Игорь Афанасьев - PHANTOM@LOVE.COM (ФАНТОМ - ЛЮБОВЬ)

— А для тебя у меня русалочка припасена, понял?

Официантка отвернулась от столика, и как ни в чем не бывало продолжила принимать заказы, словно и не было ничего сказано секундой раньше. На протяжении всего обеда она больше не проявляла к этому столу никакого интереса, но один раз Филипп поймал ее насмешливый и внимательный взгляд.

Вся вторая половина дня прошла в работе по заселению казармы и бесконечных подначках со стороны «товарищей по кирке и лопате». Заключали пари на то, выживут ли юные донжуаны, если рискнут пойти на назначенную встречу, рекомендовали воспользоваться дополнительным презервативом отечественного производства, сквозь который не проникала даже пуля от воздушного пистолета, не говоря уже о гонококке, о котором тоже не рекомендовали забывать. Тема настолько охватила ряды гусаров, что отказ идти на свидание был приравнен к отказу от дуэли.

Где-то внутри у Филиппа прошуршала мышка совести, но на кону была честь мужика, и ровно в восемь часов Филипп с секундантом был на точке, надеясь, в глубине души, что никто их там не встретит и ситуация решится сама собой.

Однако, его надеждам не суждено было сбыться: рыжая выскочила из бокового выхода по расписанию, да не одна, а с обещанной подружкой. Она сразу подхватила под руку Филиппа и скомандовала стройной раскосой татарке в форме стюардессы:

— Джамиля! Держи своего крепче, чтобы болотом не ушел!

Стюардесса и секундант смущенно посмотрели друг на друга и двинулись вслед за властной командиршей по тропинке, которая огибала студенческую зону и вела к невысоким вагончикам на рельсах, выстроившихся в цепочку на другом конце болота.

На первой сотне метров Филипп узнал, что девушки тоже сомневались в их обязательности, что идут они к Юльке в балок, что балок — это и есть домик на рельсах, что ей, Юльке, уже двадцать шесть лет, что сегодня будут пельмени; что в прошлом году студенты приехали раньше и погода была лучше, что баржа с водкой в этом году опоздала на две недели, и в парфюмерном отделе универмага нефтянники выпили весь одеколон, и даже французские духи.

Джамиля, в отличие от Юльки, молчала, словно набрала в рот воды, и Филипп все время оглядывался на своего сотоварища, пытаясь подзадорить его.

Маленькая комната бревенчатого домика была чисто убрана. У единственного окна стоял большой стол, к столу плотно примыкал потертый диванчик. Стульев не было, и сидеть можно было только на проваленных подушках мебельного ветерана. Комната была явно мала для четверых, но Юлька вмиг накрыла стол, протискиваясь между коленок рассевшихся гостей.

Не успела она закончить сервировку и налить по первой, как в двери балка протиснулась широкоскулая очкастая физиономия.

— Юляш, — запела бабенка, возрастом чуть постарше, — гляжу, у тебя гости, никак?

— Никак! — стукнула бутылкой по столу Юлька. — Ты, Шурка, хоть раз можешь своим носом сало не учуять?

— Ой, како, сало, — втиснулась в помещение дородная Шурка, от которой разило водкой за версту, — гляди, каких дохликов нагрёбла!

Она бесцеремонно провела рукой по Филипповому носу, и вдруг птицей взлетела на стол и зорала дурным голосом, выбивая такт каблуками:

Закончила сольный номер она так же неожиданно, как и начала.

— Наливай, Юляш, да я пойду! Незваный гость — хуже татарина, — тяжело и грустно вздохнула Шурка. — Господи, за что ты нам дал долю бабскую?

Хозяйка поспешила выполнить просьбу гостьи, и пять стаканов встретились над столом в едином порыве.

Филипп краем глаза увидел и отметил про себя, как спокойно выпила стакан водки шумная Шурка, и сделал первый глоток.

Синхронно с ним глотнул из стакана и его боевой товарищ. Они оба задохнулись и закашлялись, а Юля схватила чайник с водой и заругалась на Шурку:

— У, ты, чума! Я из-за тебя парней-то не предупредила, что спирта налила!

Ругалась она как бы искренне, но в глубине ее зрачков мелькали хитрые искорки, и это не пропустил мимо своего внимания Филипп.

Незваная гостья поспешила ретироваться, а Юлька стала усиленно потчевать бригаду гостей пельменями и пирогами.

Первый тост оказался решающим во многих отношениях. Товарищ Филиппа «поплыл» прямо на глазах, но на его счастье и Джамиля сразу посоловела.

Филиппа, как всегда, выручала гитара. Он уже знал эту особенность — когда он начинал петь, хмель улетучивался в неизвестном направлении.

Юлька пила в меру, да и Филу старалась добавлять в стакан понемногу. Все его песни были для нее вновь, она слушала их с удовольствием, а особо ей понравилось ироничное «Танго преферанс».

Вдоволь насытившись ритмами танго, хозяйка праздника заказала русские романсы, и Фил спел их столько, сколько помнил наизусть.

Под его негромкое душевное пение свернулась калачиком на диване Джамиля, рядом с ней прикорнул и сморенный питьевым спиртом товарищ Фила.

Юлька осторожно положила гитару на стол, взяла исполнителя за руку и повела за собой. В небольшой прихожей обнаружилась еще одна дверь. За этой дверью оказалась спальня с большой кроватью, и без единого оконца.

— Я сейчас, — шепнула Юлька, подтолкнула Фила к кровати и загремела на улице ведром с водой.

Филипп растянулся на прохладной простыне и пытался самому себе ответить, что он должен сделать дальше. Отступать было некуда, но щеки горели, словно Лариска уже отвесила ему здоровенную пощечину.

— Ты, че, заснул? — Юлька расстегнула пуговицы его стройотрядовской рубашки и погладила рукой по лицу.

Филипп сел на кровати и увидел перед собой горящие даже во тьме зеленые глаза. Удивительно только было то, что девушка была рядом, а глаза горели из угла комнаты.

Юлька тихо рассмеялась и зажгла свечу.