. Меня отправляют дожидаться в бар.

И мы сидим там полчаса. Две женщины, пьющие дорогую воду. Наконец нас отводят к столику в помещении для курящих, хотя мы заранее просили нас туда не сажать. Когда же намекнули, что нас устроил бы другой столик, метрдотель просто указал жестом на занятые столы и пожал плечами.

Спрашивать карту вин нет необходимости: она лежит на скамье рядом со мной. С периодичностью в несколько минут официанты бросают в моем направлении использованные меню. Я не возражаю, поскольку разглядываю перечень вин, но не успеваю дойти до третьей страницы, как метрдотель снова появляется возле меня.

— Мне нужна эта карта, — говорит он тоном, не допускающим возражения, и протягивает руку.

Я сдаюсь. Проходит двадцать минут, прежде чем карта возвращается ко мне. (Женщины и вино — нежелательный элемент в «Ле Сирк». В другой раз метрдотель утверждает, что в его распоряжении только откупоренные бутылки рислинга. Когда я доказываю, что это не так, он смотрит на меня с раздражением.)

И все же настойчивость вознаграждается. Список вин обширный, и выбор достойный, так что терпеливый посетитель в конце концов получает желаемое. Я нахожу в перечне великолепное «Шамболь-Мюзиньи» за 46 долларов.

Мы потягиваем вино и слушаем, что говорят за соседними столиками. Это совсем нетрудно: люди, сидящие по углам помещения, не могут рассчитывать на уединение.

Мы слышим, как метрдотель говорит нашим соседям о мистере Портэе: «Знаете, он был ассистентом Алана Дюкассе в ресторане «Людовик XV» в Монте-Карло».

В середине июня в нашем «сезонном меню» оказывается полно прошлогодних овощей. В основном здесь морковь, репа, в трех или пяти блюдах наличествует картофель. И все же нам к фуа-гра подали белые персики. Это было так чудесно, что воспоминание об этом скрасило впечатление от всего ужина. Сладкие сочные бархатистые фрукты — великолепное дополнение к нежной печени.

Второе блюдо тоже пришлось по душе — это был тунец карри под соусом тартар. Шелковистая плоть порционной рыбы с точно выверенной добавкой специй в окружении чудесной мозаики кружков редиса. Но неужели по-настоящему великий ресторан предложит своему посетителю бледные и дряблые ломтики тостов?

Мы говорили об этом, когда возле нас появился метрдотель. Он объявил, что в помещении для некурящих освободился столик. Переезд мог бы меня обрадовать, если бы помощник официанта, перевезший нас вместе с тележкой на новое место, не сунул нам в руки наши старые скомканные салфетки и не поставил бы на стол уже использованные бокалы. Меня такое отношение покоробило.

Потом начался парад продуктов из прошлого сезона. К белокрылому палтусу подали грибы и кружочки дряблого картофеля. Поверх рыбы лежала унылая веточка кервеля, единственная зеленая нотка. Блюдо меня не вдохновило, но каково же было мое удивление, когда повар предложил вслед за ним снова рыбу и снова картофель. Черный морской окунь в соусе бароло — фирменное блюдо ресторана со времен Даниеля Була. Из рук мистера Портэя оно вышло столь же отменным: под поджаристым картофелем рыба осталась мягкой и нежной, да и соус просто замечательный. К сожалению, это прекрасное блюдо лишь подчеркнуло заурядность предыдущего.

Вслед за окунем на ложе из картофельного пюре явилась вырезка из барашка. Блюдо это неплохое, хотя и не слишком впечатляющее, но в жаркую погоду вряд ли вам так уж захочется его съесть.