Юсеф эс-Сибаи - Мы не сеем колючек

Увы, сам Анвар и его дети не разделяли этого отношения — для них Сейида была и осталась существом низшего порядка, с которым можно повеселиться, развлечься, однако связь с ним должна была поддерживаться в тех пределах, которые не могли бы дурно повлиять на их репутацию.

Неужели ей никогда не встретится человек, достаточно терпимый и пренебрегающий мнением окружающих, чтобы закрыть глаза на прошлое Сейиды? Неужели муж, дети, собственная семья так и останутся для нее мечтой, далекой, несбыточной.

В Каире стояли погожие зимние дни. Солнце ласково пригревало мостовую, отражаясь в витринах бесчисленных лавок и магазинов… Сейиде казалось, что все прохожие улыбаются, радуются жизни и только у нее одной, горькой неудачницы, ничего не складывается. Она безучастно поглядывала по сторонам, не замечая восхищенных взглядов встречных мужчин и шутливых реплик завсегдатаев кафе, которые убивали время за игрой в нарды и незатейливым уличным острословием.

Сейида и не заметила, как очутилась на улице, где находилось заведение Даляль. Может, зайти? Послушаться голоса судьбы, которая привела ее к этому подъезду? Сейида немного помедлила и решительно толкнула входную дверь. Как всегда, первой ее встретила Захра.

— Где госпожа? — спросила Сейида, устало выслушав радостные восклицания служанки.

— У себя.

— Одна?

— Нет, с гостями…

Даляль уже спешила из гостиной, сияя приветливостью, будто нежданный приход Сейиды переполнил ее счастьем.

— Как поживаешь, милочка? Как здоровье бея?

— Мы с ним… расстались.

Даляль изменилась в лице — так поразила ее эта новость.

— Что же произошло?

— Ничего.

— Не может быть… Ты что-нибудь натворила?

— Я сказала, что выхожу замуж.

— Это действительно так?

— Разумеется, нет.

— Зачем же тебе понадобилась вся эта комедия?

— Хотела вызвать в нем ревность…

— А он что? — заинтересовалась Даляль.

— Выходи, говорит.

— Но он как-то объяснил тебе, почему сам не хочет жениться?

— Что проку от его объяснений?.. Будто бы поклялся покойной жене, что никогда не введет меня в дом.

— Вот примерный муженек! Даже после смерти слушается…

— Пусть живет как знает.

— Не глупи, Сейида!

— А что прикажешь делать?

— Не уходи от него. Или он другую завел? Этим старичкам никогда нельзя верить!

— Нет, нет, Даляль, — остановила ее Сейида. — Анвар предлагал жить по-прежнему. Это я сама настояла.

Даляль недоумевающе взглянула на Сейиду.

— Что же ты теперь делать будешь?

— Не знаю. Анвар подарил мне квартиру, буду, пожалуй, жить потихоньку, как все нормальные люди…

— На какие шиши? Может, он оставил тебе ренту?

— А ты что предлагаешь?

— Возвращайся ко мне. Ты еще молодая, кто знает, может быть, еще встретишь второго такого Анвара. Только уж тогда вцепляйся в него мертвой хваткой!

— Надо подумать.

— Чего тут раздумывать? У тебя один выбор — работать или разбазарить все сбережения!

И то правда, Сейида, проживешь деньги, продашь мебель и драгоценности, а тем временем уплывет твоя молодость и останешься ты одна со своей нуждою. Неужели на старости лет придется снова идти в прислуги?

— Ну, так что же? Надумала? — вновь спросила Даляль.

— Видно, не судьба мне с тобой расстаться!..

— Вот и чудесно! — обрадовалась хозяйка. — Пойдем к гостям…

— Сейида?! — раздался из глубины квартиры хорошо знакомый голос. — Каким ветром тебя принесло? — И в коридоре появился Аббас в лихо заломленной красной феске.

— Шла мимо и заглянула.

— Я слышал, ты ударилась в добродетель! Живешь с Анвар-беем почти как законная супруга. Нас, грешных, и знать не хочешь.

— Радуйся, Аббас-бей, Наргис-ханум вернулась к старым друзьям, — засмеялась Даляль.

— Ну, более старого друга, чем Аббас эль-Бараи, у нее нет.

— Вот и поговорите, а я пойду к остальным гостям. — И Даляль уплыла к себе в комнату.

— Ты выглядишь несчастной, Сейида, — сказал Аббас, как только они остались одни. — Что-нибудь у тебя случилось?

— Ничего. Разве я была когда-то счастливой?

— Не надо шутить. Ты в самом деле чем-то встревожена?

— Только у тебя нет тревог, Аббас. А все нормальные люди о чем-нибудь да тревожатся.

— Ну, не хочешь рассказывать, и не надо… Может быть, в другой раз будешь поразговорчивей? Или, может, ты боишься?

— Кого?

— Анвар-бея.

— Я живу одна.

— Тогда дай адресок на всякий случай.

И Сейида сказала ему свой адрес.

В тот же вечер Аббас поспешил в гости к своей прежней подруге. В руках он нес бумажную сумку с бутылкой виски, сладостями и закусками. Надо было показать широту натуры. Сейида теперь не замарашка, какой он знал ее когда-то, а шикарная женщина и, наверное, настоящая богачка. Говорят, ее покровитель был щедрым человеком. Все складывается как нельзя удачнее. Именно теперь, когда Аббас так нуждается в деньгах, они поссорились, и Сейида до поры до времени одинока. Нельзя упускать момент. Она считает его богатым женихом и может клюнуть на отцовское наследство — откуда ей знать, что Аббас почти все уже разбазарил. Осталась лишь типография, которой приходится работать на полную мощность, чтобы хоть как-то поддержать репутацию бея эль-Бараи. Но доходы все уменьшаются — эти бездельники совсем распустились без хозяйского глаза. Приходилось забирать всю выручку до последнего миллима, чтобы кое-как свести концы с концами. И вот судьба посылает такой шанс — соломенную вдовушку госпожу Наргис с ее шальными деньгами! Сейиду ни в коем случае нельзя упускать — все благоприятствует его плану, простушка верит, что он богат, а справок навести, наверняка, не догадается. Надо только протянуть еще месяц-другой, изображая из себя состоятельного человека — тратить деньги у нее на глазах, приносить цветы и подарки, щеголять в новых костюмах…

С этими мыслями Аббас вышел из лифта и позвонил в дверь. Ему открыл черный слуга в ослепительно-белом одеянии.

Аббас опешил. Может быть, он ошибся квартирой? Нет, вроде бы номер правильный. Наконец потрясенный визитер пришел в себя и осторожно осведомился:

— Госпожа дома? Я имею в виду Наргис-ханум…

— Как прикажете доложить?

— Аббас…

Слуга медлил, явно ожидая продолжения.

— Аббас-бей эль Бараи! — спохватился гость.

Черный страж почтительно наклонил голову и пропустил Аббаса в уютную прихожую.

— Будьте добры, подождите минутку — я пойду доложить…

Он скрылся. Оставшись один, Аббас придирчиво оглядел себя в зеркало… Все в порядке, надо только держаться посмелее, не показывать виду, насколько его поразила такая светская встреча.

— Пожалуйте, Аббас-бей, — вернулся слуга.

С тросточкой в одной руке и бумажным пакетом в другой, Аббас склонился перед хозяйкой, лениво развалившейся на диване.