Евгений Свинаренко - Учитель-психопат

— Все! Довольно! Поигрались — и хватит хиханьки-хаканьки устраивать. Понял ты, наконец, Шустов, каково быть учителем? Думал — раз плюнуть, а оказалось иначе? Теперь ты запомнишь, какой это тяжкий труд — воевать с вами. Чтоб впредь тише воды ниже травы. Понял? Я не слышу: ты понял или нет? Отвечай!

— Ничего я не понял, — нахально ответил Шустов. — Не надо наезжать на меня.

Готов не спеша расстегнул пиджак, снял и бросил сидящей на первой от учительского стола парте Лене Кузиной:

— Ну-ка, мать, подержи. Че ты, Шустов, сейчас сказал? Я наезжаю на тебя? Да? А это не ты тут борзеешь? Щенок! Иди сюда!

— За базаром следи! — ничуть не испугавшись, бросил Шустов.

Готов порвал на груди рубашку и зарычал:

— Ты че меня заводишь, шкет?! Фраера нашел?! Давай схлестнемся в натуралку! При всех! Иди, иди сюда!

— Заткнись, козел! — крикнул Шустов. Он достал из-под свитера пистолет и передернул затвор. — К стене!

Ученики ахнули и притихли.

Разгоряченный Готов моментально остыл. Он выставил перед собой руки и беспорядочно залепетал:

— Э-э-э… стой… убери… убери свою пушку… не играй с этим… убери эту штуку…

— К стене, руки за голову, на колени! — отчеканил Шустов.

Сделав все, как велел вооруженный ученик, Готов ощутил затылком холодную сталь дула «пээма» Никогда учителю не приходилось бывать в таких переделках. Жизнь не кино, подумал он, в жизни рискованно играть роль супергероя. Вдруг этот псих выстрелит. Сколько по стране за год происходит подобных случаев? Десятки? Сотни?

Если Готову игра в супергероя показалась опасной, то Шустову, напротив, очень увлекательной.

— Прощайся с жизнью, — сказал ученик и, тыча дулом Готову в голову, обернулся к классу. Товарищи Шустова жестами показывали одобрение.

— Ты меня убьешь? — простонал Готова.

— Да! — твердо сказал школьник.

— Тебя все равно поймают. Столько свидетелей… Убери пистолет.

— Я сначала тебя убью, потом их, потом себя, — Шустов снова передернул затвор. — Мне терять нечего. Говори, кто щенок?

— Я… я щенок…

— Кто борзеет?

— Я борзею… борзею… в конец оборзел.

— Извинись! — рявкнул Шустов.

— Извини, — торопливо выпалил Готов.

— Ладно, живи пока, — сказал Шустов и, возвращаясь к своей парте, стал засовывать пистолет за пояс и принимать поздравления одноклассников.

Но недолго Шустов радовался победе. Прыжком пантеры Готов повалил его на пол, отобрал пистолет и схватил за волосы:

— Попался, ублюдок?!! — закричал учитель, ввинчивая ствол Шустову в висок. — Я тебе мозги сейчас вышибу!

Подросток завопил от боли:

— Больно! Пустите! Не имеете права!

— Закрой пасть, недоносок! — Готов схватил Шустова за шею и, подталкивая пистолетом, повел к директору.

В директорском кабинете Готов швырнул Шустова на ковер, встал коленями на грудь и направил пистолет в лицо подростка. Учитель тяжело дышал и шипел, зубы едва не крошились под давлением стиснутых челюстей. Смирнов осторожно вышел из-за стола и прижался к сейфу.

— Вы что? Вы… Вы зачем? — шептал насмерть перепуганный директор. — Рудольф Вениаминович, перестаньте…

Не переставая целиться, Готов встал и закрыл дверь:

— Поднимайся, Шустов! Быстрей! А Вы, Владимир Константинович, сядьте. Рассказывай, уродец! Все, как было, рассказывай!

— А чего рассказывать? — усмехнулся школьник. — Нечего рассказывать.

Смирнов медленно подошел к Готову и взял из его дрожащих рук пистолет:

— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? Ну-ка, садитесь и рассказывайте.

Готов развалился в кресле и закрыл глаза:

— Был глушитель… еще был глушитель. Вероятно, когда я этого подонка обезвреживал, глушитель куда-то закатился, — учитель вскочил и встал рядом с директором. — Я объясню Вам, что здесь происходит. Читаю я, значит, лекцию, никого не трогаю, а этот Шустов мешает и мешает, мешает и мешает. Я одно замечание, второе, третье… Вон, говорю, из класса… А он так нагло вынимает из сумки наган и не спеша наворачивает глушитель. А потом стреляет по горшку с цветком. Весь девятый «В», как Вы уже догадались, в восторге. Заставили меня раздеться, голым танцевать на партах. Терещенко с пеной у рта умоляла Шустова отстрелить мне одно место. Благо в КГБ меня кое-чему научили. Обезвредил преступника. Не знаю, как Вам, Владимир Константинович, а мне моя жизнь дорога. Представляете, дожили, дети в школу оружие носят. Так что, принимайте решение.

— А ты что скажешь? — спросил Смирнов школьника.

— Гонит он, — смеялся Шустов, — ничего такого не было. Вы че его не знаете?

— Было, Владимир Константинович, — заверил Готов, — теперь не отвертится. Ношение и применение огнестрельного оружия. Ему такой срок впаяют, мало не покажется. Все, Шустов, труба дело и саксофон дело. Первая ходка по малолетке у тебя будет.

— Где ты взял пистолет? — Смирнов пробовал вытащить обойму, но у него ничего не получалось.

— Это не пистолет, — сказал Шустов.

— А что это? Танк? — хохотнул Готов. — Или самолет или нет… сейчас догадаюсь. Атомная бомба? Правильно? Ха-ха-ха!

— Это зажигалка, — с ухмылкой сказал Шустов, — почти точная копия пистолета Макарова. Проверьте, Владимир Константинович, нажмите на курок. Не бойтесь.

— И вправду зажигалка, — нажал на спусковой крючок Смирнов, — а Вы боялись, Рудольф Вениаминович.

— Ах ты, гаденыш! — Готов схватил Шустова за свитер, но неудачно, школьник вырвался и, гогоча, выбежал из кабинета. — Беги, беги, еще встретимся.

— Признаться, испугался я, когда Вы этого сорванца на мушке сюда привели, — сказал Смирнов. — Чуть сердце не выскочило.

— Это надо же так осложноволоситься, — схватился за голову Готов. — Зазря, получается, сидел на подоконнике голышом и кукареку орал. Что делать будем, Владимир Константинович? Из класса ведь все равно никто не сознается, что ручками и карандашами в дартс играли, а я в качестве мишени был. Сегодня ночью я спать не стану, буду придумывать для них страшные пытки и казни.

— Накажем, не волнуйтесь. Только выпьем сперва — снимем стресс, — сказал Смирнов.

Директор вытащил из сейфа бутылку водки и полиэтиленовый пакет с бутербродами.

Пятиклассники расселись по местам и, так как учителя не было, галдели пуще обычного. В класс постучалась и тут же открыла дверь завуч. Ученики притихли.

— Где Рудольф Вениаминович? — спросила завуч. — Нету? Странно… я же его только что видела… Вы почему кричите на всю школу?! Ну-ка, чтоб ни звука больше!

Она ушла, а ребята стали задаваться вопросом «почему нет учителя?».

— Может, домой пойдем, Рудольф заболел, наверно? — предложил Алеша Бобров.

— А если он припрется? — осторожничал Сережа Безматерных.