Ганс Носсак - Избранное

Д'Артез. Понятно.

Глачке. Но вас это, кажется, нисколько не удивляет?

Д'Артез. А почему это должно меня удивлять?

Глачке. Вам, стало быть, известно, что имеются еще люди, пользующиеся этим именем?

Д'Артез. Известно — слишком сильно сказано, но меня это не удивляет. Несметное множество людей живет с 1945 года под чужим именем, им приходится скрывать свое прошлое. У многих ныне заурядная профессия, жены и дети, и они производят впечатление вполне порядочных людей. Это же вам, господин оберрегирунгсрат, известно лучше, чем мне.

Глачке. Но такое необычное имя.

Д'Артез. А что в нем необычного? Каждый может присвоить его. Но он обязан доказать, что вправе был это сделать, а это не так-то просто. А что, человек тот лежал обнаженный?

Глачке. Обнаженный?

Д'Артез. Труп, разумеется. Обнаженный и изуродованный.

Глачке. Изуродованный?

Д'Артез. Но ведь такие преступления все еще не редкость, хотя мы полагали, что это невозможно. Я собственным глазам не верил, когда много лет назад увидел такой труп; к сожалению, нам вновь приходится считаться с подобными фактами.

Глачке( взглянув в документы, так как слышится шуршание бумаги ). Парижская полиция ничего такого не сообщает. Но почему вы об этом спрашиваете?

Д'Артез. Потому что охотно помог бы вам или вашим французским коллегам. Вот, к примеру, если не ошибаюсь, вы упомянули улицу Поля Валери. Название улицы, видимо, относительно новое.

Глачке. Стало быть, эта улица вам все-таки знакома?

Д'Артез. Не улица, но я знаю, кто был человек, которого так звали. Он умер всего лет двадцать назад. Надо бы заглянуть в энциклопедию, у меня плохая память на даты, прошу прощения.

Глачке. Какое же это имеет отношение к тому д'Артезу?

Д'Артез. Из этого можно сделать кое-какие выводы. Но еще раз прошу прощения, я не криминалист. Мои дилетантские догадки могут показаться вам смехотворными. Ведь с таким же успехом убитый мог избрать имя не в силу своего обширного образования. Вы сказали: «в своем кругу». Имели вы в виду наркотики?

Глачке. Откуда вы знаете?

Д'Артез. Читаю детективы. Наркотики нынче в моде.

Глачке. Ах, да, понимаю.

Д'Артез. Быть может, бывший нацист? Или, скажем, коллаборационист?

Глачке. О, право, удивительно, как вам все до тонкости известно, господин Наземан.

Д'Артез. Нет-нет. Напрасно вы мне льстите. Я спросил лишь потому, что подобные факты объяснили бы кирпич. Старые счеты сводятся иной раз с большим запозданием, когда их за давностью мнят погашенными. Чувство мести, увы, обладает удивительной жизнестойкостью.

Глачке. Этот д'Артез был своего рода зазывалой на Монмартре. Не то чтобы сутенер или преступный элемент, а вот именно сводник, оказывал услуги иностранцам. Таких субъектов там пруд пруди. Полиции они известны, она даже иной раз прибегает к их услугам.

Д'Артез. Могло, значит, и так быть, что бедняга увидел это имя на одной из театральных афиш или в телепрограмме и счел его подходящим, когда решил исчезнуть из виду. Мне нелегко будет помочь вам. Я плохо ориентируюсь в районе Монмартра. Но что и говорить, я тотчас дам указание начать расследование.

Глачке. Вы хотите начать расследование?

Д'Артез. Ну разумеется. Ведь речь идет об имени, под которым меня все знают. И хотя я лично ничего против зазывал не имею, но театральным агентствам вряд ли придется по вкусу, если какой-нибудь шутник впутает меня в сей прискорбный инцидент с кирпичом. Сегодня же напишу в Париж, буду просить, чтобы этим делом занялись.

Глачке. И вы надеетесь, что ваши друзья этим займутся?

Д'Артез. Друзья! Прошу прощения, это понятие слишком высокое. Разумеется, мы не располагаем столь точно функционирующим аппаратом, каким является полиция, но своего рода секретной службой располагаем, и она даже отличается большой четкостью и расторопностью. Все, что вы назвали бы сплетнями, включая альковные истории, для нас реальные факты, с которыми мы вынуждены считаться. И притом факты, слухи о которых распространяются со скоростью света, лишь бы имелся приемник.

Глачке. А-а, в высшей степени интересно. Я буду вам крайне обязан, если вы обратитесь к своей организации.

Д'Артез. Организация? Ах, господин обер-регирунгсрат, у нас дела ладятся без всякой организации. Прощу вас, не примите это за критику. Однако, возвращаясь к вашему делу, мы не слишком-то сведущи в обычаях правого берега Сены, это на левом берегу нам известны все ходы и выходы. Односторонность, верно, и мы надеемся, что со временем сумеем перестроиться. Я лично уже пытался однажды совершить подобный шаг, заглянуть на другой берег. Правда, тому уже два года, и с кирпичом моя попытка ничего общего не имеет. До того я постоянно останавливался в отелях на левом берегу, но на этот раз поселился на острове Сен-Луи, если не ошибаюсь, на Кэ д'Анжу, с видом, стало быть, на правый берег и мост поблизости от отеля. Французские коллеги немало удивлялись, что я остановился именно там. Но причину я им не раскрыл, а причина была чисто профессиональная. Меня, чего доброго, сочли бы сентиментальным или даже романтиком. На вывеске рядом с входом в отель — «Отель Мир», теперь припоминаю, а как же ему еще называться, не правда ли, — так вот, на вывеске внизу можно было прочесть: «Confort moderne». Вывеске этой лет пятьдесят минуло, равно как и комфорту. Ничего похожего на комфорт вашего «Интерконтиненталя». Профессиональный же эксперимент заключался в том, что мне хотелось отрепетировать роль двадцатилетнего студента, который обитал в этом отеле лет, скажем, тридцать назад. «Confort moderne», вид на Сену и на другой берег помогли мне мысленно вжиться в положение того молодого человека. Совершенно серьезно, господин обер-регирунгсрат, это не что иное, как профессиональная уловка. Мне хотелось уяснить себе, как повернулись бы события в мире, если бы этот молодой человек тридцать лет назад действительно имел счастье там жить. Так вот, не буду докучать вам чисто профессиональными проблемами, вам же для протокола надобны факты: из этой роли ничего путного не выжмешь. Она сгодилась бы в крайнем случае для двух-трех горестных реплик на исторические темы, но, на мой взгляд, подобной роскоши — современного комфорта — мы себе позволить не можем. Со спокойной совестью сообщите это вашим парижским коллегам как факт и закрепите его документально. Прошу прощения, но в этой области я считаю себя специалистом.

Глачке. Да, безусловно, господин Наземан. Никто и не сомневается. Но как я уже говорил, дело вовсе не в этом. Дело в том…