Эрика Леонард Джеймс - Пятьдесят оттенков свободы (любительский перевод)

- Знаю.

- Смирись с этим, пожалуйста. Ради нас обоих. И я постараюсь быть более внимательной к твоим… контролирующим склонностям.

Он моргнул, выглядя потерянным и уязвимым, полностью растерянным.

- Я попытаюсь, – пробормотал он.

Я вздохнула.

- К тому же, будь я здесь…

- Я знаю, – ответил он, побледнев. Откинувшись обратно на кровать, он прикрыл лицо свободной рукой. Я прижалась к нему, кладя голову на его грудь. Молча мы пролежали так несколько минут. Его рука поднялась к кончику моей косы. Он стянул резинку, освобождая волосы, и мягко, ритмично, начал расчесывать их, пропуская сквозь пальцы.

- Что ты имел в виду раньше, когда сказал «или»?

- Или?

- Что-то насчет Джека.

Он посмотрел на меня сверху вниз.

- Ты не сдаешься, не так ли?

Я прижалась подбородком к его груди, наслаждаясь успокаивающими ласками его пальцев в моих волосах.

- Расскажи мне. Мне не нравится находиться в неведении. У тебя, кажется, есть слишком раздутые идеи о том, что я нуждаюсь в защите. Ты даже не умеешь стрелять, а я умею. Ты думаешь, что я не справлюсь с тем, что ты мне не хочешь рассказать? Кристиан, на меня был направлен пистолет твоей экс-саба-сталкершы, твоя педоБобка экс-любовница изводила меня… И не смотри на меня так, – заворчала я, когда он хмуро взглянул на меня. – Твоя мать чувствует себя также насчет нее.

- Ты говорила с моей матерью об Ирине? – ахнул Кристиан.

- Да. Грэйс и я разговаривали о ней.

Он уставился на меня.

- Она очень расстроена из-за этого. И винит себя.

- Не могу поверить, что ты разговаривала с моей матерью. Дерьмо! – он снова откинулся и накрыл лицо рукой.

- Я не вдавалась в подробности.

- Надеюсь, что нет. Грэйс не нужно знать все чудовищные подробности. Господи, Ана. С моим отцом тоже?

- Нет! – возмущенно покачала я головой. Я и так-то не имела никаких отношений с Кэрриком. Его комментарии по поводу брачного договора до сих пор не давали мне покоя. – В любом случае, ты пытаешься отвлечь меня… снова. Джек. Что о нем?

Кристиан убрал руку и мельком взглянул на меня: выражение его лица было нечитаемым. Вздохнув, он снова закрыл лицо рукой.

- Смит причастен к саботажу с Эхо Рэй. Следователи обнаружили частичный отпечаток… Только частично, поэтому они не смогли установить совпадение. Но, когда ты узнала Смита в серверной, его отпечатки совпали. Он был несколько раз осужден, будучи несовершеннолетним, в Детройте.

В моей голове все перемешалось, пытаясь осознать эту информацию. Джек подстроил аварию Эхо Рэй?

Но Кристиан продолжал.

- Этим утром грузовой фургон был найден здесь в гараже. Смит был за рулем. Вчера он доставлял какое-то барахло новому парню, который переехал… Тому, которого мы встретили в лифте.

- Я не помню его имени.

- Я тем более, – сказал Кристиан. – Но так Смиту удалось попасть в здание легально. Он работал на компанию по доставке.

- И? Что важного было в фургоне?

Кристиан ничего не ответил.

- Кристиан, скажи мне.

- Копы нашли… вещи в фургоне, – он снова замолчал и крепче прижал меня к себе.

- Какие вещи?

Он молчал несколько секунд, и я открыла рот, чтобы подтолкнуть его снова заговорить, но он начал первым.

- Матрац, бутылка хлороформа и записка, – его голос перешел почти на шепот, и я почувствовала ужас и отвращение, исходившие от него.

Твою. Мать.

- Записка? – выдохнула я.

