Кэти Летт - Мальчик, который упал на Землю

Как-то в субботу мы с Мерлином купались в местном бассейне. Мой сын, как обычно, плавал брассом по скоростной дорожке против движения, наталкиваясь на всех и каждого, учиняя кавардак, а вокруг него переворачивались кверху брюхом другие пловцы, – и тут к нему подгреб Джереми и представился.

– Ты, кажется, Мерлин. Привет. Я твой отец, Джереми.

Шипя от ярости, я чуть не выхлебала полбассейна, плещась по-собачьи рядом с сыном. Ага, по чистой случайности он тут оказался – распихивая мокротные медузные плевки в глубинах обогащенных грибком местных терм. В моем семействе это называется «выгребная яма» – толпа людей, разбавленная водой. Все равно что сидеть в ванне с кучей посторонних.

– Ты что вытворяешь? – выпалила я.

Но Мерлин расплылся в широчайшей чеширской улыбке. Впервые за тринадцать лет встретившись с отцом, он выдал – без всякого порядка:

– Ты помнишь, когда мы познакомились? Ты человек бывалый? Ты спишь с плюшевым мишкой? У тебя есть друзья-геи? Всем ли женщинам нужно заниматься сексом, чтобы получился ребенок? Выходит, у тебя был секс с моей матерью? Это очень отталкивающая улыбка. Очень кривая. Ты пользуешься увлажняющими средствами? Это невероятно, что ты мой отец. А затвор тебе давно передергивали? Чтоб и так, и эдак, и через колено? У тебя есть дети с другими женщинам? А коммунистические ценности? Когда ты снова увидел мою маму, ты пал на колени и умылся счастливыми слезами? Тебе нравится мой буйный нрав? У тебя волосы все серые и белые. Ты белый медведь? Ты, наверное, оборотень из холодильника, у тебя на той стороне медвежья семья, на Северном полюсе, и поэтому тебя так давно не было видно, и почему ты раньше не приходил? Можно я познакомлюсь с твоей медвежьей семьей? У тебя было столько же жен, сколько у Генриха VIII? Если не столько, то сколько?

– Помимо его собственной? Наверняка жены всех его друзей и коллег, судя по его поведению, – перебила я мятно-ледяным надменным тоном.

– Ты правда мой отец? – спросил Мерлин, рассекая воду.

– Отныне, ежедневно и навсегда.

Я бы прикрикнула на Джереми, велела бы ему отвалить и оставить нас в покое, но у Мерлина лицо светилось от радости. У моего сына был вид путешественника, который много лет читал о чепрачном горном гепарде, но никогда не рассчитывал увидеть его вблизи.

Когда мы вылезли на бортик, я обратила внимание, что стройное тело Джереми с возрастом почти не оплыло. Тугие черные плавки облегали до того бойкую задницу, что трехпалого ленивца от такого задора хватил бы инфаркт. Лучше б он облысел или покрылся экземой с головы до пят. Но из Джереми перли ум и обаяние. Судя по восхищенным взглядам мамашек, он мгновенно стал блестящим противоядием от липучего бамбиноликого анальгина дежурных спасателей-подростков. Я вспомнила, как ладно мой бывший муж смотрелся голым, – и тут же выбросила этот образ из головы и плюхнулась на лавку рядом со спасательными кругами. Джереми оценил и мою фигуру взглядом, который я сочла за одобрение, после чего осторожно приобнял Мерлина за плечи и поинтересовался, как Мерлин себя чувствует.

Мерлин ответил, что у него такое же настроение, как у плотных частиц взорвавшейся звезды, которые втянули в себя всю положительную энергию из видимой части Вселенной, только не настолько рыхлое.

– О. Ага, – пробормотал Джереми и покрепче сжал губы, чтобы не дрожали.

Мерлин убежал переодеваться, а Джереми вздохнул с облегчением.

– Уфф, нервы еле выдержали. Живот скрутило так, будто у меня язва. Ух. – Он приложил руки к животу, явно утишая боль. – Кажется, меня сейчас вырвет.

