Марианна Марш - Я буду тебе вместо папы. История одного обмана

— Девочка вся в тебя пошла, — каждый раз говорила бабушка моей маме, и я понимала, что это отнюдь не комплимент.

Поступок отца всех удивил. Он был старшим из четырех детей и женился на женщине, которая совсем не нравилась его родителям.

Несмотря на это он оставался любимцем своей матери. Ее муж, то есть мой дедушка, умер за несколько лет до того, как я пошла в школу, поэтому, когда папина сестра собралась замуж, она попросила его быть посаженным отцом.

В свою очередь он тоже попросил ее о двух вещах. Во-первых, маму должны пригласить на свадьбу. Во-вторых, я буду подружкой невесты.

Когда он сообщил о своих требованиях, ни меня, ни мамы рядом не было. Я знаю лишь, что тетя согласилась, и потом меня привезли к бабушке, чтобы снять мерки для платья.

Я была неухоженным, бледным ребенком, вечно одетым в неподходящие по размеру обноски, купленные в благотворительных магазинах. Тети снимали с меня мерки с таким выражением лица, что у меня не осталось никакого сомнения насчет их чувств ко мне.

— Боюсь, чтобы ее подготовить, потребуется время, — покачала головой старшая, окинув меня неприязненным взглядом.

— Да, привези ее вечером перед свадьбой, чтобы мы могли привести ее в порядок. Будет спать в моей постели — она такая маленькая, что мне не помешает, — недовольно бросила моему отцу вторая тетя.

Итак, вечером перед свадьбой меня передали в руки папиных сестер. На кровати одной из них лежало розовое шелковое платье — такого красивого у меня никогда не было, — завтра мне предстояло его надеть.

— Теперь в ванную! — скомандовала тетя после того, как я поужинала. — Дорогая! — позвала она свою сестру. — Ты не могла бы мне помочь? Мне еще столько всего надо подготовить к свадьбе.

Меня взяли за руку, и спустя несколько минут моя одежда висела на спинке стула, а сама я стояла перед большой белой ванной, наполненной пузырьками.

— Забирайся внутрь, — приказала младшая тетя, и в ее голосе неожиданно послышалась забота обо мне.

На секунду мне стало страшно. Ванна такая большая, а что, если я утону? Но тетя подхватила меня на руки и аккуратно посадила в воду. Бережно поддерживая меня, она намылила мне шею, спину, руки и ноги, потом полила мне голову шампунем и, предупредив, чтобы я закрыла глаза, окунула меня в воду. Мыльная вода попала мне в рот, я начала брыкаться, и тети (вторая тоже подошла), несмотря на то что я обрызгала их, весело рассмеялись. Они вытащили меня из воды, подождали, пока я откашляюсь, и строго сказали:

— Теперь закрой не только глаза, но и рот!

Одна из них принялась смывать пену с моей головы.

— Ты только посмотри! Да наша племянница — настоящий чумазый чертенок! — со смехом сказала младшая тетя (глаза у меня все еще были закрыты, но я узнала ее по голосу). — Интересно, когда ее в последний раз мыли?

— По-моему, с нее грязь нужно ногтями отковыривать, — ответила старшая. — О чем только ее мать думает?

— Слава богу, что у нее вшей нет, а то бы я ни за что не стала заниматься ее волосами.

Они говорили обо мне. А мне было так стыдно, что радость, переполнявшая меня весь день, куда-то испарилась.

Внезапно руки, поддерживавшие меня, начали больно сдавливать. Дружеский смех превратился в издевательский хохот, а комментарии — в обидные замечания. Я попыталась вывернуться в знак протеста.

— Ну, ну, милая, не вредничай! — сказала старшая тетя, увидев мою недовольную мордочку. — Это же так, между нами, девочками, правда?

— Конечно! — подтвердили обе тети хором, а потом младшая вытащила меня из воды, замотала в пушистое белое полотенце, посадила к себе на колени, обняла и прижала к себе.

Мне дали конфету, быстренько причесали, стараясь как можно аккуратнее распутывать колтуны, и, пока мои светло-каштановые волосы были еще мокрыми, туго накрутили пряди на бигуди.

— Постарайся не трогать их, Марианна, а то все испортится, — попросила старшая тетя. — Сейчас, может, немножко неудобно, зато завтра ты будешь такой красавицей с уложенными волосами!

— Только спать придется, подложив под шею подушку, — ласково улыбнулась младшая. — Мы же не хотим, чтобы все бигуди сбились!

Я была в таком восторге от происходящего, что не испытывала никаких неудобств от того, что спать пришлось практически неподвижно. Последняя мысль, пришедшая мне в голову перед тем, как провалиться в сон, была: «Завтра надену красивое новое платье и буду особенной девочкой».

На следующее утро, пока взрослые подружки невесты вертелись перед зеркалом, стараясь рассмотреть себя со всех сторон, младшая тетя вытащила бигуди из моих волос, аккуратно провела по локонам расческой, а потом заколола их шпильками в мягкий узел. Из шкафа было извлечено новое розовое белье, я впервые в жизни надела на ноги белые носочки и блестящие черные туфельки. А уж когда на мне стали застегивать прекрасный шелковый наряд, я с трудом могла устоять на месте от возбуждения.

— Закрой глаза, Марианна!

Я крепко зажмурилась, чувствуя, как кто-то приводит в порядок мои волосы. А потом меня взяли за плечи и осторожно повернули к большому зеркалу.

— Смотри, какая ты красавица, Марианна!

Из зеркала на меня смотрела девочка, в которой я с трудом узнавала себя. Когда наши взгляды встретились (той девочки в зеркале и мой собственный), на ее лице отразилось удивление, смешанное с восхищением. Разделяя ее радость, я почувствовала, как губы сами собой растягиваются в широкой ответной улыбке. Именно в этот момент меня сфотографировали.

Свадьба — важный день в жизни молодой девушки, невесты, но мне казалось, что и для меня это самый важный день. Я останавливалась перед каждым зеркалом, чтобы полюбоваться на свое отражение. А вечером я вернулась домой в новом розовом платье.

— Ты можешь оставить все себе, — сказала младшая тетя, когда я решила, что придется вернуть и туфельки, и носочки, и шелковый наряд.

Сначала я не поверила ей, но, убедившись, что это не шутка, благодарно улыбнулась. Тетя наклонилась и поцеловала меня; я вдохнула нежный запах мыла и духов и поняла, что именно об этом всегда мечтала. Словно на двадцать четыре часа занавес, разделявший два мира, был отведен в сторону, и мне позволили войти в другую жизнь. Как же мне хотелось быть частью этого мира — мира, где комнаты наполняет счастливый смех, где дети носят красивую одежду, а маленьким девочкам говорят, что они красавицы. Я снова хотела чувствовать себя особенной. Но это случилось только через год — когда я встретила человека, который стал называть меня своей маленькой леди.

Отцу потребовалось пять с половиной лет, чтобы прийти к следующей мысли: один мужчина в семье — это непорядок, надо исправить. Лишь став взрослой, я узнала, что свадьба мамы и папы была стремительным, незапланированным событием — я родилась всего через пять месяцев после церемонии. Когда отец смотрел на меня, то каждый раз вспоминал, что именно я — причина всех возложенных на него обязательств, которые не очень-то и хотелось выполнять. Он сразу начинал хмуриться, и уже в раннем возрасте я старалась держаться от него подальше.