- Адресованная мне.

- Что там сказано?

- Я не знаю. Кларк не захотел говорить мне.

Ох.

- Смит пришел сюда прошлой ночью с намерением похитить тебя, – замирая, прошептал Кристиан; его лицо было напряжено. Как только он произнес эти слова, я вспомнила скотч… и дрожь пронзила меня. Но глубоко-глубоко внутри, это не было для меня новостью.

- Дерьмо, – пробормотала я.

- Именно, – напряженно произнес Кристиан.

Я попыталась вспомнить Джека в офисе. Всегда ли он был сумасшедшим? Как же он думал, что это сойдет ему с рук? Я имею в виду, он был очень жутким, но сумасбродным?

- Я не понимаю почему, – пробормотала я. – Это не имеет никакого смысла для меня.

- Я знаю. Полиция копается дальше, так же как и Дженкс. Но мы думаем, что это связано с Детройтом.

- Детройтом? – в замешательстве переспросила я.

- Ага. Там что-то есть.

- Все равно не понимаю.

Кристиан поднял голову и посмотрел на меня: выражение его лица было нечитаемым.

- Ана, я родился в Детройте.

Глава 16. (103)

Я чуть прищурилась и посмотрела на него, оценивая услышанное.

- Я думала, ты родился в Сиэтле, – пробормотала я.

В голове все перемешалось. Как это относится к Джеку?

Кристиан вытянул руку над головой, дотягиваясь до подушек, и ухватился за одну из них. Положив её под голову, он откинулся на подушку и настороженно посмотрел на меня. Спустя еще мгновенье он покачал головой.

- Нет. Элиот и я были усыновлены в Детройте. Вскоре после моего усыновления, мы переехали сюда. Грэйс хотела жить на Западном побережье, подальше от городских застроек, и отец получил работу в Северо-Западной Больнице. У меня очень мало воспоминаний о том времени. Миа удочерили уже здесь.

- Так, Джек из Детройта?

- Да.

Оу…

- Как ты узнал?

- Я проводил проверку, когда ты устроилась к нему на работу.

Конечно, он сделал это.

- У тебя еще и мания на информацию о нем? – усмехнулась я.

Кристиан скривил рот, пытаясь скрыть свою ухмылку.

- Думаю, отчасти, – сказал он. Его пальцы продолжали неспешно расчесывать мои волосы. Это так успокаивало.

- И что сказано в его личном деле?

Кристиан моргнул. Подавшись вперед, он ласково коснулся моей щеки.

- Ты действительно хочешь знать?

- Это так плохо?

Он пожал плечами.

- Я знал и похуже, – прошептал он.

Ох, нет! Он имеет в виду себя? И образ, созданный мной, об Кристиане – маленьком, грязном, потерянном, испуганном мальчике – вновь встал перед моими глазами. Я покрепче обняла его, натягивая на нас простыню, и прильнула щекой к его груди.

- Что такое? – спросил он, озадаченный моей реакцией.

- Ничего, – пробормотала я.

- Нет, нет. Это работает в оба направления, миссис Грей. Так что такое?

Я взглянула на него и тут же наткнулась на настороженный взгляд. Я снова прижалась щекой к его груди.

- Иногда, я представляю тебя ребенком… до того, как ты переехал жить к Греям.

Кристиан замер.

- Я говорил не о себе. Я не хочу твоей жалости, Анастейша. Это часть моей жизни окончена. Пройдена.

- Это не жалость, – ужаснувшись, прошептала я. – Это сочувствие, печаль , грусть от того, что кто-то может делать такое с ребенком, – я сделала глубокий вдох, почувствовав тошноту и подступившие к глазам слезы. Я не хотела больше плакать. Кристиан напрягся подо мной, но промолчал. – И эта часть твоей жизни не окончена, Кристиан. Как ты можешь такое говорить? Ты живешь каждый день со своим прошлым. Ты сам мне сказал «Fifty Shades», помнишь?