Владимир Савеличев - Об изделии номер два, и другие истории.

Обойдя вверенную ему территорию и произведя опись вновь появившихся ориентиров, лежал он на коврике возле двери, предаваясь мечтам. Мечты эти имели весьма реальное воплощение: на кухне хозяйка жарила в духовке котлеты. Вдруг резкий звонок телефона вырвал его из царства грез. Быстро вытащив протвень с котлетами на стул хозяйка помчалась в комнату.

- «Алло. Ой, привет...»

Пес понял, что это надолго. Аромат с кухни уже проник в коридор, дразня чуткое обаяние. Это же подарок судьбы! Голос разума потух так и не родившись.

Возвращаясь из комнаты, хозяйка не обнаружила пса в коридоре, не было его и на кухне, как не было и котлет на протвене. Сам то протвень был, как был и котлетный запах. Стало быть она их все таки жарила. Для уточнения обстоятельств надо было опросить свидетелей проишествия, т.е. пса, а вот его то как раз и не было. Обыскав квартиру, она нашла его в самом дальнем углу под кроватью. Он лежал прикрыв лапами глаза, всем своим видом демонстрируя свою непричастность не только к последним событиям, но и к этому миру в целом. Когда она его окликнула, он еще сильнее зажмурился и... захрапел.

- «Вы что не видите? Я ничего не видел и не знаю. Я давно уже сплю!»

Мы люди, уже настолько утвердились в том, что мы, прямоходящие приматы вершина цивилизации, что многие качества личности считаем порождением нашего абстрагированного от естественности сознания. (Во сказанул, аж челюсти свело от умственного напряжения))))

Такие свойства личности, как честолюбие, гордыню, жертвенность, любовь мы всецело приписываем только себе. И весьма, весьма поспешно.

Ничто человеческое не чуждо так же нашим непрямоходящим, прямо и непрямоплавающим соседям по биосфере ))). Отличает нас лишь набор хоромосом и ну об этом как-нибудь позже. Не о том сейчас сказ. Он об общественном мнении и честолюбии. Хотелось бы еще добавить, для пущего форса: о роли личности в истории, но я как ни старался, так и не смог протянуть достаточно логических цепочек, что бы увязать заявленную тему с содержанием.

Начинался новый день. Сбивая набухшую росу с прохладной травы, легкой рысью, молодой, самоуверенный, удовлетворенный своей избранностью кобель фланировал вдоль границ своей зоны ответственности обозначенного свежепокрашенным забором. Семь столбиков было уже помечено, той же чести будут удостоены следующие, а дальше, дальше он зажмурился, представил и облизнулся.

Нет, определенно жизнь хороша. Хорошо ощущать себя значимым псом, к чьему мнению прислушивается улица, как приятно ловить восхищенные взгляды сучек, которые возможно уже сейчас следят за каждым шагом своего кумира. Да, жизнь хороша.

Но в тот самый момент, когда сознание пришло к согласию с желанием, этот мир стал стремительно портиться. По ту сторону забора, параллельным курсом, нахальной, неторопливой походкой шкандыбал не менее молодой, не менее самоуверенный кобель. Который (о наглость!!!) метил те же столбики, но с другой стороны забора.

Это вызов, вызов нет только «владетелю» территории, но вызов его авторитету в обществе. Чужак без сомнения пытается утвердиться за его счет. У пса все встало дыбом, и с жутким утробным рычанием, он бросился отстаивать свое место под солнцем. Увидев приближающегося противника, чужак возликовал: «Вот он момент истины. Смотрите на меня все! Ну где же вы будущие благодарные почитатели!?»

Он поднял знамя (хвост т.е.), боевой клич, бросок! Бойцов разделил забор.

Прелюдия затянулась. ( Прелюдия, как комплекс действий для возбуждения партнера, включает в себя, как аудио, зрительную, так и иную стимуляцию /крат. мед. справочник ))))

Противники возбудились до предела. Эмоции, обладающие в отличии от физического тела более тонкой структурой свободно перемещались между сеткой забора, которая надежно предохраняла «партнеров» от физического контакта.

Привлеченные интенсивным действом стали подтягиваться зеваки. Рассаживаясь поодаль, доедая хрустящие косточки, счесывая надоедливых блох, они с увеличивающимся любопытством внимали происходящему.

Накал страстей был куда более силен, чем на финальном футбольном матче, трагизм ситуации значительнее мыльной оперы, это было куда круче чем «Том и Джерри». Особи обоих полов, всех возрастов были захвачены происходящим. Захвачены настолько, что не смыслящие в высоком искустве воробьи уперли из под носа, упавшую туда недоеденную сахарную косточку.

Под внимательным зрительскими взорами, акт стал все более приобретать характерные черты театральности. С поставленной грацией сценического движения оппоненты стали передвигаться вдоль преграды, и изобилии посылая друг другу негативные эмоции. И вдруг...

О-о-о!!! Эта людская необязательность и нерадивость! Забор кончился. Вчера хозяин, возжелав вечернего пивка в тени беседки, забросил забор недостроенным.

Псы встали, как вкопанные. Они были не готовы к такому резкому повороту сюжета. Они скосили взгляд назад, зрители безнадежно отстали. Затем глаза в глаза, на мгновение. Мгновение растянулось, его хватило на то, чтоб почувствовать, как мысль стала осязаемой. Ее возможно, подобно нити намотать на палец и ┘ смотав этот клубочек, они держали в руках кончик - развязку.

И словно по команде, несговариваясь, рванули назад вдоль забора, навстречу зрителям, признанию и подальше от случайности и превратности слепого выбора судьбы. )))))))))

На дальнем Дальнем востоке, где я проходил срочную службу, все не совсем так, как у нас на западе.

Для них них, живущих на том конце единого информационного пространства, все что находится за Байкалом (с их стороны) Запад. Москва уже Дальний Запад, а все что западнее Питера и Бреста - Дикий Запад. Все они страшно мечтали побывать на западе, не говоря уже про Дальний и Дикий. Во всяком случае так было тогда – во времена развитого социализма.

Даже понятие близко-далеко у них особенное, с местным колоритом. От Завитинска, где я служил до Хабаровска 12-14 часов езды, это считается рукой подать. Ну как от Питера до Ивангорода, или от Нарвы до Таллина по нашим, эстонским меркам. «Далеко» начинается от Иркутска, но там уже сутки и более пути.

В тех местах не встречал я елок, крапивы, лопухов. Дубы там маленькие, как сирень, на зиму листья не сбрасывают, так и стоят до весны желтые. Лиственницы огромные, до неба. А еще есть огромные муравьи и совершенно невозможные комары - здоровенные желтые вампиры. Наши пред ними - интеллигенты. Присядут, потопчутся, раскланяются и уж потом приступают к трапезе. А эти! Прямо с лета впиваются, а уж затем лапы опускают. Всех чудес Дальнего востока в одной сказке не описать. Я и так отклонился то темы.