Роберт Гринвуд - Мистер Бантинг в дни мира и в дни войны

Мистер Бантинг задумчиво курил. Ему невольно пришло в голову, что Крис очень похож на него самого и что с годами это сходство еще усилится. Он продолжит род Бантингов, честных, обыкновенных людей, которые так нужны на свете. Но, разумеется, прежде всего надо побить Гитлера.

— Нелегкое будет дело, — раздумывал он вслух. В последнее время у него бывали минуты, когда он чувствовал, что дальше не в силах терпеть. Разрушение и гибель — вот что ему приходилось ежедневно видеть в Лондоне; в поездах и автобусах он переживал страшные минуты, и работать приходилось в постоянном напряжении, прислушиваясь к гулу моторов над головой. Кроме того, он не высыпался. Побить немцев будет гораздо труднее, чем прошлый раз, всем еще много придется пережить. Но об этих мыслях он никому не говорил. Да и думал он так не всегда, а только когда очень уставал. Летчики — жизнерадостный народ, а у мистера Бантинга было правило: никому не портить настроения.

— Летит какой-то, — сказал Крис, прислушиваясь к гулу мотора. — Будем надеяться, что плакса Минни не завоет, а то как бы мама не сошла вниз.

Ему как будто хотелось, чтобы это совместное курение и выпивка были чем-то вроде секрета между ним и отцом.

Гул затих. Они налили по второму стакану и, откинувшись на спинки стульев, посмотрели друг на друга.

— Я недавно подбил «Дорнье». Он вынырнул из облака и прямо мне на прицел. Я и дал по нему очередь.

— Сбил?

— Они выбросились на парашютах. Я потом видел пилота. У него гараж вроде нашего, где-то на Рейне. Звал в гости после войны.

Мистер Бантинг задумался. — Что ж, это может быть интересно. Поедешь?

— Еще чего! Не такой уж я охотник до немцев.

— Да, конечно. Какая все-таки наглость — звать тебя в гости. Самое лучшее — не иметь с ними никакого дела. А что он за человек, Крис?

— Да как, будто ничего. Сто лет не брит, весь зарос щетиной. А вот в стрижке не нуждается.

— Голова, как биллиардный шар, да? Я вот все думаю, Крис, как это будет, когда ты вернешься домой после войны. Отложил для тебя немного денег. Не бог знает сколько, а так, кое-что, сколько мог. Я думаю, нельзя ли получше оборудовать гараж, помочь тебе немножко. Чтобы у тебя, когда вернешься, было свое солидное дело. А не эти полеты, вот что.

— Спасибо, отец, только я не хочу брать у тебя.

Мистер Бантинг взволнованно подался к нему. — Почему же, Крис? Мне хочется помочь тебе. Ведь война когда-нибудь кончится.

— Да. Опять будет «послевоенное время», верно?

— Конечно, будет, Крис, — сказал мистер Бантинг ободряющим тоном. — А войну надо пережить, только и всего.

Крис улыбнулся ему задумчивой, даже грустной улыбкой. Слова мистера Бантинга повисли между ними в воздухе, точно напечатанные. Крис снял ноги со стула и вскочил.

— Твоя правда, отец. А теперь пойдем-ка спать.

По совершенно возмутительному недосмотру со стороны начальства, как считал мистер Бантинг, — потому что это испортило ему уик-энд, — Крис должен был вернуться в свою часть в субботу утром. Воскресный день мистер Бантинг заполнил разными пустяковыми делами, но все время думал о сыне. Он перебирал в уме все сказанное и сделанное Крисом, повторял про себя его слова, как повторяют любимую песню, и все казалось ему одинаково важным и значительным. Каждый окурок в пепельнице будил воспоминание о каком-нибудь невзначай сказанном слове. И когда, после долгих розысков, мистер Бантинг нашел свою лопату на грядке только что высаженной капустной рассады, он очистил с нее ржавчину, думая: «Как это похоже на Криса», точно привычка забывать повсюду вещи была очень привлекательной чертой характера.

Прощались наспех, кое-как — Крис еще не кончил завтракать, мистер Бантинг и Джули торопились на поезд. Моника должна была отвезти его в машине на станцию Карберри и там пробыть с ним до поезда, чтобы отдалить минуту расставания. Жизнь в коттедже «Золотой дождь» опять вошла в свою колею.

В воскресенье утром, стоя посреди гаража, мистер Бантинг задумался о том, почему он не перевел машину на имя Криса. Крис даже спрашивал об этом. А прежде мистеру Бантингу это не приходило в голову — как-то не догадывался. Надо непременно сделать это до следующего приезда Криса.

Оттого, должно быть, что «конвэй» был уж очень старый и потрепанный, мистер Бантинг подумал, глядя на него: «Хорошая была машина, сослужила службу». Он включил зажигание и нажал стартер. Но ничего за этим не последовало, кроме едва слышного шума под капотом; мистер Бантинг приподнял его и заглянул внутрь. Затем он прочистил карбюратор, покрутил ручку; сначала терпеливо, потом со злостью, ибо операция с карбюратором была пределом технических познаний мистера Бантинга. И все же «конвэй» не сдвинулся с места, что было уже совсем непонятно. Мистер Бантинг всегда хвастал тем, как легко его машина берет с места, и нередко наблюдая, как другие в поте лица стараются пустить в ход машину более дорогой марки, думал про себя, что как-никак иметь «конвэй» большое преимущество.

Он остановился и присел отдохнуть, мужественно борясь с искушением бросить машину и уйти. Он ведь собирался заняться совсем другим делом и, собственно говоря, в гараж пришел за удобрением. Но бросать что бы то ни было на полдороге было не в характере мистера Бантинга: всякие затруднения он принимал как вызов и боролся с ними. Кроме того, инстинкт подсказывал ему, что тут все дело в карбюраторе, а разобрать карбюратор «конвэя» — детская игра, нет ничего проще. Так, по крайней мере, говорилось в инструкции.

И потому, вооружившись инструкцией и набором отверток, мистер Бантинг принялся за карбюратор. В гараже стало тихо. Так тихо, что вскоре туда заглянула миссис Бантинг и спросила, здоров ли он. В ответ ее довольно невежливо попросили уйти. Окончательно запутавшись и теряя доверие к инструкции, мистер Бантинг все-таки выполнял все указания, хотя в тоне автора он все яснее улавливал намеки на то, что книжку эту он написал, собственно говоря, так, на всякий случай, ибо с «конвэем» до такой крайности дело дойти не может. Автор объяснял, как разобрать карбюратор, но о том, что делать дальше умалчивал. Повидимому, снова собрать и поставить на место. Мистер Бантинг знал, что такие, как будто бы бесцельные, операции иногда неизвестно почему помогали исправить повреждение. Но он рассердился на автора и, оставив в покое карбюратор, принялся с пристальным вниманием изучать последующие страницы.

Однако, дойдя до самого существенного, то есть до сборки карбюратора, автор руководства досадливо от нее отмахивался: было просто сказано, что вышеописанный процесс повторяется в обратном порядке. Говорилось также, что не специалисту лучше не трогать карбюратор, а поручить это дело агенту фирмы Конвэй.