Евгений Свинаренко - Учитель-психопат

— Сдаюсь! — тяжело дыша, выкрикнул Готов.

— Так сразу, — засмеялись Ермакова с Кольцовой.

— А-а, это вы, — разочарованно сказал учитель, — здравствуйте. Тоже покататься пришли?

— А Вы кого-то другого ждали? — спросила Ермакова.

— Да… то есть нет… то есть… Ну, как дела? Почему одни?

— А Вы почему одни?

— Я не один.

— А с кем?

— С бабой, — соврал Готов.

Кольцова засмеялась, а Ермакова сделала вид, что ей все равно.

— Купить Вам мороженого? — предложил Готов.

— Молодые учительницы кивнули.

Готов купил три эскимо, и коллеги сели на лавочку.

— Спасибо, — сказала Ермакова и улыбнулась.

— Спасибо, — рассуждал Готов, — есть некая абстрактная величина, не являющаяся эквивалентом практически ничему. Масло можно намазать на хлеб, масло и хлеб осязаемы и представлены в денежном выражении, то же самое имеет отношение к спиртным напиткам. Существуют моральные аспекты, но даже к ним «спасибо» относится слабо, и уж совсем не тождественны «спасибо» и плотские человеческие потребности, вкупе с похотливыми желаниями.

— Как Вы сложно говорите, — хохотнула Ермакова, — давайте о чем-нибудь другом.

— Я вот, Вероника Олеговна, Ваши мысли читаю, а прочитать ничего не могу.

— Вы что, экстрасенс? — шутливо спросила Ермакова, она, очевидно, не поняла стремления Готова заострить внимание на ее интеллекте.

— Да, экстрасенс. А что, не похоже?

— Я не верю во все это, — сказала Ермакова.

— Я тоже, — первый раз за встречу произнесла Кольцова.

Готов ехидно хмыкнул:

— Дело не в том, материалистки мои, верите вы или нет, дело в том, что вы знаете. А знаете вы до безобразия мало. Влияние экстрасенсов на ходы истории очень велико. Существуют неопровержимые доказательства привлечения ясновидящих на службу в правительства разных стран в политических и военных интересах. Возможно, это для многих покажется мистикой, но таковы реалии жизни. Судьбы противостоящих друг другу народов, стран, континентов зачастую решаются в пользу той стороны, чьи пророки окажутся сильнее. Во время Великой Отечественной Войны разведчикам уровня Штирлица ни к чему были радистки Кэт. Телепаты передавали сообщения в центр. Предсказатели указывали на исход сражений, вплоть до количества человеческих жертв. Однако в мирное время экстрасенсы необходимы государству куда больше, чем на войне. К примеру, упал в тайге вертолет. Кто первый укажет на координаты места падения? Поисковики? МЧС? Нет, экстрасенс. Что ж говорить о поиске золота, нефти, железной руды, залежей никеля и кобальта. Молибден. Вот только информация об этих людях за семью печатями. Секретно. Оружие стратегического назначения.

— В желтой прессе полно такой лабуды, — возразила Кольцова.

— Драгоценная моя, — нараспев сказал Готов, — поменьше желтой прессы читайте, побольше полагайтесь на факты, и потом…

— Пойдемте на чертовом колесе покатаемся! — перебила Ермакова.

Педагоги купили в кассе билеты, взяли по банке «Кока-колы» и пошли к чертовому колесу.

У входа на аттракцион «Колесо обозрения» стояла очередь. Билеты принимал старичок, который то и дело забегал в будку, возился с аппаратурой (колесо крутилось не равномерно, иногда останавливалось) и снова выбегал.

Очередь раздражала Готова.

— Давайте быстрей ждать, — сказал он спутницам.

— Давайте, — смеясь, ответили девушки.

Дождавшись, троица на ходу запрыгнула в люльку с рулем посередине и стала медленно подниматься вверх.

— Дух захватывает! — осматривая панораму, воскликнула Ермакова. — Все-таки какой у нас красивый город, правда, Оля?

— Красавец, — подтвердила Кольцова.

— Ничего особенного, — фыркнул Готов, — видали и получше. Но вы-то, понятно, провинциалы, нигде толком не были.

Ущемление Готовым чувства гордости за родной город обидело Ермакову:

— Какой столичный, можно подумать.

Колесо дернулось, и люлька с преподавателями остановилась на самой вершине колеса обозрения.

— Что там еще такое?! — возмутился Готов и поглядел вниз.

Внизу старик-билетер бегал и махал руками. Из будки валил дым.

— Что там? — заволновались учительницы.

— Все, кранты, — нервно сказал Готов. — Хорошо отдохнули, будет, что вспомнить. Мадамы, предупреждаю сразу, если захочу ссать, я вас стесняться не буду. Мне пофигу. Допивайте скорей.

Дамы допили «Кока-колу» и дали пустые банки Готову.

— Щас ты у меня получишь, — он целился и кидал банки в старика, но их относило ветром далеко от чертова колеса. — Везет же тебе.

Вцепившись в руль, Готов стал раскручивать люльку. Учительницы завизжали:

— Престаньте, Рудольф Вениаминович!

— Прекратите, голова кружится.

Он прекратил вращение и крикнул старику:

— Ну, ты че, обормот, едем или нет?!

— Щиток загорелся! — крикнул тот в ответ.

— Да мне по барабану, — продолжал орать учитель, — опускай нас на землю! Я тебе ноги из жопы выдерну! Быстрей или я сам слезу! Долго еще ждать?! А-а-а-а?! Не слышу. Че тебе там заменить надо?!

— Успокойтесь Вы, — сказали коллеги, — сейчас починят.

— Не суйтесь, — зашипел Готов и продолжил орать. — Я не понял, старикан, я тебе тут кто, фраер беспантовый?! Дурилка картонная?! Лох?! Попишу-у-у-у-у-а-а-а-а!!!

Люлька резко тронулась и стала опускаться. Люди, стоящие внизу, внимательно следили за преподавателями, в особенности за самым крикливым.

Чем ближе педагоги были к земле, тем неистовее кричал Готов:

— Что, дед, страшно?!! Все уже, все, близко я, жаль, косу не захватил! Приготовься, будет больно! Да я тебя на молотки пущу! Я твои внутренности сожру! Все, все уже, скоро!

Когда тройке до земли осталось пару метров, старик скинул с себя курточку и помчался в сторону рощи, что росла за парком. Готов неуклюже выпрыгнул из люльки и ринулся вдогонку.

— Врешь, не уйдешь!!! — кричал учитель на бегу.

Догнать старика не удалось, он скрылся где-то в роще. Да и не собирался Готов догонять, а побежал просто так, по инерции.

Вернувшись обратно к чертовому колесу, Готов, к своему сожалению, обнаружил, что спутницы его покинули.

Накануне дня Победы Готов пригласил на урок восьмидесятилетнего старика-ветерана.

Старик проковылял до учительского стола. 11-й «А» почтительно встал.

— Познакомьтесь, — сказал Готов. — Афанасий Арсеньевич Мусин, ветеран войны и труда. Почетный гражданин нашего города. Послезавтра великий праздник для всего бывшего СССР — День Победы над фашистской Германией, и этот прекрасный человек в канун великого праздника поведает нам о тех подвигах, которые совершил он и его боевые товарищи.

Класс зааплодировал. Мусин слегка привстал, опираясь на палку, но Готов усадил на место: