Сара Дессен - Второй шанс

— Значит, она тебе не кажется глупенькой Барби?

— Нет. — Я старательно отогнала мысль, что еще недавно думала о Хайди именно как о пустоголовой кукле. — С чего ты взял?

— Твоя мать считает ее глупышкой, — мрачным голосом пояснил папа. — А у вас на многое одна точка зрения.

Я мыла руки в ванной комнате и, услышав его слова, взглянула на свое отражение в зеркале, но через секунду отвернулась, сгорая от стыда. Когда-то мамино мнение действительно очень много для меня значило.

— Ну, не всегда и не во всем, — уклончиво ответила я, ища чистое полотенце.

— А знаешь, что мне всегда нравилось в твоей матери? — задумчиво произнес папа. — Ее настроение легко прочесть по лицу. Не надо строить догадки, искать скрытые намеки и заниматься домыслами. Я с полвзгляда понимал, когда ей грустно. А Хайди…

Вернувшись в комнату, я присела на соседнюю кровать.

— А что Хайди?

— Она очень скрытная, — вздохнул отец. — До поры до времени все держит в себе. Живешь себе счастливо, ни о чем не подозревая, а потом однажды выплескивается в лицо вся накопившаяся желчь. Хайди чувствует себя несчастной, потому что у нас ничего не складывается! Видимо, я не самый лучший из мужей, а более никчемного отца вообще трудно найти!

Выдержав короткую паузу, я осторожно спросила:

— Она так и сказала?

— Конечно, нет! — отрезал отец. — Понимаешь, Оден, в любом скандале всегда кроется подтекст. Дело в том, что в понимании Хайди я подвел и ее, и Фисбу. Наверное, так и случилось с самого первого дня.

— Попытайтесь начать все заново, с чистого листа, — предложила я.

Он печально усмехнулся:

— Все не так просто, дорогая.

— Что тогда остается? Жить в гостинице, одному?

— Ну, пока не знаю. — Он встал с кровати, подошел к окну и спрятал руки в карманы. — Не хочу больше усложнять жизнь, а без меня, возможно, все образуется само собой. Скорее всего, так и произойдет.

Неожиданный спазм сжал желудок.

— Сомневаюсь. Хайди тебя любит.

— Я тоже ее люблю, — признался папа. — Но иногда одной любви недостаточно.

Удивительно, но на протяжении краткого разговора с отцом больше всего меня расстроило банальное объяснение разрыва с Хайди. Все-таки папа — великий писатель, вот и закрутил бы более занимательную интригу.

— Мне пора на работу, — сказала я, беря с кровати сумку. — Вот… зашла проведать.

Папа быстро подошел и сжал меня в крепких объятиях, уколов отросшей щетиной, которая совсем ему не к лицу — даже лоб поцарапал, — и пробормотал:

— Все образуется, не волнуйся.

Выйдя из номера, я нажала кнопку лифта, которая почему-то не загорелась. Нажала второй раз — опять ничего. Подойдя ближе, размахнулась кулаком и с силой стукнула по кнопке. Лампочка внутри нее тут же загорелась, вызывая лифт.

Боже, как же я зла! Нет, не просто зла, меня довели до бешенства! Когда двери лифта закрылись, я осталась один на один с собственным отражением, на сей раз — в полный рост, с перекошенной от ярости физиономией. Будто папины слова и глупое поведение сорвали надежно запечатанный клапан, выпустив, как из бурлящего гейзера, фонтан противоречивых чувств.

Я прошла через вестибюль и вышла на набережную, а перед глазами стояло папино растерянное, виноватое лицо. Так и хочется крикнуть во весь голос: «Нельзя все бросить на полпути и бежать от проблем, даже если признаешь себя источником всех бед и напастей! Раз причина кроется в самом человеке, значит, есть шанс, что он найдет достойный выход! Нужно только, не откладывая в долгий ящик, сделать первый шаг!»

Окрыленная внезапно осенившей мыслью, я на всех порах понеслась в «Клементину», обгоняя прохожих, и вскоре молнией влетела в магазин, напугав своим неожиданным появлением Мэгги.

— Оден?! — вздрогнула она. — Что случ…

— Будь добра, окажи услугу, — попросила я, задыхаясь от бега.

Мэгги растерянно заморгала:

— Хорошо! Какую?

Я кратко изложила просьбу, ожидая встретить недоуменный взгляд или даже выслушать насмешки, но ничего подобного не произошло. Мэгги лишь на секунду задумалась, а потом кивнула:

— Да без проблем!

Да уж! Полный конфуз, если не хуже.

— А вот так делать не надо, — посоветовала Мэгги, когда я, кряхтя, поднялась с земли.

— Ясно. — На коленке появилась новая ссадина, почти симметрично синяку на другой ноге. — Знаешь… ощущения такие странные.

— А то! — Мэгги вздохнула. — Как думаешь, почему этому лучше учиться в детстве?

— Не стыдно падать?

— Нет, просто не так высоко.

Она подняла валяющийся на земле велосипед, и я в очередной раз забралась на сиденье, упираясь ногами в землю.

— Так, следующая попытка! — объявила Мэгги.

Ранним утром следующего дня на площадке неподалеку от велопарка окончательно развеялись последние сомнения: на велосипеде кататься я не умею.

Иначе в первую же минуту вспомнились бы прежние навыки, вернулась уверенность, благодаря которой удерживаешь велосипед в нужном положении, не забывая при этом нажимать на педали. При каждой попытке хоть чуть-чуть продвинуться вперед охватывала паника, руки и ноги начинали дрожать и я падала. Только один раз удалось проехать несколько метров, и то благодаря Мэгги. Она, как настоящий друг, поддерживала велосипед сзади. Но стоило ей отойти в сторону, и велосипед подо мной завихлял из стороны в сторону, упрямо занося в кусты, и я снова рухнула на землю.

Желание отказаться от глупой затеи возникло еще час назад, после первой ссадины. Ой, как стыдно в который раз подниматься с земли и отряхивать колени от песка с гравием! Еще хуже видеть ободряющую улыбку Мэгги, сопровождаемую поднятым вверх большим пальцем. На первый взгляд ездить на велосипеде так просто, вон маленькие дети катаются каждый день, и ничего, а я все падаю, падаю и падаю…

— Я вот тут подумала, — засомневалась Мэгги, после того как я ощутимо приложилась всем телом о мусорный бак, в очередной раз пикируя с велосипеда. — Может, я неправильно объясняю?

— Нет, дело не в тебе, — успокоила я, поднимая велосипед. — Видно, я плохая ученица. Ничего не получается.

— Ты тоже не виновата, поверь. — Она обнадеживающе улыбнулась, и я еще больше загрустила. — Послушай, чтобы кататься на велосипеде, нужна вера в свои силы. Ну представь, как можно удержаться на двух резиновых колесах. Это противоречит логике.

— Спасибо. — Прилипший к локтю камешек упал, сбитый прицельным щелчком. — Чем еще можешь утешить?

— Утешать не собираюсь. Давай, поехали! — Мэгги держала велосипед, пока я взбиралась на сиденье, держась за руль. — По-моему, стоит вызвать подкрепление.

Я жалобно взмолилась:

— Ой, нет. Не надо!

— Оден, не волнуйся, все будет хорошо!

Она вынула телефон из заднего кармана джинсов.