Тони Парсонс - Моя любимая жена

Билл снова поцеловал ее в щеку. И опять не как любовник, а как друг. Так целуются мужчина и женщина, прошедшие вместе через радость и горе. Так целуются супруги, давно живущие в браке.

Когда они вернулись в дом, где она жила, на лестнице им встретился сосед сверху. Брэд.

— Как ты, Цзинь-Цзинь? — участливо спросил он.

«Неужели он решил, что можно вот так просто влезть в ее жизнь и всем своим видом показывать, насколько ты волнуешься?» — подумал Билл.

У этого парня даже хватило наглости взять Цзинь-Цзинь за руки!

— Все прошло хорошо? — спросил Брэд.

Значит, она ему рассказала. Значит, их отношения были близкими настолько, чтобы рассказывать о подобных вещах. И сейчас этот новозеландский красавчик стоял, подпирая стенку, и держал ее руки в своих.

Цзинь-Цзинь улыбнулась и выдернула руки. Не глядя на Брэда, Билл протиснулся между ней и новозеландцем, неся ее сумки.

— Все отлично, — на ходу бросил ему Билл.

В квартире Цзинь-Цзинь встала под душ. Билл остановился в проеме ванной и смотрел, как она моется, стараясь не задеть повязку на левой груди — белый бинт с черным пятнышком запекшейся крови. Потом она вытерлась, и они легли рядом.

Билл не мог остаться. Даже в этот вечер ее возвращения из госпиталя. Им было невыразимо грустно. Оба понимали: в двенадцатом часу он встанет, оденется и поедет домой. Биллу так хотелось не на словах, а на деле показать ей свою заботу. Какая же это забота, если он даже не может остаться с нею на ночь? Все остальное — просто словесная шелуха.

Сейчас он лежал рядом и слушал ее слова, похожие на мысли вслух.

— Сначала ты говоришь себе: «Ну и что такого, если он женат? Ведь тебе с ним хорошо». А потом замечаешь, как он постоянно смотрит на часы. Уходя, он обязательно смотрится в зеркало — не осталось ли следов губной помады. Ты даришь ему подарки на Рождество, на его день рождения, но он не может взять их домой, а если и берет, то прячет. И ты начинаешь думать: а вдруг он просто выбрасывает твои подарки? Ты долго и тщательно их выбирала. Тебе хотелось, чтобы они сказали ему, как сильно ты его любишь. Но дома у него другая жизнь… А когда вы вместе и все хорошо, ты чувствуешь, насколько это прекрасно… Я выбрала правильное слово? Я знаю, иногда я употребляю неверные слова, но сейчас я выбрала правильное слово. Да, ты чувствуешь: все прекрасно… Но потом он уходит, и ты остаешься одна. Днем, вечером, ночью. И тогда все становится отвратительно. Это слово я тоже выбрала правильно. Отвратительно. — Цзинь-Цзинь повернулась к нему. — Билл, что мне теперь делать? Что будет со мною дальше?

Он тоже повернулся на бок, провел рукой по ее животу, потом обнял ее. Ложь тоже имеет свой предел, и сейчас он добрался до этого предела. Дальше надо говорить только правду.

— Мне пора, — сказал Билл, выбираясь из постели.

— Но прежде чем ты уйдешь, я хочу показать тебе несколько снимков.

Он понял, что это желание возникло не спонтанно, а было заранее ею обдумано.

Цзинь-Цзинь показала ему фотографии младшей сестры. Улыбающаяся, довольная Лин-Юань стояла в обнимку со своим бойфрендом — рослым и тоже улыбающимся немцем. С того момента, как Билл видел ее в Макао, Лин-Юань еще растолстела. Но главным было не это. Главным было кольцо на ее пальце. Кольцо, подаренное в знак помолвки.

— Он очень симпатичный, — сказала Цзинь-Цзинь. — Как по-твоему?

Заурядный, склонный к полноте немец. Поскольку это не касалось его отношений с Цзинь-Цзинь, Билл позволил себе солгать.