– Правда? Я вся беспокоюсь. Надо вызвать «скорую». Или давай пошлем записку в бутылке, – с издевкой предложила я. – Или курьерской улиткой будет шустрее? Как ты посмел вообще заявиться сюда? Ты травмируешь Мерлина.

– Он такой красивый, – отметил Джереми и уснастил свой комментарий: – Слава богу, он похож на тебя. Хотя не понимаю, как он слышит запахи, таская на лице мой нос.

Я уставилась на него с безграничной враждебностью.

– В миллионный раз говорю: ты нам не нужен! Оденься и отъебись!

Каждым словом я, как пулей, метила ему в сердце. Я рванула в раздевалку. Нужно смыть запах хлорки, но в душ вытянулась очередь. Нетерпеливо подождав пару минут, я кое-как поплескалась в раковине. На сушку волос времени не осталось, и я, все еще мокрая, как можно быстрее влезла в одежду. И все равно не поспела. Когда я ворвалась в кафе – пуговицы наперекосяк, одной штаниной в носке, – Мерлин уже уютно устроился за одним столиком с Джереми, хлебал суп, уплетал ломти свежего хлеба с маслом, болтал, и в глазах у него искрился смех.

Мерлин умел получать несоразмерное удовольствие даже от мелочей, хотя потом его настроение могло сорваться в пропасть с головокружительной скоростью. Вот он сейчас умащен волшебством, а через минуту его могут настичь прежние демоны. Поэтому я проглотила гнев и уведомила о нем Джереми в завуалированных терминах.

– И как это тебя не развеяло ветром? Поразительно, – прошипела я сквозь зубы. – Там же чеснок, в салате. Я думала, вампиры его не переносят.

Арчи, последний час тягавший железо, ввалился в кафе через десять минут. Когда у нас с ним начался роман, он сменил бухло на штангу. Мускулистое тело Арчи притягивало похотливые взгляды мамашек со всего квартала. Их обильно накрашенные глаза намертво приклеивались к его могучим бедрам, когда он с Мерлином гонял в парке мяч. Заметив Джереми, Арчи смерил его подозрительным взглядом и угрожающе пошевелил бицепсами.

– Арчи – главнокомандующий маминых обожаний, – радостно объяснил Мерлин. – Он – рок-сегун, играющий с изяществом, стилем и цветистостью. Он музыкальный колдун. Шекспир гитары.

– Мое почтение. – Джереми встал и протянул руку. – Рад очному знакомству. Джереми Бофор. Главнокомандующий самоуничижения, – добавил он, чтобы мне потрафить. – Счастлив встрече.

Арчи глянул на предложенную руку так, будто она была обсижена блохами.

– Еще разок: ты кто такой? Ах да. Точно. Подонок, который бросил жену, как только понял, что у его ребенка особые нужды, а потом обобрал ее при разводе... Я бы хотел сообщить тебе, какое ты чмо, но, конечно, в присутствии твоего сына ничего говеного я тебе говорить не стану. Пойдем, малыш, – он хитро подмигнул Мерлину, – у нас в десять игра.

– Подлинная любовь ни о чем не просит, – вот что Мерлин сказал на прощанье свежеобретенному отцу.

Мы шли домой за моим сыном, он скакал впереди с хмельной самозабвенностью кенгуру на крэке, а Арчи пинал осенние листья. Они хрустели у нас под ногами, будто мы прогуливались по гигантской чашке с кукурузными хлопьями. Арчи взял меня за руку, сжал ее.

– Блин, этот мудак шармует с такой силой, что будто бланманже шприцем в уши впрыскивает. Беда в том, что банкир без раздвоенного языка – это ж как, я не знаю, Чарли Шин [89] Чарли Шин (Карлос Ирвин Эстевес, р. 1965) – американский киноактер, известный злоупотреблениями наркотиками и многочисленными романами с порнозвездами. без шлюхи и метамфетаминов. Не-блин-возможно, – произнес он этим своим надтреснуто-бархатным голосом.