Сара Дессен - Второй шанс

— Ах, не волнуйтесь, — успокаивала мама гостя, ненароком чертыхнувшегося или упомянувшего слишком уж взрослые темы в моем присутствии. — Оден очень умна для своих лет.

Про меня так говорили в два года, четыре, говорят и сейчас — в семнадцать.

Если Холлис требовал полного внимания и постоянного контроля, я не создавала родителям проблем. Наверное, поэтому они повсюду таскали меня с собой: на симфонические концерты, в художественные галереи, на научные конференции и собрания кафедры в университете. И везде я вела себя согласно поговорке: тише воды, ниже травы! Что ж, не всегда удавалось поиграть и повозиться с игрушками, зато никогда не наблюдалось недостатка в книгах — они постоянно были под рукой.

Из-за всего перечисленного выше я тяжело сходилась с другими детьми. После посещения научных диспутов тяжело понять сумасбродные всплески энергии ровесников, дикие подушечные бои, бесконечную болтовню о пустяках и бездумное катание по кругу на велосипеде. Со стороны, может, и выглядит забавно, но в то же время разительно отличается от того, к чему я привыкла. Не знаю, приняла бы я участие в этих сомнительных увеселениях, выдайся такой шанс. Впрочем, шанс так и не выпал, поскольку подушечные вояки и шальные велосипедисты обычно не посещают частные школы для одаренных детей, к которым питают слабость мои родители.

За последние четыре года я сменила три школы. В «Джексон-Хай» я не пробыла и пары недель, как мама обнаружила орфографические и грамматические ошибки в школьной программе по английскому языку. Она тут же перевела меня в местную частную школу «Перкинс-Дэй», которая, несмотря на малые размеры и высокий уровень преподавания, по качеству образования все же уступает привилегированной школе «Киффни-Браун», куда я перешла год назад по настоянию родителей.

Элитное учебное заведение «Киффни-Браун», основанное группой бывших профессоров из местного университета, насчитывает в своих стенах не более ста учащихся, поэтому классы в нем малочисленны. К тому же школа имеет прочные связи с университетом и предоставляет возможность посещать лекции с семинарами в зачет первого курса.

Я пыталась завести близких друзей в «Киффни-Браун», но нацеленная на индивидуальное обучение программа создает атмосферу жестокого соперничества, что всячески усложняет дружеские отношения с одноклассниками. Не скажу, что меня это сильно расстроило. Школа стала моим спасением, а занятия — возможностью сбежать из реального мира и прожить тысячи чужих жизней. Чем сильнее родители переживали из-за отсутствия способностей у Холлиса, тем больше рвения в учебе проявляла я. С другой стороны, несмотря на то, что папа с мамой гордились моими достижениями, желаемой цели я так и не добилась. Ведь не дурочка, и давно следовало догадаться, что внимание родителей можно легко привлечь плохими отметками или скверным поведением. К тому времени, когда меня осенила эта простая мысль, учеба на «отлично» стала закоренелой привычкой.

Итак, когда я перешла в выпускной класс, папа перебрался в меблированную квартиру в общежитии, популярном среди студентов, неподалеку от университета. Предполагалось, что я буду проводить с ним каждые выходные. Однако он так горевал из-за второй книги и сложностей с ее публикацией, в то время как мамины работы пользовались громким успехом и получали всеобщее признание, что визиты превратились в нелегкое испытание для нервов. С другой стороны, оставаться в доме с матерью тоже становилось невыносимым: она упивалась вновь обретенной свободой и с головой окунулась в профессорскую деятельность, где ей неизменно сопутствовал успех, а наш дом превратился в постоялый двор для ее коллег и студентов. Они приходили и уходили, сменяя друг друга, как в калейдоскопе, а в выходные дни вновь появлялись на официальных вечеринках.

И не было мне покоя, пока я не открыла для себя ресторанчик «У Рэя»! А ведь проезжала мимо миллион раз, не имея ни малейшего желания остановиться и заглянуть хоть на минуточку, пока однажды не поддалась необъяснимому порыву и не свернула к закусочной по дороге домой в два часа ночи. Скажете, поздно? Так я же все равно не сплю! Кстати, ни один из родителей не догадывается о ночных бдениях дочери. Мои вылазки никто не контролирует, как, впрочем, и отсутствие дома в течение дня. Наверное, из-за школьного расписания — оно у нас особое: есть вечернее занятие, гибкий график семинаров в течение дня плюс несколько часов, отведенных на индивидуальное обучение. Я прихожу-ухожу, когда мне вздумается, без лишних расспросов и нареканий.

Той ночью, скользнув мимолетным взглядом по забегаловке, я почувствовала непонятный трепет. Возможно, меня привлекли яркие огни, обещающие тепло и безопасность, а может, поздние посетители, с которыми, в отличие от родителей, у меня было хоть что-то общее. Притормозив у обочины, я вошла внутрь, заказала чашку кофе с куском яблочного пирога. И осталась до утра.

Постоянные посещения забегаловки никого не тревожили, и я по-прежнему была предоставлена сама себе. Никто не требовал от меня большего, чем самой хотелось дать: все общение — короткое и не досаждающее обеим сторонам. Будь весь мир таким простым, я бы без запинки сыграла свою роль.

Как-то, еще по осени, одна из официанток — тучная пожилая женщина с именной табличкой «Джулия» — наливала мне кофе и скользнула глазами по бланку заявления, который я на тот момент заполняла.

— Дефрис, — громко прочла она, затем перевела взгляд на меня. — Недурной университет.

— Один из лучших, — согласилась я.

— Думаешь, поступишь?

— Обязательно, — кивнула я в ответ.

Джулия улыбнулась, словно не веря в мой оптимизм, потом с сочувствием похлопала по плечу.

— Охо-хо, молодо-зелено! — произнесла она и отошла в сторону.

Я хотела объяснить официантке, что моя вера — это не пустые надежды молодости, а заведомо спланированный результат упорного и каждодневного труда, но она уже отошла к пареньку за соседним столиком. Наверное, про меня и думать забыла. Вот наглядный пример существования совсем разных миров, в одном из которых образование, школы, университеты, проходные баллы имеют вес, а в другом — они превратились в пустой звук. Я живу в первом мире, а ресторанчик «У Рэя» относится ко второму, но даже здесь у меня нет возможности раствориться.

Я посещала неортодоксальную школу, с упорством маньяка вгрызаясь в гранит науки, а это значит, что мимо меня проскользнули, не оставив следа, все прекрасные моменты выпускного года, о которых только и щебетали знакомые и подружки из «Перкинс-Дэй». Единственным исключением стал выпускной бал, да и то потому, что мой вечный соперник по учебе, Джейсон Талбот, пошел на мировую и пригласил меня на танцы. К сожалению, на бал я так и не попала — Джейсон в последнюю минуту сообщил, что не сможет меня сопровождать на выпускной бал из-за приглашения на экологическую конференцию. Я пыталась успокоить себя, убедить, что танцы — это легкомысленное и бесполезное времяпровождение, как и пресловутые подушечные бои с велосипедными гонками. Однако до сих пор меня мучают мысли о выпускном вечере и других упущенных радостях школьной жизни.