Грэм Джойс - Реквием

— Правда…

Стоукс поднялся, кресло со скрипом проехалось по полу. Он обошел вокруг стола и протянул Тому свою большую ладонь, ожидавшую, чтобы ее пожали.

— Если вам понадобится рекомендация…

— Спасибо, я учту.

На этом аудиенция закончилась.

Позади были тринадцать лет преподавательской работы. Ему уже тридцать пять, а потом, если он, конечно, дотянет до столь почтенного возраста, будет шестьдесят пять, и у него возникло ощущение, будто он уходит на пенсию. На память о минувшем учебном годе у него остались первые седые волоски. Он забрался в свой проржавевший «форд-эскорт». В ушах у него звучали раскаты пропетого на собрании гимна. Около школьных ворот бесцельно прогуливались несколько учеников. Среди них была и Келли. Проезжая мимо, Том кивнул ей. Выехав из ворот, он нажал на газ и оставил «систему образования» в прошлом.

Дрожа, Том забрался в постель и уснул. Проснулся он утром, в седьмом часу, и был рад, что эта ночь прошла спокойно. Он набрал номер Шерон. В трубке раздался громкий гудок международной связи, но к телефону никто не подошел. Он не разговаривал с Шерон уже несколько месяцев.

Он сунул руку в карман, чтобы достать листок бумаги, найденный в школьном столе. «Жизнь быстролетна…» Наверху, в спальне для гостей, стояла оттоманка с ящиком для хранения одеял. Ящик стал алтарем вещей его покойной жены. Том складывал сюда те из них, которые не хотел видеть ежедневно, но и выкинуть не мог. Фотографии, письма, театральные программки, безделушки, связанные с какими-либо событиями, и даже пленка автоответчика с записью ее голоса. Все это были холодные воспоминания о прошлом, совершенно бесполезные, как лунные камни.

Он положил записку в бумажник. Открывать тот ящик было опасно. Он знал, что стоит поднять крышку — и весь вечер будет проведен среди его содержимого, разбросанного по полу, а бутылка виски к ночи опустеет.

Вот одна из фотографий, от которой он не отрывает взгляда несколько минут, как загипнотизированный, — снимок, сделанный во время бодрящей прогулки по пляжу на восточном побережье. Том держит фотографию перед собой, и тонкая белая каемка пляжа протягивается в бесконечность, растворяясь в ней, а две фигуры на снимке оживают. Одна из них — Кейти, хорошенькая женщина с поджатыми губами. Другая — Том. На заднем плане виден корпус потерпевшего крушение корабля. Одна из последних фотографий. Это была идея Тома — провести уик-энд на восточном побережье и попытаться наладить отношения, давшие к тому времени трещину.

Том благодарит случайного прохожего, согласившегося их сфотографировать, и берет у него фотоаппарат. Они идут по берегу к обломкам корабля, скрипя подошвами по гальке. Море и небо приобрели холодный стальной оттенок. Курортный сезон давно закончился, и разыгравшийся на море шквал вспенивает волны и гонит резкий ветер прямо на берег. Им приходится поднять воротники, чтобы ветер не хлестал в лицо.

— Я все-таки надеюсь, что еще не поздно, — говорит она.

Он круто поворачивается к ней и берется за отвороты ее пальто:

— Это была ошибка, ты же знаешь. Все можно поправить.

— Надеюсь, ты прав, Том, — отвечает она. Ветер треплет ее белокурую челку. — Но боюсь, что время упущено.

Она отворачивается и идет по пляжу, говоря что-то о том, что надо сложить вещи перед отъездом, но он плохо слышит ее, потому что ветер срывает слова с ее губ, как клочья пены с гребешков волн.

Том идет дальше, к лежащему на боку кораблю, загнанному судьбой на прибрежную мель. Он садится на гниющий корпус. Одинокая чайка с серой спиной, болтавшаяся над серым морем под серым небом, выкрикивает прощальное «Арк!» и улетает. Голыши на пляже окатывает волна.

Только что пережитая сцена растворяется в памяти, возвращаясь к исходному обману — влюбленная парочка на отдыхе, — навечно закрепленному на фотобумаге химическими реактивами.

Камушек с Луны.

Ящик был набит этими фотографиями.

Если бы Кейти не погибла таким нелепым образом, он, наверное, смог бы смириться. Но несчастный случай был до того невероятен, что оставил у него ощущение ужасной несправедливости. Буря с корнем вырвала дерево, которое упало на ее автомобиль. Кейти была убита мгновенно. Если бы это была обычная дорожная катастрофа, Том мог бы, по крайней мере, считать причиной ее смерти чью-то оплошность, ошибку, поломку двигателя, отказ тормозов. То же самое могло бы быть при крушении самолета или при пожаре. Тогда он проклинал бы людей, виновных в этом, или стечение обстоятельств. Но эта нелепая случайность была невыносима. Никакой ошибки, никакого просчета. Просто один феномен органического мира ненароком уничтожил другой, оказавшийся по соседству. Том мог бы понять, если бы это была неизлечимая болезнь или какой-нибудь природный катаклизм вроде чудовищного землетрясения или наводнения, сокрушительный по масштабу. Но дерево, случайно упавшее на машину его жены?

Нет, он чувствовал, что это событие затрагивает его лично. Это действие было направлено против него, как брошенное в лицо обвинение.

Он закрыл ящик. Снова попытался дозвониться Шерон. По-прежнему никакого ответа. Он вспомнил о разнице во времени, но она вряд ли была больше часа-двух.

Сначала Кейти не одобряла его дружбу с Шерон, зародившуюся еще в студенческие дни.

— Что было, то прошло, — говорила она. — Как тебе понравилось бы, если бы я стала встречаться с кем-нибудь из моих старых приятелей?

— Нельзя порывать с человеком, которого ты когда-то любил, только потому, что теперь любишь другого.

— По-моему, это как-то странно.

— Ничего странного в этом нет.

— А мне все-таки кажется, что странно.

Но Тома порой трудно было переспорить, и, хотя ревность Кейти была ему не безразлична, он упрямо поддерживал контакт с Шерон, как и она с ним, и время от времени у них случались невинные встречи. А когда Кейти стала чувствовать себя с Томом увереннее и увиделась пару раз с Шерон, она начала доверять их дружбе и даже сама с ней подружилась. Между женщинами возникла особая близость, из которой и Том не был исключен, и это стало, несомненно, новой ступенью в его отношениях с Шерон.

После смерти Кейти Шерон дважды звонила ему и написала два письма, но у него не было сил ни звонить ей, ни писать ответ. Однако теперь он чувствовал, что готов встретиться с ней. Она была из тех очень немногих людей, с которыми, ему казалось, он мог бы поговорить о том, что его мучило.

Он отыскал приложение к воскресной газете, печатавшее рекламу аэропортов, подобрал подходящий рейс и обвел его карандашом. Агентство работало круглосуточно, так что он сразу же набрал их номер.

Пять минут спустя он уже заказал билет на следующий день, заплатив кредитной карточкой. Он стал кидать вещи в сумку; руки его при этом слегка дрожали. Фотография Кейти на камине одобрительно улыбалась ему. Он перевернул ее лицом вниз. Он не хотел, чтобы она смотрела, как он укладывается.