Эльмира Нетесова - Последний шанс

Шурка не растерялась, хотя приход в дом мужа представляла себе совсем иным. Она заглянула во все кастрюли, в холодильник, быстро сообразила ужин, накормила Димку. Убрав со стола, слегка навела порядок в доме. Ей понравилась просторная квартира, большие окна в ней, балкон и лоджия.

— Димка! А ты никогда не плевал в детстве на прохожих?

— Да что ты? Зачем?

— А я любила плевать сверху. Особо на лысых. Интересно было попасть и успеть спрятаться, чтоб никто не увидел. Но если замечали и жаловались отцу, тот всю шкуру ремнем снимал до самых пяток. А потом мороженое целый месяц не покупал. Но не отучил плеваться. Наоборот разозлил. И детские шалости переросли в хулиганство. Я уже обстреливала лысых из рогатки, обрезками алюминиевой проволоки. Меня даже участковый ловил за ухо и грозил оторвать башку. Но я и в него стреляла за это. Ох, и гонялся за мной по двору. А когда поймал, так надавал по заднице, что я дядьке позвонила и пожаловалась на мента. Того скоро от нас убрали. А другой пригрозил, если хулиганить буду, увезет в пацанячью тюрьму, там меня всякий день колотить станут. Дядька был злой и я ему поверила…

— Да, развлечения у тебя были не девчоночьи, — усмехнулся Димка. И открыл двери молодой соседке Катюше, какая пришла попросить щепотку соли.

— Это ваша родственница? — увидела Шурку.

— Жена! Понятно? Я здесь навсегда! И не мешайте по пустякам. Магазин рядом! Нечего беспокоить чужих мужей! — огрела таким взглядом, что Катя забыла, зачем пришла и, тут же выскочив, плотно закрыла за собою дверь.

В тот же вечер все соседи подъезда узнали, что Димка женился на стерве, хамке и дуре.

Шурку решили бойкотировать.

Когда на следующий день соседи увидели Леонида— отца Димки, поздоровавшись, спросили ехидно:

— Где твой Димка такую бабу откопал? Из зоопарка или из вытрезвителя менты в аренду дали?

— Не знаю, еще не видел. А что случилось? В чем шухер? Иль успела обосраться? — спросил соседей по-свойски. Катя не молчала. Передала весь разговор дословно. Человек присел на скамейку и, вытерев вспотевший лоб, пообещал хмуро:

— Не держи на нее зла. Разберусь с ними. Закрою хлябало дуре.

Войдя в квартиру, оглядел Шурку тяжелым взглядом, поздоровался с Димкой и спросил:

— Ты что ж это с соседкой побрехалась? Не успела порог перешагнуть и тут же на него нагадила! Кто дозволил базлать собачьи на тех, с кем по соседству много лет живем? Тебя сюда не звали и не ждали! Кто есть, чтоб нас позорила? — подошел вплотную к Шурке. Та в комок сжалась. Ждала оплеуху или пощечину. Боялась, что выбросит ее из дома навсегда, дав под задницу крутого пинка.

— Пап! Она беременная! — напомнил сын на всякий случай, зная отцовскую непредсказуемость.

Шурка хотела что-то сказать, но слова застряли в горле колючим комком. Глянув на свекра, испугалась могучих размеров, громадных, волосатых рук и глаз, какие казалось, прожигали насквозь. Баба задрожала, не зная, что лучше, быть избитой или выброшенной. От страха Шурка заплакала.

— Чего сопли распустила, дура? Иль думаешь, что проймешь? Зачем собачилась с соседкой? Кто дозволил обосрать мою подругу? Я с ней годов десять дружу! — проговорился невольно и, спохватившись, поправился:

— Не только с Катей, со всеми кентуюсь не гавкаясь! А ты тут чего хвост распушила? Не рано ли сраный норов показала?

— Я про другое подумала, что она к Димке пристает, — шмыгнула носом Шурка.

— А ты что, указ ему? Он покуда тебе никто, — ответил злобно.

