Надежда Васильева - Под созвездием Кассиопея

— Если муж узнает — убьет! И тебя, и меня! Он такой!

Александр погладил ее по плечу.

— Не узнает. Не бойся.

— Ты думаешь? — с надеждой вглядывалась она ему в глаза. Боже праведный! Как жалко ему было ее в эту минуту: хрупкую, заплаканную, всю потерявшуюся от страха! Хоть возьми и разорви перед миром собственную грудь, лишь бы у нее все было хорошо!

— Не думаю, а знаю. У нас, мужиков, это не принято. А Петровича я уважаю.

Сложив на груди руки, печально смотрел, как торопливо смывала она с лица расплывшуюся краску. Тенью метнулась к двери и исчезла, как маленькая юркая мышь. И в комнату заползла тревога. Сначала она жалась по пустым углам, потом самовольно приютилась у самых его ног. И вот уже нагло лезла за пазуху. Ему стало не хватать воздуха. Закашлялся, застучал кулаком себе в грудь. Удушье отпустило. Тогда подошел к приборам и стал торопливо записывать показания в журнал, стараясь выбросить из головы и Петровича, и Лену, и ее мужа.

Было это месяца два назад, и вот свела судьба!

В ту же ночь ударили первые заморозки. Ударили лихо, без предупреждения. Стылый ветер быстро пообрывал сухие листья с деревьев. Травяная зелень скокошилась. Дороги обсохли, асфальт на них засеребрился. Пора уж. Конец ноября. Корпус «Кассиопеи» покрылся воздушными кружевами голубого инея. Перламутровые хрусталики потрескивали под ногами. И так жалко было топтать эту красоту! Но по тропинке от гаражей уже спускался Николай. Вид у него на сей раз был более приветливым. Казалось, низкий лоб уже не давил глаза так, как вчера. Александр успокоился. Да и что ему было волноваться? Видит Бог, перед этим парнем он был чист. Ему бы и в голову не пришло ухаживать за замужней женщиной. Общаясь с Леной, он улыбался ей так же, как и другим, с кем приходилось работать. В его шутках никогда не было пошлых намеков, какие частенько отпускались — вместе с похотливыми взглядами — другими мужчинами. Что касается ее чувств к мужу — это их семейные проблемы. Помочь, конечно, Николаю он поможет, но ни денег, ни рыбы не возьмет. А вот от отгулов, что обещал Петрович, не откажется. «Кассиопею» нужно подготовить к зиме.

До места они шли почти весь световой день. Александр молча делал свое привычное дело, Николай с интересом наблюдал за ним. Иногда он задавал какие-то вопросы по яхте. Александр объяснял спокойно, неторопливо. Потом Николай попросился сесть за румпель. Получилось нормально. Да и не велика наука! В душу не лезли. Молчанием не тяготились. Мало-помалу разговор перекинулся на рыбную ловлю. Свое дело парень знал туго. Рассказывал, какие и где лучше ставить сети, как убегать от рыбнадзоров, куда можно сдавать улов. Осторожно завел разговор о том, как убили недавно двух рыбаков, посмевших проверить чужие снасти.

— Законы, конечно, нынче везде звериные, — доверительно сетовал Николай. — Самосуд вершится на каждом шагу. Вон и по телеку в фильмах показывают… Прав тот, у кого мышцы крепче. Ты один-то выходить в озеро не боишься?

Александр покачал головой.

— А кого мне бояться? Я чужих сетей не проверяю. На чужие пикники рот не открываю. Деньги тоже не кую. К тому же я человек верующий.

Николай ухмыльнулся. И от этой его ухмылки повеяло чем-то колючим и злым.

— Видел икону, что в каюте висит. Значит, говоришь, крест у тебя на вороту есть?

— Куда ж ему деться? — отшутился Александр и пошел кипятить чай.

А когда вернулся, Николай, цинично глядя на женский лик, вышитый на гроте, вдруг озадачил вопросом:

— А это что у тебя за краля такая? Для вдохновения? — и, не дожидаясь ответа, продолжал рассуждать сам с собой. — Не похоже. Красавицей не назовешь. Мымра злющая!

Александр пожал плечами.

— Когда как!

— Что ты имеешь в виду? — встрепенулся парень.

— Да так. Она разная бывает.

— Шутишь, что ли?

— Нет, правда. Смотря какой и откуда ветер дует.

Какое-то время оба не отрывали взгляда от Кассиопеи. Глаза женщины на парусе потемнели — из голубых стали темно-синими. Того и гляди, пронзит огнем.

— Надо же, какой эффект! — удивился парень. — Век бы не сообразил, что так может играть от ветра полотно! А я думал, мистика какая. Нынче мозги пудрить модно! — И досадно сплюнул за борт. — Признаться, не люблю я этих баб! Курвы они все продажные! Волчицы! А волка, как ни корми…

Эту тему разговора Александр и вовсе поддерживать не собирался. Пошел ставить кливер. Ветер стихал.

На место пришли часам к четырем.

— Видишь избушку? — кивнул Николай головой на берег. — Моего другана обитель. Там и заночуем. А сейчас сети снимем.

— Ты яхту можешь на малом ходу под парусом держать? Я сети прямо на палубу вымотаю, вместе с рыбой. Потом переберем.

— Ты, парень, в своем уме? — присвистнул Александр. — Как тебя понимать? На яхте сети не снимают. Ее ж не остановишь. Это тебе не моторка. У меня резиновый «тузик» есть. На нем и приплывем с острова сюда. А сейчас первым делом яхту на якоря и растяжки поставить надо. Понял?

— Иди ты со своим «тузиком» знаешь куда!

— Вот дурья голова! — миролюбиво пожурил его за напористость Александр. — А вдруг ветер стихнет? Я ж тебе килем все сети запутаю, а под мотором идти — на винт намотаю.

— Ну и хрен с ним!

— Ну, даешь! У тебя что, бабушка миллионерша?

Парень нахмурился.

— Мои заботы.

— Хозяин — барин! — пожал плечами Александр. — Мне-то что? Только диву даюсь, как тебе сети не жаль! Как не свои!

— Ну ладно, черт с тобой, давай на «тузике»! — нехотя согласился парень. — Может, и прав.

Быстро спустили паруса. Бросили якорь. Кинули на воду трехместный «тузик». Разматывая швартовый от носового релинга, Александр подплыл к толстой березе, что росла на самом берегу, ловко обвил ее канатом и затянул морским узлом. Яхта замерла как вкопанная.

Капроновую канистру, к которой была привязана сеть, нашли не сразу. Рыбы в сети набилось много. Видно, не проверялись снасти уже давно. Попадалась и заливная. Лещи, судаки, лосось. Вынимая рыбу, Николай так торопился и нервничал, что часто рвал ячею. Наблюдая за напарником, Александра все больше одолевали сомнения. Кого он так боится? Рыбнадзоров? Что им тут делать, на ночь глядя? К тому же, говорил, лицензия есть…

Одна сеть кончилась, за ней пошла вторая. Рыбы было столько много, что резиновая лодка изрядно просела. Того и гляди, захлестнет волной.

— Слышь, Николай, к берегу бы надо. Оставь вторую сеть на завтра, — предложил Александр.

Но тот и слушать не хотел. Азарт взял, что ли? — Да что ты суетишься так? Перевернуться хочешь? Смотри, уж вода по самые борта!

К берегу перегруженный «тузик» шел тяжело. А Николай все вертелся, прислушиваясь к далекому гулу моторки.

— Думаешь, сюда? — спросил Александр.

— А черт ее знает. Греби ты быстрее!