— Превосходный парень, — сказал он и, не удержавшись, все-таки спросил: — А что ты думаешь о том, что она делала, когда сбежала с фабрики?

Они переглянулись.

— Что ты скажешь о том времени? — снова спросил Билл.

Цзинь-Цзинь покачала головой, быстро тасуя снимки, как крупье тасует новую колоду карт.

— Нечего говорить об этом. Сейчас это уже не важно. — Она задумчиво глядела на улыбающуюся Лин-Юань. — Наверное, я все-таки больше заботилась о ней, чем она обо мне.

Билл потянулся к ней. Цзинь-Цзинь не отстранилась, не вздрогнула, как он того ожидал. Этим и отличались миры, к которым они принадлежали. Тут их миры диаметрально противоположны. Цзинь-Цзинь не могла прекратить их отношения столь же быстро, как он.

— Я жалею только об одном, — проговорила она. — Я жалею, что у нас с тобой нет ребенка. Мне все равно, что ты останешься со своей женой… Нет, не все равно, но я ничего не скажу. — Она помолчала. — Но мне очень хочется нашего ребенка. Вот этого мне хочется.

Она и здесь выбрала правильное слово: «бэби». Она не сказала «чайлд». Именно «бэби». Малыш. Младенец. Цзинь-Цзинь всегда растягивала слоги в этом слове, и у нее выходило «бэй-бии».

Какая-то часть Билла тоже хотела их общего ребенка. Даже сейчас, поскольку у них родился бы замечательный малыш. Скорее всего, ребенок был бы похож на мать. На Цзинь-Цзинь. И в то же время он сознавал: им ни в коем случае нельзя заводить общего ребенка. Это означало бы новую жизнь и неминуемый конец прежней. Два дома, две жены, две жизни. Его попросту разорвало бы. Пока длились их отношения, Биллу нравилось убаюкивать себя мыслями, что он непременно позаботится о Цзинь-Цзинь, обязательно что-то сделает для нее. В действительности же он ничего не мог сделать. У него уже есть жена и ребенок. Его сердце занято ими. И даже если Бекка отвергнет его, и она, и Холли все равно останутся в его сердце.

— Мне пора, — тихо повторил Билл.

Цзинь-Цзинь кивнула. Она не пыталась вытирать хлынувшие слезы. Совместного будущего у них нет, прошлого не вернешь, и говорить тут не о чем.

Ее голос остановил Билла у самой двери.

— Я тут видела одну передачу. Там говорили, что мужчина никогда не женится на женщине, которую по-настоящему любит. Как по-твоему, это правда?

Билл покачал головой.

— Отчасти правда, — ответил он, понимая, что недосказанность ударит по ней меньше, чем любое другое его слово.

В квартире играла музыка. Шейн услышал ее еще на подходе к двери. И совсем не та, что нравилась ему. Не «Eddie and the Hot Rods». [86] Британская рок-группа, созданная в 1975 г. и выступающая поныне (хотя состав ее несколько раз менялся). Направление — паб-рок. И не «Thin Lizzy». [87] Ирландская рок-группа, созданная в 1969 г. Пережила неоднократные смены участников, но выступает до сих пор. Направление — тяжелый рок. Он поворачивал ключ, слушая: «Угадай, кто сегодня заявится к нам? Наши парни — ведь ты стосковалась по их рукам». Такие песенки нравились его жене. И такие певцы ей тоже нравились: бритоголовые, увешанные цепями, густо покрытые татуировкой. Слова, обычные для песен о любви, у них звучали как угроза физического насилия. Нет, это тебе не «96 Tears» [88] Американская песня, написанная в 1966 г. в исполнении старины Эдди и его ребят, и не их знаменитая «Do Anything You Wanna Do». [89] Песня, написанная в 1977 г., слова которой приписываются группе «Eddie and the Hot Rods». И конечно же, не «The Boys Are Back In Town». [90] Песня из репертуара «Thin Lizzy». Написана в 1976 г. Росалита и ее дружок не играли любимых песен Шейна. Они играли одну из новых песен.