— Как это? Я ребенка от него ношу. Выходит, муж он мне!

— Чего?! То еще проверить надо, его ли дите вынашиваешь? Коль ему легко отдалась, с другими тоже могла путаться!

— Старый козел! Да я кроме Димки никого не знаю и не подпущу к себе! Проверяй хоть тыщу раз, беременный медведь! Или по себе судишь? Сам такой, старый катях! — стала перед свекром, сжав кулаки.

— А ну, замолкни, гнилая грыжа! Во, щас вмажу по соплям, на стенке мокрого пятна не останется от вонючки! — вдавил Шурку в угол прихожей.

— Пап! У нее уже половина срока, не трожь, прошу тебя! — вступился Димка за Шурку.

— Брысь, сопляк! Кого в дом привел? Иль тут притон, что из-под кустов взял?

— Я не дешевка! Я только Димку люблю! Единственного! Он мой на всю жизнь! Муж и отец!

— А ты его спросила, хочет мой сын быть твоим мужем? Ведь у него таких жен море! Чем ты лучше их?

— У нас ребенок будет! И я люблю Димку!

— Навязалась чума! Откуда взялась такая нахальная?

— Я обычная! Я просто не могу жить без Димки. Что хотите делайте, хоть убейте, но я и мертвая буду его любить…

— Кому нужна, чтоб пачкать об тебя руки? Живи, шмакодявка! Коль любишь сына, как-то надо с тобой стерпеться. Но, если ты с соседями хамкой будешь, язык твой своими руками вырву прямо с корнем. И пузо не спасет, дитем не прикроешься. Дыши тут смирно! И помни, чуть станешь дергаться, с лоджии во двор сам выкину, — пригрозил напоследок и отошел от Шурки.

Та, пошмыгав и умывшись, на стол собрала. Сама причесалась, села в уголке понезаметнее. Леонид ни о чем не спрашивал Шурку, ел молча. Выйдя из-за стола, хотел по привычке помыть посуду, но Шурка из рук тарелки взяла:

— А я тут на что? — глянула на свекра. Тот отступил от мойки, подморгнул сыну, вышел в зал, Димка следом прошел.

— Сама, сущее говно! Но готовит знатно! — завалился на диван, включил телевизор. Шурка, убрав со стола, попросила мужчин снять пропотевшие рубашки, нижнее белье, загрузила все в стиралку и опять пошла на кухню. Там в микроволновке уже яблочный пирог испекся. Баба приготовила чай, подала его в зал, принесла и пирог. Сама не присела.

— А ты чего ни ешь? — спохватился Димка.

— Не хочется, — ответила еле слышно.

— Давай к нам! Чего по углам прячешься? Не боись, не сожрем вместе с пирогом. Садись и ешь! Чтоб крепкого мальчишку родила! С меня ростом и размерами! Мы с ним через неделю к бабам нарисуемся! — смеялся Леня.

— А если дочь родится? — дрогнул голос бабы.

— Двухстволку не надо! С нею сама возиться станешь! Нам мужика подавай! Девок в городе перегруз, одна морока с вами! За внука тебе хороший подарок куплю. А за девку ни хрена! Так и знай! — предупредил заранее.

Шурка поняла, ей придется подчиниться свекру несмотря ни на что. Он был хозяином и главой семьи. Димка безропотно подчинялся ему во всем. Баба со своей стороны пыталась во всем угодить Лене. Тот скоро привык к порядку в доме, вкусной еде, к чистой одежде, к глаженым носкам и сверкающей обуви, в какую можно смотреться как в зеркало. Он даже брился теперь каждый день, регулярно стриг ногти и чистил зубы. Невестка понемногу приучила ко всему. Он уже не ходил в ботинках по комнатам, а только в домашних тапках. Глядя на него, выравнивался Димка. Он едва защитил диплом, ему тут же предложили работу на фирме. Шурка сдержала слово и подключила дядю. Сама баба, получив диплом, уже подумывала о работе. Ходила, узнавала, изучала, где можно устроиться, но, глянув на громадный живот, ей отказывали.